- Привет! - Ибрагим весело улыбается, но я замечаю припухшую скулу. Скорее всего, отец или кто-то из старших братьев опять "учили его жизни". Тщедушный меланхоличный паренек совсем не похож на своих коренастых братьев - воинов Аллаха. Они на службе внутренних войск, так называемой охраны, как и большинство мужчин-мусульман. Но Ибрагим никогда не станет солдатом, и за это его родные его презирают.

Я стараюсь не подать виду, что заметила следы очередных побоев - Ибрагим сильно расстраивается, если я начинаю говорить о его семье. Еще в детстве, когда я ничего не слышала о законе про семейное право, я предложила Ибрагиму жить с нами. Мы спрятались в моей комнате. По плану, он должен был прятаться в чулане, пока его семья не "забудет" о нем. Но вскоре мальчику надоело сидеть одному взаперти, он вылез из чулана и мы стали смотреть мультики по комму. Папа в тот день задержался на службе. Когда он, наконец, пришел - отец Ибрагима уже несколько часов искал младшего сына по всему блоку. Папа знал, что я дружу с соседским мальчиком, поэтому сразу догадался, где сидит пропажа. Придя домой, он пытался объяснить нам, что Ибрагим не может остаться, как бы он этого не хотел. Что это незаконно. Но мы были детьми и не понимали, Ибрагим плакал - он боялся идти домой, а я кричала на папу. В итоге папа пошел провожать моего друга до его квартиры, и чуть не подрался с его отцом - их вовремя разняли. Но с тех пор они ни разу не разговаривали. Отец Ибрагима запретил ему общаться с нами, и тот держался на расстоянии... где-то пару месяцев.

- О чем задумалась? - прерывает мои воспоминания Ибрагим.

- О низкой продолжительности жизни "дефектных",- вру я.

-Перестань, - Ибрагим картинно закатывает глаза. - Какая из тебя "дефектная"? Тебе всего восемнадцать. Вот будет сорок, тогда действительно нужно будет бить тревогу...

Я бросаю в его сторону горсть губки.

-Аккуратнее! - Татьяна недовольно смотрит на нас.

Мы с Ибрагимом переглядываемся, и некоторое время сосредоточенно ищем бракованную губку. Через час мне на глаза попадается интересный брак - радужный в форме сердечка. Я показываю его Ибрагиму, тот предлагает сделать из него подвеску. С браком на шее. Ха. В ответ друг показывает свою находку - чистая губка, но по форме похожа на самолет. Это наша любимая игра, так хоть смена проходит быстрее. Иногда подключается Кэти, изредка - Влада. Она выкладывает необычные браки в свой видео-блог.

У Ибрагима срабатывает напоминание на комме и он уходит на молитву. "Самолет" давно уже в груде чистой губки, но радужное сердце еще у меня в руке. Может и впрямь сохранить его?

-Хороший паренек, - вдруг говорит Кэти. - Жаль, что вы не можете пожениться.

-Кэти! Он ведь еще ребенок, - смеюсь я.

-Он заканчивает выпускной класс, так что он уже не дитя, - улыбается в ответ на мое замечание подруга. - Поверь, три года - это ничтожная разница в возрасте. Просто ни о чем. Это тебе сейчас она кажется преградой, а вот после 20-ти ты ее, и замечать перестанешь.

-О чем тут спорить, - вклинивается в наш разговор Татьяна. - Он - мусульманин, иноверец. Им не дадут пожениться, и я считаю, что это правильно.

-Ой, не начинай, - Кэти тяжело вздыхает. - Мы в курсе о твоей жгучей нелюбви к "иноверцам".

-А за что их любить? - огрызается Таня. - За патрули? Или за неожиданные ночные проверки?

-Не путай теплое с мягким! Патрули и прочая служебная хрень - это действия государства, а не мусульман. Они такие же пешки, как и мы на этом празднике постядерной жизни.

-Да? А эти их беспрестанные молитвы в рабочее время?

-Ну, молятся они, и что? К тому же время, потраченное на молитву, не считается за рабочее, так что и здесь ты не права.

