В русле исследуемого вопроса (установление еврейства по матери) представляет интерес и оценка положения персиянки в ахеменидском обществе. Материалы, обнаруженные в Персеполе (509-438 гг. до н.э.), Сузах, Вавилонии и др. городах Двуречья того времени ("Жизнь в Древней Персии". 2010. http://www.femme-status.ru/), проливают достаточно яркий свет на социально-экономический статус персидской женщины в обществе рассматриваемой эпохи.
В частности, в документах отражены доходы различных работников и расходы как мужчин, так и женщин. Выясняется, что женщины ахеменидской Персии пользовались, в определённых пределах, экономической независимостью. Так, персиянки, практически, самостоятельно управляли не только свои╛ми доходами (т.е., вероятно, имели возможность достаточно свободно заниматься предприни╛ма-тельством), но и состоянием (т.е. женщины обладали имуществом на законном основании). Показа-тельно, что каждая из царственных особ (ранжированы по уровню статуса): мать царя царей, мать наследного ахеменидского принца или главная жена царя, сёстры и дочери царя, - содержала собствен-ную администрацию для управления своим имуществом, а также имела собственную (личную) печать. Оказывается, что у персов, согласно Геродоту (1.153), не существовало рынков и, соответственно, ба-зарной (мелкой) торговли.
Отголосок канувшей в Лету близости (равенства) прав мужчины и женщины, например, в семейной жизни, просматривается в следующем свадебном обычае персов: новобрачные ели от одного и того же хлеба, разрубленного мечом на две равные части.
Хотя и род занятий (профессии) у персов ахеменидского общества по большей части разделялся по половому признаку, тем не менее известны случаи, когда женщины делали карьеру в типично мужской сфере деятельности. Так, женщины, продвигаясь по служебной лестнице, нередко достигали весьма высокого ранга, именуемого в документах как "arashshara" ("великий руководитель"). Такие руководи-тели управляли как большими группами женщин, так нередко и мужчин. Следовательно, общество не препятствовало женщинам принимать любое посильное участие в экономической жизни страны.
В то же время следует отметить и факты, свидетельствующие о традиционной дискриминации женщины (персы - потомки праариев-номадов). Так, среди многочисленных рельефов в Персеполе нет ни одного женского изображения. За одинаковую работу мужчина и женщина получали разную оплату. В ахеменидской державе заботились о приросте населения (например, царь ежегодно даровал подарки многодетным родителям (Страбон XV, 3, 17)), однако рождение мальчика (сына) было всёже предпоч╛тительнее, нежели девочки (иметь много сыновей считалось большой заслугой (Геродот (1.136)): матери мальчиков получали в два раза большее количество продуктов по сравнению с матерями девочек. Процветала полигамия.
Итак, очевидно, что у персов, в части отношения к женщине, всё ещё бытовали некоторые воззре-ния раннеземледельческой культуры, элементы которой отчасти сохранялись ариями издревле, а час-тично были заимствованы ими у автохтонного населения захваченных земель.
Когда волны праариев-номадов мигрировали в Древний Иран, там, как предполагается, обитали т.н. люди "каспийского типа": в пещерах, вблизи южного побережья Каспийского моря, обнаружены скеле╛ты людей подобного типа, датированные VIII тыс. до н.э. (охотники-собиратели, возможно, с зачатками земледелия). В западной части Иранского нагорья постоянные поселения появились примерно в V тыс. до н.э..
По-видимому, какая-то часть мигрантов перешла на оседлый образ жизни, а другие продолжали кочевать. Так, большая часть персидских племен осела и занималась земледелием (например, пасар-гады, парсы, германии), в то же время некоторые племена (даи, марды, дропики) вели кочевой образ жизни.
