Правила, предопределяющие совершаемый личностью выбор, тесно связаны с рассматриваемыми в седьмом разделе системами ценностей, особенно теми, которые ограничивают способность к оптимальному реагированию в конкретной ситуации. Неправильные стереотипы, относящиеся к контролю (т.е. те, которые ослабляют способность находить оптимальный ответ в данном контексте) зачастую непреднамеренно закрепляются лицами, играющими важную роль в процессе социализации. Религиозные учения, оказывающие огромное влияние на принимаемую человеком систему ценностей и образ восприятия действительности, делают акцент на принципы типа: “Не судите, да не судимы будете”. Склонение людей к безоговорочному одобрению каждого человека означает принятие следующего принципа: “Все в одинаковой мере заслуживает одобрения и доверия” Принимая во внимание огромное количество бандитов, убийц, грабителей и мошенников, внушение людям того, что они ни в коем случае не должны быть критичными в своих оценках, является ничем иным, как медвежьей услугой. Глубоко гуманная заповедь, без сомнения, достойна восхищения, и. тем не менее, она совершенно нереальна и потенциально вредна. Проявляемая вами любезность не всегда оказывается взаимной. Мир. конечно же, не настолько враждебен, чтобы во всех нас родилась мания преследования, однако мы должны поддерживать в себе умение критически смотреть на окружающий нас мир.

Д21

Карта самого себя

Учитывая значение ранее внушенных убеждений, касающихся вопросов контроля, власти, ответственности и иных, существенных для депрессии проблем, может оказаться весьма полезным задание, называемое составлением “карты самого себя”. Пациенту рекомендуют определить ценности, от которых зависит область доступных ему выборов. Клиент должен составить список проблем, касающихся как личной, так и общественной сфер, таких как власть, ответственность, предубеждения, смертная казнь, аборты. Чем длиннее окажется список, тем лучше. Напротив каждого пункта пациент рисует континуум, концы которого представляют противоположные точки зрения на данную проблему. Например, для позиции “потребность в контроле” можно начертить континуум, один из полюсов которого будет определен как “большая потребность в контроле”, а другой — “малая потребность в контроле”. Затем клиент должен отметить на каждой оси пункты, представляющие точки зрения важных для него лиц. Таким образом, он оказывается перед необходимостью задуматься над тем, что представляли собой взгляды людей, сыгравших большую роль в процессе его развития. В результате клиент убеждается в том, были ли эти мнения очевидными для него, пли же он с трудом их идентифицировал. И в том, и в другом случае результат оказывается интересным и полезным

Очередной этап задания заключается в следующем: клиента просят обозначить на каждом континууме пункт, отвечающий его собственному мнению. Определив таким образом свою позицию, пациент может сравнить ее с позицией людей, оказавших на него наиболее сильное влияние. Различие или согласие могут послужить богатым материалом для раздумий. Затем терапевт просит клиента представить себе поведение, соответствующее каждой из данных жизненных позиций. В заключение больной должен описать типы поведения, абсолютно не отвечающие данным взглядам. Благодаря этому упражнению пациент начинает понимать необходимость познания собственной системы ценностей и поведения, согласующегося с данной системой. Дополнительным плюсом данной стратегии является шанс избежать ситуаций, в которых клиент был бы вынужден высказаться за непринимаемые им взгляды.

На любом этапе интервенции терапевт имеет возможность идентифицировать ценности и жизненные убеждения клиента в отношении вопроса контроля и власти. Особого внимания заслуживают те ценности и взгляды, которые лишают личность веры в возможность распоряжаться своими собственными реакциями на ситуацию. (Описание данной директивы в клиническом контексте читатель найдет в “Приложении”, пример 2 и 4.)

НАРУШЕНИЕ ЧУВСТВА КОНТРОЛЯ

Поскольку контролирование собственного выбора выполняет существенную функцию в жизни человека, совершенно очевидно, что нарушение этой деятельности оказывает значительное влияние на качество существования личности. Нарушения в данном измерении могу г проявляться по-разному, в виде повторяющейся тенденции к утрате контроля над ситуацией или же в склонности к чрезмерному ее контролированию.

