— Стой! — крикнула Инира.

            Юноша обернулся, проследил за ее взглядом. Сначала он решил, что она увидела в роще волка или медведя. Что могло скрыться за этими маленькими хилыми деревцами?.. Нет, никакой живности. Ивы, ольха и узкая река. Потом он понял причину ее страха и рассмеялся.

            — Неужели ты не знаешь что это? — спросил Элгар, указывая на деревья.

            Инира уже догадалась. После того, как увидела насколько безжизненными были напугавшие ее существа. Они напоминали скелеты, костяки каких-то невиданных животных объеденные мышами и высушенные ветром.

            — Я никогда сама не видела… мне говорили, что дерево растет как цветы.

            Элгар, выросший на рассказах Умки о дальних краях, понимал ее страх и восторг. Даже в мире луораветлан рощи или тем более леса были редкостью — нужно было путешествовать много дней на юг, чтобы достичь стены из зеленых елей, пройтись по лесной подстилке и увидеть разнообразие трав и растений, неизвестное суровой тундре. На сером пустынном берегу, где жили инук, редкостью наверняка были даже крошечные кустики, а все топливо и материал состоял из плавникового дерева, принесенного течением. Инира впервые в жизни увидела живые деревья.

            — Разве тебя они не пугают? — спросила Инира.

            — Нет.

            Инира нервно рассмеялась собственному вопросу.

            — Конечно, не пугают. А вот мне страшно…

            Она поежилась и отступила от рощи еще на один шаг. Элгар хотел успокоить девушку — и на мгновенье потерял бдительность. Инира сильно ударила его ногой под колено, вцепилась в протянутую руку и принялась выкручивать ее. Элгар попытался вывернуться, и они вместе упали в снег, покатившись по склону холма к текущей в низине речушке. Когда они остановились, девушка продолжала тянуть на себя руку Элгара, а он мог только громко кричать от боли и кусать снег.

            Поняв, что вырваться не удастся, юноша прекратил борьбу. Инира не ожидала, что он сдастся так легко, и инстинктивно ослабила хватку. Элгар воспользовался этим, резко выдернул руку, освободился и тотчас подмял девушку под себя. Она вскрикнула, попыталась отбиваться и дважды ударила его кулаком по лицу. Элгар выругался, выплевывая набившийся в рот снег вперемешку с кровью, и сильнее придавил вырывающуюся девушку.

            — Никого не убьешь, выкручивая руку, — зло прошипел он сквозь зубы. — Надо бить в горло или душить!

            Элгар сильнее сжал шею Иниры. Девушка подавилась криком и прекратила сопротивляться. С заметным облегчением он отпустил пленницу и поднялся, отряхивая попавший в волосы и за шиворот снег.

            — А лучше сразу ножом, — вывернутая рука ныла и неприятно дрожала.

            Девушка отползла ближе к ручью, не поднимаясь на ноги.

            — Чего ты ждешь?! — не выдержала она. — Убей меня, чего еще ждать?

            Элгар, вполголоса ругаясь, продолжал разминать руку.

            — Никогда бы не подумал, что ты такая сильная, — проворчал он.

            — Убей меня!! — завыла девушка.

            Юноша поморщился. От криков у него начала болеть голова. Левой рукой он распустил поясной ремень, снял с него широкий охотничий нож и швырнул его на землю.

            — Сама себя убей, — раздраженно пробурчал Элгар и повернулся спиной, показывая, что не будет препятствовать.

            Инира подхватила упавшее оружие, рванула из ножен и, разбрасывая снег, бросилась на стоящего спиной Элгара. Он не стал защищаться, просто присел, так, что девушка споткнулась, налетев на него, и сразу же распрямился, перекидывая ее через себя. Перед глазами Иниры мелькнула белая земля со следами ее ног, лицо Элгара, серое небо, снова земля… она рухнула на снег.

            — Быстро учишься, — усмехнулся Элгар. — Это хорошо.

            Девушка растянулась на снегу. Она была оглушена и унижена, или же притворялась, чтобы снова накинуться на него. Элгар поднял нож и направился к реке, чтобы набрать хвороста и выпить проточной воды.

            — Чего тебе от меня надо?! — со злой усталостью промычала у него за спиной Инира.

            Юноша не ответил. Вода в ручье казалась теплее, чем снег и была приятной на вкус. Он улыбнулся.

            — Думаешь, мой брат один за мной придет? — продолжила Инира, не дождавшись ответа. — Он соберет людей и убьет вас. Вас всего-то двое. Воины, которые ходили с вами на наш берег не станут вмешиваться. Они тоже ненавидят тебя и твоего отца!

            — Он мне не отец, — напомнил Элгар.

            — Все равно убьют!

            — Не кричи, — попросил юноша. — Твой брат думает, что ты мертва. А раз так, то и торопиться некуда.

            Инира рассмеялась.

            — Он знает, что я жива.

            — Твой брат не похож на шамана.

            — Мы родились вместе и чувствуем друг друга. Я знаю, что он жив и не ранен, и он знает, что я жива и спросит с тебя за каждый мой синяк.

            Элгар не стал смеяться или спорить. Он слышал про детей, которые рождаются в один день. Люди говорили, что такие дети неотличимы друг от друга и одного из них убивали как кэле. Инира была похожа на молодого вождя, но только внешне. Ей не досталось той обжигающей силы, которая переполняла предводителя инук.

            — Никто за тобой не придет пока волнуется море, и лед не растаял, — отрезал Элгар.

            ***

            Амарок собирал союзников. Все племена, живущие у побережья, прислали людей на переговоры. Вождь злился, потому что вместо вооруженных дружин собралась кучка стариков. Нужно было нанести по чавчу сокрушительный удар — и чем раньше, тем лучше. Но против этого восстали и люди, и природа. На следующий день после нападения на море поднялась страшная буря. Волны накатывались на берег с оглушительным грохотом, на пронизывающем ветру невозможно было устоять, не говоря уже о том, чтобы поднять парус. С появлением непобедимого воина племя отучилось полагаться только на морской промысел. Люди неохотно выходили в открытое море, и большие лодки лежали заброшенные и бесполезные.

            — Мать моря разгневалась, — сказала Ахна.

            Долгие годы старуха пугала соплеменников мрачными пророчествами, в которые люди перестали верить. И вот оказалось, что она была права.

            — Ты прогневил богов, за что и поплатился, — напрямик заявил вождю один из старейшин.