Илюшин принял решение свернуть операцию и возвратиться в ППД. Вечером пришла в лагерь и тройка, отправленная в район Слонима.
Из их доклада стало ясно, что немцы усилили контроль за автомобильными и железными дорогами. Хотя, подобраться к железке все же было возможно. Но здесь вставала проблема отсутствия взрывчатки. Так, что в гости к врагу надо было наведываться обязательно. В данный момент у нас других спонсоров не имелось.
Дав людям, сутки отдыха, принял решение вести весь отряд, оставив в лагере пару человек с гражданскими.
Лагерь оставлял на Воскобойникова, оставив с ним женщин, деревенских новичков, и Антона Сашко с Костей Кириловым.
Ночью, прослушав упреки Ульяны, в том, что не беру ее с собой, пояснил ей, что выход, выходом, а охрана лагеря и жизней безоружных и раненых людей, это очень большая ответственность, и если уж это ей доверили, то о чем можно разговаривать дальше. Перед выходом навестил Сырка, занес ему, как он выражался на всякий, всякий его берету с парой магазинов. Благо Богдан все больше шел на поправку. Хотел оставить в лагере и Ивана Герасимовича, но передумал и решил взять старого ротмистра в рейд.
В результате мы вышли после завтрака в составе 17 человек, при четырех MG34, четырех карабинах Маузера, выдав один из них Ицхаку, вместо охотничьего ружья, которое он передал племяннику, не смотря на юный возраст последнего, и восьми разнообразных автоматах, плюс СВТ40 Кротова. Ну, никак не хотел мичман расставаться со своей "Светочкой".
По заранее разработанному плану, мы должны были удалиться от ППД километров на 50 в район небольшого городка Береза, который немцы захватили 23 июня и со временем устроили в нем еврейское гетто и концлагерь. Правда, по поводу концлагеря, в этом городе это было нормой. Еще при Польском режиме, а город с 1920 года был под Поляками, в Береза-Картузская, так до 1940 года именовался этот городок, в 30х годах, был основан лагерь, для лиц неугодных режиму. После прихода в Березу Советской власти, там был организован лагерь для политзаключенных. Вот и немецкое командование, учитывая исторически сложившиеся предпосылки, не стало отказывать себе в обустройстве в городе концлагеря, присовокупив туда же еще и гетто, так как более половины жителей города были евреями.
Город стоял на автодороге Брест-Минск, возле него в 7-8 километрах находилась железнодорожная станция. Так, что устроив нападение не далеко от этого городка, был шанс урвать хорошую, добычу, и даже при определенном везении пополнить отряд, за счет военнопленных, сгоняемых в концлагерь.
Сам переход прошел без осложнений и уже на заре третьего дня мы организовали засаду в 14 километрах от города в сторону Минска. В этом месте не далеко от дороги находились фруктовые сады, переходящие в дальнейшем в овраг, через который можно было, если потребуется оторваться от преследования противником, и сводило на нет его преимущество в технике. Движение по дороге с самого утра было довольно оживленным и нам пришлось пережидать утреннию активность немцев. Лишь после обеда нам стали попадаться небольшие колонны вражеской техники, идущие либо в одиночестве, либо с небольшим охранением. На одну из таких колонн, состоящую из трех мотоциклов, двух спереди, одним сзади и трех тентованных грузовиков, идущих со стороны Бреста, мы и решили напасть. Правда уже в момент открытия огня по немецкой колонне, в обратном ей направлении показался легковой автомобиль, но учитывая, что он был без сопровождения, решили работать и его, в общий зачет.
Как только раздались первые выстрелы по колонне, легковая машина, вильнув, прижалась к обочине дороги. В тот момент на нее особо внимания не обратили, хотя краем сознания я сделал отметку, что из нее не раздается ни одного выстрела в нашу сторону. Вероятно, это заметили и другие бойцы, и по машине не стреляли, а может просто посчитали возможным взять кого ни будь из офицеров вражеской армии в плен, для прояснения обстановки. То, что в легковой машине едет кто-то из офицерского состава, сомнений не у кого не вызывало. Но обо всем по порядку.
