Диссоциация играет решающую роль во многих диагностических критериях, относящихся к депрессии (они описывались в четвертом разделе). Способность к диссоциации оказывает также влияние на развитие временной ориентации на будущее, на идентификацию параметров, определяющих внешнее размещение контроля, на установление совершенно неподвижных или же расплывчатых границ индивидуальности, а также на принятие глобального стиля мышления. Кроме того, стоит принять во внимание один из основных критериев депрессии — тенденцию к негативной интерпретации событий. Если учесть многообразие возможных интерпретаций данного события, может показаться непонятным, почему личность принимает к сведению и укрепляет исключительно негативную часть этого спектра, совершенно не замечая позитивной части. Реагирование лишь на избранные возможности означает, что остальные возможности эффективно отделяются По этой же причине вечный оптимист видит лишь позитивные ситуации, т.к. часть его опыта подверглась диссоциации — хотя и этом случае но крайней мере его самочувствие остается хорошим.
Исходя из наших предыдущих рассуждений можно сделать следующий вывод: процесс диссоциации иногда идет на пользу, а иногда — вредит. Зачастую бывает так, что депрессия появляется как реакция на неудавшиеся попытки отказаться от невоспринимаемых частей индивидуальности Даже если диссоциация не является непосредственной причиной депрессии, она, без сомнения, влияет на селективный выбор негативных аспектов опыта и отбрасывание позитивных — а следовательно нуждается в определенной форме терапии. Работа над шаблонами диссоциаций и связанными с ней механизмами заключается прежде всего в просвещении пациента относительно отщепленных частей индивидуальности, а впоследствии — в достижении “интеграции”, т.е. “повторного соединения”. Данное утверждение по существу представляет собой по-новому оформленный главный тезис этой книги: терапия — это ликвидация старых стереотипов и замена их новыми. Целью лечения является формирование новых, лучших реакций на требования внешнего мира. Оставшаяся часть раздела будет посвящена описанию стратегий, облегчающих клиенту использование собственных диссоциативных и интеграционных способностей.
ДИРЕКТИВЫ, УЧИТЫВАЮЩИЕ ПРОЦЕСС ДИССОЦИАЦИИ
Располагая соответствующей теоретической рамкой, позволяющей нам принять диссоциацию как нейтральный процесс, лишь потенциально приносящий вред либо пользу, мы легко примем точку зрения, исходя из которой данный механизм представляет интегральную часть терапевтического процесса, направленного на изменение индивидуальности. Клиницисты, не сталкивавшиеся ни с теоретической, ни с практической стороны с концепцией гипноза, рассматривающей его как модель коммуникации и воздействия, не вполне отдают себе отчет в том, что диссоциативные состояния (именуемые “трансом”) являются неотделимым элементом процесса личностного развития. Однако, без сомнения, любое изменение связано с отказом от используемого до сего времени комплекса реакций (т.е. шаблонов поведения), целью которого является создание реакций нового типа. А следовательно, независимо от того, ин- дуцирует ли клиницист формальное, легко идентифицируемое состояние гипнотического транса, или же он применяет иные терапевтические техники, руководящие процессом обучения и приобретения клиентом опыта (т.е. “неформальный гипноз”), основной целью такой процедуры будет отделение пациента от прежних схем и одновременное конструирование новых.
Применение метафоры, стимулирующей ход процесса диссоциации к лицам страдающим депрессией, может оказаться необычайно эффективным. Клиент, заключенный в рамку какого-то закостенелого стереотипа, определенные важные измерения собственной индивидуальности определяет как “патологические”; он чувствует себя совершенно беспомощным перед лицом своей неспособности контролировать или же ликвидировать их словом, он пребывает в состоянии эмоционального разочарования. Для того, чтобы помочь клиенту распознать негативные диссоциации, являющиеся неизбежным результатом попыток отщепить определенные части индивидуальности, можно применить метафоры, особенно в том случае, когда отщепляемые элементы имеют принципиальное значение для целостности психики. Чем более принципиальное значение несет в себе такой элемент, тем больше усилий потребуется для его отщепления, и тем более драматичным окажется течение будущей депрессии. Метафора может заключать в себе следующую идею: переход от диссоциации к интеграции вполне возможен. В определенном смысле такой подход является следствием применения метафоры в качестве терапевтического средства. Оно заключается в ознакомлении пациента с переживаниями другого человека, находящегося в иной ситуации, которая, однако, прямо либо косвенно связана с нынешним положением клиента. Рассказ о другом человеке является своего рода отдалением от проблемы клиента. По мере того, как пациент будет усваивать содержание метафоры, дистанция будет уменьшаться, а сообщение приобретет конкретное отнесение. Таким образом, разрозненные сведения превращаются в интегрирование знания.
