— Я не шучу. Мягди свои обещания выполняет всегда. Особенно, если они даны такой женщине, как вы.

И Джевеликян наклонился за парапет вниз.

— Молодой человек! — окликнул он шофера, который стоял с ключами в руке возле распахнутой дверцы „мерседеса“. — Вы пригнали машину Люде?

— Да, медсестре по имени Люда. И жду ее.

— Вот видите? Машина ваша. Поднимитесь сюда. Люда вас ждет.

Буквально через минуту шофер подошел к медсестре и протянул ей ключи от машины. Затем поставил около ее ног „атташе“-кейс:

— В нем документы на ваше имя, права водителя и подарки от человека по имени Мягди. Я свободен, босс?

— Постойте, да вы даже не знаете моей фамилии! — воскликнула ошалевшая Люда.

— Почему же? — невозмутимо ответил молодой человек. — Знаем. Документы оформлены на вас, все в порядке. Не волнуйтесь. Машина заправлена, можно ехать.

Люда в испарине села на стул, который весьма кстати тут же подставил ей Мягди. Она ничего не соображала: шутка, сказанная Джевеликяну вчера в разгар застолья, так неожиданно превратилась в реальность, поверить в нее, даже при наличии рядом красавца „мерседеса“ и ключей от него, не было никакой возможности.

Усков по прибытии в Сочи, как и большинство командированных, разместился в самой большой и расположенной в центре гостинице „Москва“. Он кинул сумку и тут же засел за телефон и начал обзванивать самые престижные гостиницы и санатории.

Конечно, он не обольщался, что таким образом сможет найти Джевеликяна. Во-первых, даже если он действительно в Сочи, наверняка прописан под другой фамилией. Во-вторых, портье и администраторы далеко не всегда выдают по телефону подобную информацию о своих клиентах.

И все-таки упускать эту возможность было нельзя. Быть спокойным на сей счет можно было, лишь проделав столь нудную черновую работу.

Телефонные звонки, как и предполагалось, ничего не дали. Но зато теперь он знал, что постояльца или отдыхающего под фамилией „Джевеликян“ в престижных гостиницах и санаториях города нет.

Теперь предстоял второй этап, с которого, собственно говоря, и надо было начинать. Следователь подобным же образом начал выяснять, где остановился Титовко.

Но и человек с фамилией Титовко не остановился в данный момент ни в одном месте курортного города. Более того, даже адресное бюро, на которое он вышел с помощью городской прокуратуры, не зафиксировало такого господина.

— Чудны твои дела, Господи! — в сердцах воскликнул Усков. — Я еще могу поверить, что в Сочи нет Мягди. Но уж Титовко-то, который выехал сюда в официальную командировку, должен же где-то быть!

Оставалось только отправиться на поиск по престижным санаториям самому. Коллега из сочинской прокуратуры подсказал ему, что, кроме официальных санаториев, есть еще много мест, так называемых государственных и прочих дач, где могут принимать важных персон без всякой регистрации.

Усков быстро спустился в холл гостиницы и уже направился к выходу, как вдруг резко остановился. Он даже хотел спрятаться за какую-нибудь колонну или коммерческий киоск, но было поздно: его тоже заметили. Не оставалось ничего иного, как подойти и поздороваться.

— Привет!

— Привет, господин сыщик, — весело проворковала Джульетта. — И скромные следователи тоже, оказывается, отдыхают в бархатный сезон на самом престижном курорте страны!

— Отдыхают, почему же нет? Сыщик — тоже человек.

— Слышала, Зина? — обратилась она к подруге. — Запомни, это тебе не фунт изюма!

— Кого ищем? — с невинным видом спросила Зина.

— А вы? — вопросом на вопрос ответил Усков.

— Да мы сюда подработать приехали! — залилась смехом Джульетта. Морской курорт, видимо, прекрасно способствовал расслаблению и настрою на веселый лад. — Нас с Зиной за фарцовых проституток приняли: по тысяче долларов в сутки предлагали.

— И вы, конечно, согласились, — решил поддержать игривый тон следователь.

— А чего нам терять? Мы женщины современные, без комплексов и мещанских предрассудков.