-Считается - не считается, - бурчит Татьяна. - Все равно. Они должны жить отдельно, на границе, пусть там занимаются охраной!

К счастью, после возвращения Ибрагима она замолкает. Очевидно, боится, что тот расскажет братьям, и они начнут мстить за обиду. У Тани совсем дикие представления об "иноверцах". По ее мнению, они - этакие бородатые звери.

-Ты пойдешь сегодня в Центр?- Ибрагим отвлекает меня от размышлений.

-Хотелось бы. Правда, купить все равно ничего не смогу.

- Как всегда, - улыбается мой друг.

В выходные (вечер субботы и воскресенье) мы часто ходим в Центр - это нечто вроде крытого рынка, где собрано много магазинов. Немногие могут позволить купить себе что-нибудь сверх карточек. Для них и работает Центр. Там расположено множество больших экранов - по ним транслируют рекламу или последние сводки с границы, а если повезет - то концерты или графику природы. Еще там всегда играет музыка. В Центре весело, большинство молодых людей проводят свои выходные в этом месте.

-Тогда давай созвонимся после ужина? - предлагает Ибрагим. - Договоримся, где встретимся.

Я киваю, замечая при этом, как поджала губы Татьяна. Похоже, она думает, что Кэти угадала на счет моих чувств к Ибрагиму. Но это не так. Он для меня как младший брат. Чтобы там не говорила Кэти, а три года - это ощутимая разница.

***

После ужина мы с отцом уходим из своего блока - я на встречу с Ибрагимом в Центр, а папа опять на работу. Это все из-за "Стального отряда -3", игры, которую пишет мой отец. Она довольно популярна, и как большинство игр для коммов, она про борьбу с мутантами. Третью часть отец создавал несколько лет, не знаю что такого в этой программе, требующего таких усилий. Наверно графика будет впечатляющей! Так или иначе, но папа в последнее время пропадал на работе, практически обходясь без выходных.

Ибрагим встречает меня около нашего любимого магазина - это небольшой отдел, торгующий шарфами. Сложно сказать, почему нам так полюбился именно этот магазинчик. Наверно потому что шарфы - это один из самых нелепых способов потратить деньги. Хотя они сразу бросались в глаза - такие яркие, разноцветные, не похожие на заводские суконки, в которых проходит большая часть нашей жизни. Если бы у меня была куча свободных денег, я бы купила себе сотню этих ярких тряпок, и носила каждый день новый шарф. У меня, конечно, был один - по иронии судьбы такого же серого цвета, как и суконка.

Подходя к другу, я невольно бросаю взгляд на яркую витрину, высматривая свои любимые модели: купили их или они все еще ждут того часа, когда у меня появятся "свободные" средства? Заглядевшись, я спотыкаюсь о собственную юбку - не в первый раз, кстати.

-Дурацкая юбка! И почему мы должны носить такие длинные хламиды? - проходящая мимо женщина укоризненно смотрит на меня, но Ибрагим лишь смеется над моей нелепой вспышкой злости.

-Меньше нужно заглядываться на витрины!

-Да ладно? Если бы я родилась парнем, то могла свободно ходить в штанах, и не спотыкаться об дурацкий подол всякий раз, и не бояться что его зажует эскалатор, или... черт, мне бы никто мозги не промывал по поводу замужества, и не звал меня "дефектной"!

Ибрагим перестает улыбаться: " Никто не зовет тебя "дефектной" Софи! Ты еще не старая".

-Не старая, - вздыхаю я, мне уже стыдно за все эти слова, да еще сказанные в таком людном месте, я пытаюсь сменить тему. - Давай пройдемся, что ли.

Какое - то время мы идем молча. Видно, что Ибрагим встревожен моим выпадом. Не понимаю, как он может игнорировать очевидное - в глазах общественности я уже "дефектная", мне ведь почти восемнадцать. И уже два года, как мне читают нотации церковники.

- Ты правда не хочешь..., - начинает Ибрагим и замолкает, словно не решаясь продолжить.

-Не хочу что?

- Ну, завести семью, - парень краснеет, и у меня появляются сомнения в том, что он хотел сказать именно это. - Выйти замуж? Родить детей?