Николай Николаевич пристально посмотрел на собеседника. Прикидывал, чего можно от него ожидать после такого сообщения. Подвоха? Вряд ли. Генеральный прокурор сейчас далеко не в лучшем положении. И прекрасно знает, что дело находится на контроле не только у него, главы правительства, но и у главы государства. Хочет отвести от себя ответственность? Вполне резонно. Тогда можно будет умыть руки и кивать на МВД и ФСБ: мол, мы им все материалы на Джевеликяна передали, а они его не ловят.

„Хитер Александр Михайлович, — подумал премьер-министр. — Голыми руками его не возьмешь. Формально он мог ко мне и не прилетать. И даже вообще не докладывать. Но знает, хитрый лис, что от меня многое зависит. Вот и решил себя обезопасить. А может, просто решил воспользоваться случаем и отдохнуть? Проверим“.

— На сколько в Сочи, Александр Михайлович?

— Сегодня и обратно. Дел много.

— Ну-ну. А то отдохнули бы. Я вам и номер здесь приготовил. Как?

Генеральный прокурор тоже испытующе взглянул на премьер-министра. И понял, что этот вопрос задан ему неспроста.

— Нет, Николай Николаевич, спасибо. Так как же моя просьба?

— А никак. Вы прекрасно знаете, что формально ни вы, ни тем более ФСБ мне не подчиняются. Этот вопрос к Президенту.

Генеральный прокурор, конечно, предвидел и этот вариант. Но даже и такой ответ главы правительства давал ему заметную „фору“ в деле Джевеликяна: снимал с него значительную часть персональной ответственности. Он доложил, обратился за помощью, а уж дальше — не его забота. Однако Александр Михайлович привык все дела доводить до конца!

— Формально — да. А фактически ваше слово — закон и для этих силовых ведомств. Не обращаться же к главе государства по каждому пустяку!

Глава правительства понял, что этот раунд он проиграл. В Москве, в своем шикарном кабинете, он, конечно же, рассердился бы. Но здесь, на берегу ласкового теплого моря, с которого сейчас так приятно овевал тело легкий бриз, положительно не хотелось ни с кем ссориться. Да и особых поводов не было. Ну, выторговал себе Александр Михайлович послабление. Ну, переложил ответственность на другие ведомства. Ну и что? Пусть другие и отвечают.

— Хорошо, согласен. Передам через помощника, чтобы их подключили. — И, взглянув на море, добавил: Мне водные процедуры надо принимать, а ты меня проблемами одолеваешь. Больше на отдыхе не беспокой. Разве только сообщением, что поймал этого… Джевеликяна.

Но, как только Александр Михайлович поднялся с плетеного кресла, премьер-министр, скорее из вежливости, чем с охотой, пригласил:

— Со мной пообедаешь?

— Нет, спасибо. Меня городской прокурор по дороге в аэропорт покормить обещал. А то еще обидится.

— Ну, будь здоров, — протянул руку Николай Николаевич, тоже поднявшись. — На море, скорее на море. Пока погода хорошая и море теплое…

А Генеральный прокурор сразу у ворот дачи сел в поджидавший его милицейский „мерседес“ и в сопровождении охраны и ожидавшего его прокурора города помчался в сторону аэропорта. Примерно на половине пути головная машина резко повернула с автострады вправо.

— Куда едем? — поинтересовался Генеральный.

— В „Спутник“. Здесь есть хорошее и тихое местечко. Каминный зал, в котором бывали и Высоцкий, и Лев Лещенко, и многие иностранные гости.

— Да? — оживился Николай Николаевич. — А я ведь здесь в свои комсомольские годы отдыхал. Тогда это было самое престижное место.

— Ну, вот и вспомним молодость.

И головная милицейская машина, а за ней и вся кавалькада машин въехали в распахнутые настежь ворота территории „Спутника“ прямо по бетонированной площадке пляжа.