С колонной мы разделались за считанные минуты, не выпустив никого из гитлеровцев живьем, к слову сказать, их там не так много и было. Личный состав вермахта в количестве десяти военнослужащих находился только в одной из машин, причем лейтенант сидел вместе с водителем в кабине, а в кузове было 8 солдат. Правда при них, не считая карабинов, был ящик гранат М24 и пулемет MG08, которыми они не успели воспользоваться. В двух других грузовиках перевозились какие-то, вероятно самолетные запчасти, говорю так, опознав в одной из машин двигатель в сборе и стойки шасси. И на закуску во втором грузовике обнаружилось некоторое количество авиабомб по 50 килограмм каждая.
В то время, как бойцы начали потрошить трофеи, я в сопровождении Кривоноса, Мойши и Кротова, осторожно приблизился к легковой машине. Надо отметить, что это был довольно не новый, но вполне неплохой по внешнему виду автомобиль марки "Татра Т77". За рулем сидел молодой солдат в явно не немецкой форме.
В это время открылась задняя дверь и из нее выскочила девушка, которая бурно жестикулирую, все время просила не стрелять панов жолнежей, обильно мешая польские слова с белорусскими и русскими. В след за первой девушкой, из машины появилась вторая, скорее всего сестра первой, так как они были очень похожи одна на другую. Вслед за девушкой вышли офицер, в неизвестной мне форме и водитель. Офицер, секунду разглядывал нас, очевидно обдумывая ситуацию, после чего встав по стойке смирно, отдал честь и на довольно чистом русском языке, представился: - Михал Мышак поручик Зайставочья (охранная) дивизия республика Словакия. Прошу дозволения следовать с вашим подразделением.
Сказать, что я слегка опешил от этих слов, это пошутить. Передо мной стояло четыре человека, две девушки, как я уже понял польки, и два военнослужащих вражеской армии, один из которых в немалом офицерском чине, просящих разрешение следовать с нашим отрядом. Простейшее решение, очередь из Береты, но не факт, что оно правильное, к тому же из истории помнил как о Яне Нелепке, так и о других словаках ушедших к партизанам во время ВОВ. Более того если не ошибаюсь, голова, далеко не комп, кажется эту вот охранную дивизию, из которой были словаки, немцы в 1943 отправили обратно, так как она практически не вела боевых действий против партизан, а многие им наоборот помогали.
Время поджимало, потому принял промежуточное решение, словаков разоружить и вместе с польками пока взять с собой, разумеется, контролируя, отойдем подальше, на привале разберемся, машину ошмонать и спалить вместе с грузовиками и мотоциклами немцев. А для предотвращения, каких либо неадекватных в нашу сторону действий, пленным мужчинам для переноски вручили одну из 50 килограммовых авиабомб, которые мы экспроприировали из немецкого грузовика, благо к ним там же были взрыватели, и наши саперы обещали из данных трофеев, соорудить, что ни будь путное. У словаков, кстати, обнаружилось два автомата ZK383, пистолет CZ27, а так же в багажнике машины был ящик патронов 9*19, что соответствовали найденному у словаков оружию, да и нами были очень востребованы, а так же коробку, 25 штук чешских гранат VZ34 (шкода).
Отходили как можно быстро, разумеется, не забывая об осторожности. Удача в этом нам сопутствовала, и проблем не возникло, если не считать того, что одна из взятых нами с собой лошадей, потеряла подкову, и начала хромать. Повезло, что это было сразу замечено, и мы находились в месте, где можно было устроить привал и разобраться с проблемой. В группе были люди знавшие, как и что делать, потому я решил заняться нашими добровольными пленниками.
Девушки, они и есть девушки, молодые, красивые, одень их в несколько иные платья и не отличишь от красавиц заполняющих улицы городов в моем времени, ну если только немного будет выдавать их практически полное отсутствие макияжа, но и без женской боевой раскраски они производили внешне, очень приятное впечатление. Мужчины, здесь все не однозначно. Еще раз внимательно их осматриваю.