— А с Мягди сколько возьмете? — вдруг резко спросил Усков.

Джульетта растерялась, но только на миг.

— А сколько ему будет не жалко. Кстати, вы его нашли? Где он?

Усков чуть помолчав, сурово добавил:

— Советую, если вы хоть что-то знаете о его местопребывании, сообщить правосудию, то есть мне. Это в его интересах. И в ваших тоже.

— А если не скажем? — Джульетта явно напрашивалась на неприятности. Или просто решила пококетничать со следователем.

— В таком случае я привлеку вас к уголовной ответственности за соучастие и укрывательство особо опасного преступника.

— Преступником его может назвать только суд. Забываете о презумпции невиновности.

— А вам не жаль свою коллегу, журналистку со „Свободы“, расстрелянную в упор? Подобная участь ведь и вас может ожидать!

— Не пугайте! — Джульетта раскраснелась и, судя по виду, готова была сейчас идти за своего возлюбленного хоть на костер.

— А я не пугаю, — тихо проговорил следователь. — Джевеликян убил уже не одного человека. На его совести — несколько заказных убийств.

Но сейчас на Буланову не могли подействовать никакие доводы. Она, что называется, закусила удила и отступать не собиралась. Усков даже пожалел, что эта сильная, волевая женщина любит такого закоренелого преступника. Но больше всего он сейчас жалел о том, что встретил ее здесь. Теперь его поиск наверняка осложнится. Ведь Джульетта может устроить слежку за ним самим. А это ему сейчас совершенно ни к чему.

Впрочем, он тоже вознамерился не упускать эту парочку из виду. Как он понял, девицы приехали в Сочи разыскивать Мягди. Значит, у них есть какая-то информация, что он здесь.

Едва Мягди появился в воротах сталинской дачи, как дежурный передал ему, что его ждет господин Титовко. Мягди, не заставляя себя ждать, тотчас поднялся к нему.

Титовко разгуливал по номеру с недовольным видом.

— Где тебя черт носит? Тут каждая минута на счету, а ты болтаешься неизвестно где.

Джевеликяну пришлось оправдываться:

— Должен же я даме подарить „мерседес“? Люда была так счастлива, что упала на стул без чувств.

При упоминании о Люде чело Титовко сразу смягчилось. Исчезла раздраженная гримаса, появилась улыбка, а на тонких губах даже выступила, верно от вожделения, влага.

— Какая женщина! — воскликнул Титовко. — А какой делает массаж! В столице подобных мастеров еще поискать надо! Был бы я так же богат, как ты, тоже подарил бы ей что-нибудь этакое.

„Старый хрен! — выругался про себя Мягди. — Я ему столько номерных счетов в заграничных банках пооткрывал, а он все копейки считает. В могилу с собой унести собирается!“

Но вслух произнес совершенно иное:

— Хотите я вам в долг дам? И вы сегодня же сможете осчастливить Люду!

— Нет-нет, — отмахнулся от такого предложения Титовко. — Я и так израсходовал здесь слишком много. Сочи стали дороже Канарских островов!

Он чуть-чуть помолчал, видимо, подсчитывая свои расходы, но быстро отвлекся от этой волнующей темы и переключился на деловой разговор:

— В общем, так. Я завтра уезжаю — командировка заканчивается. Мне доложили, что Максим уже устроен, снабжен высококлассной аппаратурой и приступил к работе. Тебе за это от партии спасибо.

„Еще бы, — подумал Мягди. — Все ведь делается на мои „бабки“ и моими людьми!“

— Теперь надо выполнить вторую цель моего приезда: освободить тебя от притязаний правоохранительных органов.

— А это возможно?

— Попробуем. Только что подъехал московский адвокат, о котором я говорил. Ас в своем деле! Из преступников ангелов на процессах лепит.

— Не надо процессов: я заплачу.

Титовко усмехнулся:

— Какой прыткий! Ну, заплатишь? Ну, купишь одного, другого, сотню. Но всех-то купить даже тебе, Крезу, не удастся. Да и не все продаются. Не забывай Устава.

При упоминании этого имени Мягди скривил рот, точно у него страшно заныли зубы: