И на последних словах он указал рукой в направлении одного из домов. После чего добавил — словно бы с сомнениями:

— Хотя есть у меня подозрения, что вы обознались… ошибаетесь.

Надо сказать, что увиденное в жилище Прирожденного всех троих гостей несколько удивило. По разумению, к примеру, Джилроя, люди, коим под силу превращать грязь в золото, должны были обитать в апартаментах, роскошью затмевающих королевские покои. Но на деле обстановка в доме хотя бы данного конкретного из Прирожденных оказалась более чем скромной. Большую часть площади занимала единственная комната — возможно, когда-то даже бывшая просторной. Однако теперь, стараниями хозяина она оказалась захламлена настолько, что лично веллундцу казалась теснее, чем его коморка в доходном доме столицы.

Львиную долю от площади комнаты занимали три стола. Один был в беспорядке завален книгами, свитками и картами. Второй, вытесанный из камня, был почти пуст… если не считать изображенной на столешнице фигуры, в которой все трое гостей сразу признали символ Черной Звезды. Между лучами звезды были нанесены символы помельче — в основном, невразумительные иероглифы. Впрочем, некоторые из символов не составило труда распознать даже непосвященным: капля, облако, мешанина точек, и, конечно же, язык пламени. Наконец, третий стол являл собой обычное рабочее место алхимика — с колбами, пробирками и змеевиками.

К двум из четырех стен было приставлено по высоченному шкафу. Полки первого были уставлены книгами, полки второго — бутылочками с разноцветными жидкостями. Еще одну из полок целиком занимал большой железный котел.

Единственная кровать скромно теснилась в углу — ни дать ни взять, бедный родственник на семейном празднике. Рядом с кроватью еще можно было заметить четвертый столик: низенький, маленький, чуть повыше табуретки и вдвое короче скамейки. На столике стояла пара тарелок с недоеденным завтраком.

Похоже, принимать гостей хозяину этого дома действительно приходилось редко. Так что жилище он предпочитал держать в творческом беспорядке, не сильно заботясь, как это выглядит со стороны. И насколько удобно находиться в этом доме кому угодно, кроме самого Прирожденного.

Переступив порог комнаты, хозяин первым делом хлопнул в ладоши. И помещение, темное оттого, что единственное окно было плотно закрыто ставнями, озарил ровный яркий свет. Источник света — шар размером с человеческую голову — висел под потолком.

Затем Прирожденный все-таки вспомнил о приличиях. Проходя мимо кровати и столика с тарелками, он как бы между делом щелкнул пальцами. И тарелки вместе с их содержимым исчезли бесследно. Наконец, подойдя к столу с изображением Черной Звезды, хозяин сделал несколько пассов руками. Лучи «Звезды» и иероглифы между ними осветились как бы изнутри — синеватым холодным светом.

— Книги, книги, книги… — зачем-то пробормотала Аника, осматриваясь, — неужели вы тоже чему-то учитесь? Зачем, если вы от рождения все умеете?..

— Звери вот тоже от рождения умеют ходить, — снисходительным тоном отозвался Прирожденный, не оборачиваясь, — а если зверь хищный — то еще и царапаться-кусаться может. Но ему все равно нужно охотиться. И учиться охоте у взрослых собратьев.

Из середки изображения Черной Звезды вырос яркий луч и устремился вверх, расщепляясь. После уже целый пучок лучей, похожий на сотканное из света дерево, сошелся, сомкнулся под потолком. И наконец, расширившись, обратился в круг… нет, скорее, в своеобразное окно, проделанное словно бы прямо в воздухе. В окне этом что-то виднелось. Чтобы разглядеть получше, Ролан, Джилрой и Аника подошли ближе к каменному столу.

Пейзаж, открывшийся за магическим окошком, большинству людей был незнаком. Потому как жить им довелось в куда более теплых краях. Разве что Джилрою при виде его вспомнился полет на север, к Клыкастым горам. Да и то сходство выходило далеко не полным.

Яркое солнце непривычно низко висело над безжизненной равниной — белой от сплошь покрывавшего ее снега. Лучи солнца отражались от неисчислимого множества снежинок, сверкавших как россыпи крохотных алмазов. А также от единственной горы… оказавшейся гигантской грудой ледяных глыб.