Человек, недостаточно контролирующий ситуацию, характеризуется беспомощностью, типичной для мышления “жертвы”. Оказавшись в положении, в котором, предпринимая соответствующее действие, человек приобрел бы шанс получить позитивные результаты или избежать угрозы, он отказывается от интервенции. Развитие механизма подобного поведения прекрасно иллюстрируют эксперименты Мартина Селигмана (1973, 1974, 1983), когда в ситуации, с которой теорети- чески можно справиться, отдельные лица проявляли пассивность и беспомощность. Участники эксперимента были предоставлены воздействию негативных импульсов, не поддающихся контролю. Независимо от предпринимаемых усилий, бегство от негативных факторов было невозможным. Позже ситуация изменилась: появился шанс избежать негативного воздействия, однако испытуемые продолжали бездействовать, основываясь на ранее сформированном убеждении (уже утратившем свою актуальность), что все усилия окажутся напрасными. Селиг-ман назвал это явление “заученной беспомощностью”.

Человек, проявляющий тенденцию к чрезмерному контролю, будет пытаться овладеть ситуацией, даже если в действительности это будет выходить из сферы его влияний. Этот тип личности характеризуется стиранием границы между надеждой и реальностью. Человек знает, чего он хочет, и пытается достичь этого, но в результате все это ведет к нарастанию стресса и депрессии, т.к. цель ускользает от человека. Поскольку он не понимает, что цели, поставленные им, нереальны, и свой неуспех он объясняет собственной бездарностью, нередко все это заканчивается для него депрессией.

Одной из описанных в четвертом разделе диагностических категорий был критерий владения ситуацией в противовес принятию позиции “жертвы”. Как правило, депрессия касается лиц, для которых характерно мышление “жертвы”, хотя с другой стороны депрессия часто “нисходит” на людей, вполне умеющих владеть ситуацией. Когда человек всегда получает желаемое, и когда он привыкает к успеху, у него может сформироваться иллюзорное убеждение, что любую проблему можно решить, и любые цели достижимы. Таким образом впадают в депрессию многие высоко компетентные, удивительные люди. Одним из примеров может стать т.н. “человек успеха”, который справляется с различными сложными задачами, но впадает в депрессию из-за ошибочного понимания критериев собственной значимости, т.к. полагает, что ценность, значимость человека зависят от его достижений (т.е. “ты лишь тогда чего-то стоишь, когда чего-то достигнешь, твое сущеегвованпе само по себе ничто”). Именно поэтому “человек успеха” после решения даже очень сложной проблемы испытывает удовлетворение на протяжении лишь нескольких минут — если вообще его испытывает. Для него важно “действие”, а не само “существование”. Такой человек в лучшем случае способен на “условное согласие”. И хотя благодаря этому он достигает высокого уровня “господства” над собственной жизнью, за все это ему приходится платить внутренней опустошенностью и депрессией. Популярная ныне книга “Синдром обманщика”, (1985), представляет один из аспектов этой проблемы. Автор книги, Клэнс подчеркивает, что большинство “людей успеха” не верят в то, что они действительно владеют ситуацией, они считают себя обманщиками, ловкими, хитрыми обманщиками. В конечном итоге они утрачивают веру в себя, их мучает беспокойство, депрессия и ощущение того, что они не заслуживают уважения и восхищения, которыми их одаривает общество.

Никто не занимает позиции исключительно “жертвы” или исключительно “господина”. Поэтому очень важно, чтобы клиницист сумел распознать и использовать в терапевтических целях ситуации, в которых пациент не знает масштабов своих возможностей поддерживать контроль. Одновременно с этим терапевт должен сориентироваться, в какой мере обобщены тенденции личности к занятию позиции “господина” или “жертвы”. Это в конечном итоге определяет характер лечения (которое может быть более или менее непосредственным) и его продолжительность.