Поскольку "вся Вавилония, подобно Египту, всюду [была] перерезана каналами" (Геродот 1.193), с исключительно плодородных орошаемых земель Месопотамии снимались обильнейшие урожаи, а это должно было способствовать сохранению и/или адаптации завоевателями-персами, занявшимися возде╛лы╛ванием земли, раннеземледельческих культов плодородия и соответствующих архаичных традиций. Очевидно, что долгие годы жизни в различных условиях производящего хозяйства (и ассимиляции) привели к тому, что некоторые обычаи этих двух групп персов (оседлых земледельцев и кочевников-скотоводов) стали заметно разнится. Известно (Геродот 1.131), что у персов (потомков праариев-номадов) и в эпоху Ахеменидов всё ещё "воздвигать храмы, статуи и алтари... не принято". В таком случае персы (особенно оседлые), отличавшиеся высокой веротерпимостью, отождествив своих богов с автохтонными (нпроимер, Ахуромазду с Мардуком), вынуждены были посещать местные храмы.
Замечено (Геродот, 1.135), что "персы больше всех [иных народов] склонны к заимствованию чуже╛земных обычаев". Так, персы (ряд племён) практиковали вторичные погребения, хороня останки (1.140) "только после того, как его [труп] растерзают хищные птицы или собаки [звери]". Согласно Страбону ("География" XI.9.3,8) этот обычай персов (анатолиского происхождения) восходит к практике погребе╛ния "каспиев".
Характерно, что отдельные обычаи, связанные с представлениями раннеземледельческой (преиму-ще╛ственно матриархальной) культуры, выявлены не только у потомков праариев Древнего Ирана, но в Индии (где завоеватели ассимилировались в дравидийской среде) и у индоевропейцев. Так, Геродот (V в. до н.э.), говоря о ликийцах (нидоевропейская народность, родственная хеттам), пишет: "Есть... у них один особенный обычай... они называют себя по матери, а не по отцу. Если кто-нибудь спросит ликийца о происхо╛ждении, тот назовет имя своей матери и перечислит ее предков по материнской линии". Следует отметить, что у спартанцев и этрусков также бытовала матрилинейная система родства. У древних ари-ев Индии, в частности, родство семи космических божеств "Адитьев" (Варуна, Митра, Индра и др.) определено по линии матери, богини Адити (отец - мудрец Кашьяпа). У персов, брак с родной сестрой считался почётным (Геродот "История", Примеч. 3.22). О возможности брака с матерями (и дочерьми) у персов писали Ктесий и Сотион (подобные обычаи бытовали также у древних египтян и хурритов). Согласно Страбону, династию парфянских царей (парфяне родственны персам) по аршакидской отцов-ской линии сменила ветвь аршакидов по материнской линии (Артабан III).
Итак, вполне допустимо, что в вавилонской диаспоре на принятие решения (Галахического поста-новления) об определении еврейства (национальной принадлежности) по матери (но не линии родства) могла повлиять персидская ментальность (частичная культурная ассимиляция евреев всё же имела место).
Заключение.
На основе текстуальных и эмоциональных совпадений в ряде гимнов учения Эхнатона, а также и в молитвах из пирамид его жён и царедворцев, и в некоторых псалмах и иных разделах Ветхого Завета, воссоздана картина столкновения месопотамской, языческой, религиозной концепции "веры отцов" (рас╛смотрен феномен "Золотой телец") и монотеистического учения Эхнатона, в результате которого и выкристаллизовался доиудаистический, библейский, монотеизм (мозаизм).. Расшифровано тайное имя Всевышнего, сокрытое в знаменитом тетраграмматоне. Обоснованно идентифицированы гора Синай и прототипы херувимов Ковчега завета и Храма.
Список литературы
в дополнение к работам, прямо указанным в тексте.
Библия Ветхого и Нового Завета. Канон. М.1990.
1. Мифологический словарь. Гл. ред. Е.М. Мелетинский. М.1991.
2. История Древнего мира. ч1. Под ред. И.М. Дьяконова. М.1989.
3. Никольский Н.М. Избранные произведения по истории религии. М.1974.
4. История Древнего Востока.ч1.Месопотамия. Под ред. И.М. Дьяконова. М. 1993.