Работа в номере „люкс“ на сталинской даче кипела вовсю. Сегодня к заветной троице присоединился еще один человек, по внешнему облику, одежде и манере держаться совсем непохожий на респектабельных господ, пригласивших его. Этот средних лет, невзрачный на вид мужчина напоминал обыкновенного советского инженера периода застоя. Максим, как запросто называл его Титовко, и в самом деле был инженером по образованию и крайне непритязательным в быту и одежде. Но имел одно неоспоримое достоинство: он был профессиональным электронщиком, фанатом своего дела, много лет проработавшим на одном секретном военном НИИ. В эпоху всеобщей ломки и реформ оказался он, как и многие его собратья, не у дел. Научно-исследовательский институт, где он работал, влачил жалкое существование, не имел оборонных заказов и жил лишь на то, что сдавал свои помещения в аренду многочисленным коммерческим фирмам. Специалистов, в том числе крайне редких профессий, знатоков своего дела, поувольняли. И вот оказавшийся не у дел электронщик был замечен, обласкан, прикормлен и взят на учет партией Титовко. А затем и привлечен к грандиозной афере, которую долго и давно вынашивал босс. Сегодня эту свою идею он решил раскрыть на совете с близкими ему людьми. К тому же и Мягди и Петраков должны были принять в ее реализации самое непосредственное участие и обеспечить необходимое прикрытие.

— Товарищи! — по-старопартийному обратился Титовко к собравшимся в номере Мягди. — Приближается решающий момент: выборы, на которых наша партия может и должна взять власть в стране. Но для этого требуются деньги. Много денег. Не мне вам рассказывать, сколько стоит избирательная кампания. Избирателей надо покупать, только тогда мы получим самые надежные голоса. Поэтому руководство партии решило: задействовать вариант „А“. Максим, тебе слово!

Максим нерешительно поднялся, но Титовко его ласково „посадил“:

— Не затрудняйся: все — свои. Излагай план.

Электронщик приободрился и начал:

— В мире все хотят иметь деньги. Изобретаются многие способы их изъятия, люди идут ради денег на убийства и злодейства. А я предлагаю простой и бескровный способ их изъятия. У государства.

— Фальшивые авизо? — спросил Мягди.

Специалист со снисходительным сочувствием посмотрел на Джевеликяна.

— Авизо! — презрительно хмыкнул Максим. Он уже вошел в раж. И теперь Идея владела им, а не он — собой. — Да много ли по ним украдешь? Ну, миллиард и то с трудом и риском для жизни. Нет, все гениальное просто. Надо взломать компьютерную защиту Центрального банка страны и перекачивать из него столько средств, сколько потребуется.

— Вот это да! — восхищенно воскликнул Мягди. — И не нужно быть криминальным авторитетом! Присосись к банку и питайся, как паразит.

— Но это ведь опасно, — вмешался Петраков. — И потом, насколько я понимаю, это придется делать через какой-нибудь другой банк?

— Правильно понимаешь, — жестко сказал Титовко. — Для этого я вас и пригласил. Банк-получатель намечен в твоем областном центре. Близко к Москве, и город достаточно крупный.

— Ну, нет! — запротестовал мэр. — Я не могу так рисковать!

— Помолчи! — резко оборвал его Титовко. Он предполагал, что встретит сопротивление Петракова. — Тебя и спрашивать никто не станет. Это задание партии. И очень почетное. Тот, кто поможет партии выиграть выборы, может рассчитывать затем на очень крупные посты. Например, премьер-министра…

— А что! — вскинулся вдруг Петраков. — Чем я хуже этого Николая Николаевича?!

— А меня сделаешь Генеральным прокурором? — то ли в шутку, то ли всерьез проурчал Мягди.

— Сделаем, все сделаем! — заверил Титовко. — Но сначала надо найти курицу, которая снесет нам золотое яичко. Так вот. Тебе, Мягди Акиндинович, поручается обеспечить безопасность и защиту Максима: чтоб ни один волос не упал с его головы!

— Да я сам обложен, как волк!

— Не прибедняйся: „мерседес“ для своей красотки не побоялся заказать?

— Ну, заказал. Подумаешь, мелочь!

— Значит, так. Сделай еще один звонок и прикажи своим головорезам создать Максиму все условия для работы и обеспечить ему постоянную охрану.

— Будет сделано, шеф, — сразу согласился Мягди.

— Вот и прекрасно! Ты, Максим, вылетаешь в Москву немедленно: билет заказан, машина ждет у подъезда. Сейчас Мягди Акиндинович сообщит тебе, где ты будешь находиться.