Как уже упоминалось, люди часто не осознают, что часть их индивидуальности подверглась диссоциации; и даже если бы они отдавали себе в этом отчет, они посчитали бы избавление от “мерзких” частей абсолютно верным решением. Метафоры, указывающие на бесплодность попыток отказа от определенных фрагментов собственной индивидуальности и предлагающие более реальную цель — здоровое отношение к этим частям — могут ощутимо содействовать созданию такого образа мышления, который окажется благоприятствующим для усилий, направленных на интеграцию новых способов реагирования. Д62
Различные части индивидуальности
Прежде чем клиницист начнет в различных терапевтических комбинациях активно использовать “части” личности, будет неплохо, если он ознакомит клиента с характером заданий, которые ему предстоит выполнить в ходе терапии, а также с тем, какие умения и способности, которыми располагает пациент, ему понадобятся для выполнения этих заданий. Распознание “частей” собственной индивидуальности, являющеся предварительным условием эффективного их использования, облегчат клиенту метафоры, обращающиеся к раскладыванию глобального опыта на составные элементы. Вот пример метафоры, указывающий клиенту, каким образом он может принять “различные части индивидуальности” и отреагировать на них:
“А сейчас я тебе расскажу об одном мальчике, с которым мне недавно довелось побеседовать, он был образцовым учеником, всегда получающим отличные отметки... но в конце учебного года он сильно изменился... перестал учиться... испортились его отношения с друзьями... он производил впечатление угнетенного, апатичного мальчика... никто не знал причины... я встретился с ним... а он рассказал мне о том, что было для него очень важно... о своей учительнице, которую он так сильно любил, что не представлял себе расставания с ней... и о том, что он хотел остаться на второй год в этом же классе, чтобы она продолжала его учить... иногда то, что на первый взгляд может показаться довольно странным... имеет глубокий смысл... и хотя наверняка какая-то его часть была решительно настроена остаться на второй год... мне удалось открыть в нем часть, которая желала стать гордым пя-muKiacciniKOM... и такую часть, которой было интересно, каково будет в пятом классе... а еще одна радовалась наступлению лета, каникул... когда появляется много времени... чтобы обдумать важные дела... в то время как очередная часть переживала... что приближается момент расставания с друзьями... этих частей было так много... а ты, с которой бы из них поговорил, если бы хотел убедить мальчика в том, что взросление предусматривает постоянные изменения... мне известно лишь одно... когда я рассказывал ему о различных, взрослеющих частях его психики... он слу-шач меня очень внимательно... и, возможно, тебя образует новость, что он прекрасно справляется с обучением в пятом классе...”
Вышеприведенная метафора затрагивает следующую идею: странное на первый взгляд поведение может оказаться абсолютно целесообразным; изменение предполагает отказ от определенных вещей; индивидуальность складывается из различных частей; качество человеческого опыта в значительной степени предопределяется тем, на какой из этих частей человек сосредотачивает свое внимание. Метафора внушает необходимость сосредоточиться на той, которая действительно содействует оптимальной адаптации к данной ситуации. Благодаря ей клиент начинает понимать язык элементов собственной индивидуальности и постепенно начинает осознавать, что, стремясь к определенной цели, он может использовать свою способность к выборочному увеличению или уменьшению их значения. (Смысл данной директивы иллюстрирует случай 1 и 2 в “Приложении”).