Изображение горы приближалось, повинуясь воле создателя окна. И вскоре всем четверым зрителям стало ясно, что увиденная в нем заснеженная земля — далеко не безжизненная.

Ледяную гору окружало целое скопище живых существ — если вообще можно было назвать живым существо, целиком состоящее изо льда. Тем не менее, существа шевелились… переминались с ноги на ногу, вскидывали руки, словно в танце каком-то. А главное: эти создания имели хоть отдаленное, но сходство с людьми. Две руки и две ноги, одна голова, да и рост примерно тот же. Разве что не было в чертах этих существ индивидуальности, присущей каждому человеку. Да и вообще чуть ли не всему живому. Ледяные существа в своей одинаковости походили, скорее, на фигуры, вытесанные одним и тем же мастером. Вроде сувенирных статуэток или деревянных кукол.

— Ледянники, — прошептал сэр Ролан со смесью ненависти, брезгливости и, увы, содрогания. Он-то знал не понаслышке, сколь опасны эти обитатели безлюдных северных земель. И до чего трудно бывает с ними сладить.

Не испытывал восторга от увиденного и Прирожденный. Правда, смотрел он не столько на ледянников, сколько на гору. Поминутно содрогавшуюся, пока ледянники трепыхались в своем примитивном танце.

— Неужели мы ошиблись, — пробормотал маг в растерянности, — неужели расчеты?.. Я думал, у нас еще полвека в запасе… по меньшей мере.

— Правильно ли я понял, — обратился к нему Ролан, — что это как-то связано с Повелителем Мора?

— Прямо не знаю, — вздохнул Прирожденный, — похвалить ли тебя, смертный, за сообразительность… или лучше бы ты ошибся. И мы все.

Затем он отступил на шаг от каменного стола. И когда круглое окно в воздухе исчезло, а изображенные на столе фигуры погасли, перешел к ответу по существу:

— Да, собственно, он как раз и пробуждался на ваших глазах. После более чем тысячелетнего сна в ледяной горе. Мы ошиблись… но нам, всем живущим — повезло. Там, где расчеты промахиваются, помогают откровения свыше. Посредством видений… хотя и не только. Да-да, юная смертная, твои видения, быть может, спасут весь мир.

От последних слов, обращенных к ней, Аника не удержала улыбки и даже чуть покраснела лицом. Ведь всегда приятно, когда тебя хвалят. Но в то же время чувствуешь хотя бы маленькую неловкость, если понимаешь, что хвалить тебя по большому-то счету не за что.

А вот выражение лица Ролана осталось озабоченным. Обнадеживающего тона, на который перешел Прирожденный, он не разделял.

— Какое уж тут спасение, — молвил он с выражением усталости, — судя по увиденному, только ледянникам теперь радоваться придется. Вон, они аж приплясывают от нетерпения. Что будет дальше, предсказать несложно. Сначала Повелитель опустошит своими болезнями королевство… и другие обитаемые земли. А когда мы достаточно ослабнем, ледянники пойдут на юг. И тогда для уцелевших людей Вечная Зима избавлением покажется. А всякая падаль вроде Шенгдара и Карея успеет принять Вечную Зиму заранее.

— Не все так безнадежно, — парировал Прирожденный, — во-первых, пробуждение Повелителя — процесс длительный. За сегодня точно не завершится. На ледянников не смотрите: они не устают и могут так месяцами стоять. Не говоря уж о том, что не будь у нас времени, в видениях-предупреждениях и смысла бы не было. Ведь так?

— Есть еще «во-вторых», как я понял, — молвил конфидент, осторожно, словно с неохотой, кивая.

— Да, — не преминул согласиться Прирожденный, — суть в том, что Повелитель Мора пробуждается не первый раз. Он делает это примерно раз в двенадцать веков. И коль жизнь в мире до сих пор не угасла, то даже на Повелителя раз за разом находилась управа.

— Черная Звезда, — в каком-то благоговении прошептала Аника.

— Ты права, юная смертная, — Прирожденный впервые позволил себе легкую улыбку, — я… и все наше Братство презираем дикарей лил’лаклов или ведьм Ковена… за их поклонение Черной Звезде. Поклонение без понимания, веру без знаний… во всяком случае, глубоких. Но в одном и те, и другие правы: Черная Звезда действительно существует…