- Билят, билят, билят, иншалла! - Прокомментировал это природное явление хозяин квартиры, закончив свой комментарий, впрочем, довольно неожиданно.

   - Вот и я поначалу думал что это бред. Но потом сам попробовал, как в книжке написано, и просто охренел. Вокруг нас, походу, разное колдовство и небывальщина везде, а мы вообще не в курсах, секёшь? Там, короче, такая шняга в этой книге написана, что вот это чё я сейчас показал - так, лысого разве погонять.

   Абдулло/Сулейман недоверчиво ткнул пальцем кофейный шар, от чего тот вздрогнул и, отплыв немного в сторону, снова повис в воздухе неподвижно.

   - Короче, там путано написано, но я просёк такую фишку, что типа прям здесь и сейчас происходят такие движения, такие дела варятся! А мы тупо не видим этого. Ну как объяснить... Мы всего этого не видим отчасти из-за того же колдовства, то есть которое скрывает от нас все эти дела, а отчасти из-за того, что не хотим этого видеть, не верим. И если чего такого заметили необычного, то сами себя убеждаем, что такого не может быть, придумываем, короче, для себя какие-то отмазы. - Молодой человек вытянул губы трубочкой, со свистом и хлюпаньем втянул в себя кофейный шар.

   - Антоха, братишка, я не хочу тебе плохо говорить, но ты сам понимаешь, ты пришел в четыре утра, что-то мне дал, и чушь эту несешь. Ты, может, сам словил трип от палёного экстези, меня раскумарил, вот мы с тобой вдвоем мультики здесь смотрим. Отпусти меня, брат, братан, братишка, я же ни в чём не виноват! Давай я сейчас спать пойду, а ты, лучше бы, конечно показался врачу, ты не подумай, я тебе добра желаю, друг! - Бородач умоляюще сложил руки на груди, тревожным взглядом наблюдая за парящей над столом чашкой и горящими руками Антона.

   - Нихрена себе ты комик! Это я тебя, значит, раскумарил?! Ты вообще знаешь, как меня колбасит теперь? И нет, нихрена это не от "сапогов", не от "спайсов" или другой какой дури. Думаешь, мне улыбается, что за мной везде теперь это буркало летает? А оно начало с того самого момента, как я колечко примерил. Я про него прочитал в этой же книжке, там и это написано. Это "Наблюдатель", я нихера не понял живой он или нет. Но там написано, что его посылают маги или иные сущности, чтобы искать проявления магии. Оно типа ищейка или шпион, понимаешь ты это?! То есть эта гнида меня пасёт и пасёт по чьей-то наводке!

   - И на куя ты тогда её сюда притащил?! - Хозяин квартиры тоже сорвался на крик. - Ты попутался, родной, да?! Ты вообще-то в курсе, что я тут на нелегальном, что я, вообще-то, и от мусоров и от братвы засухарился здесь? Какие такие маги-шмаги, какие, билят, с-сущности за тобой следят? Антон, ле, я тебя как брата люблю, но иди ты, короче, домой, пожалуйста, пока я тебя нахер тут не зарезал один раз, джахиль!

   - Э, стопэ! Ты за помелом-то следи немного. Давай оба успокоимся, не переживай.

   - Да кто тут переживает? Хайван! - Бородач перешёл на родной язык, и говорил довольно долго, отдавая в своей речи предпочтение ругательным словам. Вообще же ругался на родном языке он довольно редко, и нынешняя пламенная речь даже немного отрезвила его самого.

   - Собственно, зачем я пришёл-то к тебе. - Вклинился Антон в повисшую паузу. - Это вот, всё это, наш мир, всё, что мы знали - это, короче, залепуха, ерунда! Или все неправда, или неправда большая часть всего. То, как мы живем, это сродни слепому в темной комнате, набитой мусорами, которые могут тебя в любой момент принять. Ну там прямо так в книжке и написано - мир, типа, это занавешенная клетка с голодными чёрными пантерами, и они, типа, видят тебя, а ты их нет. Братан! Ты мне как родной! И поэтому я приехал спасти тебя, открыть тебе глаза! Я, в натуре, делюсь могуществом, этой божественной кровью, которой мы с тобой сейчас закинулись. Ты не подумай чего, это реально не дурь, это реальная вещь! Она откроет перед нами дивный новый мир! Прольет так сказать свет во тьму!

   Хозяин квартиры молча и внимательно смотрел на горячо говорившего Антона.

   - Послушай, вот я о чем. Боги, ну там индийские или греческие, или ещё какие, они не совсем боги. Короче, я прочитал, что многие из них давным-давно были простыми людьми, ну подтипа как мы с тобой. Потом они постигли истины, получили силу и поднялись так высоко что... - Антон, оживившись, встал с табуретки и начал прохаживаться по кухне, буквально декламируя свою речь, взмахами руки придавая своим словам больше убедительности.

   - Э-э, чё ты там мутишь э-э???? Чё за варианты? Какие боги?! Аллаха побойся!- Бородач немного пришёл в чувство, но снова начал потихоньку закипать, внутренне стыдясь и своего недостойного мужчины страха и своей несдержанности перед хорошим другом.

   - Погоди, Рамазан, не шуми! Я хочу сказать, что жизнь твоя сильно изменилась уже. И моя тоже. И тут, короче, ничё не попишешь. Ну, хочешь - в рожу мне плюнь, если тебе от этого легче станет! Понимаешь? Работа, машина, ипотека, дача, братва, мусора - это... тьфу! Пшик! Это всё уже не имеет значения. Теперь деньги для нас ничего не значат, ты меня понимаешь?! И люди, простые смертные, они теперь ничто для нас... понимаешь меня? Левитация, телекинез, снежный человек вся, короче, шняга, про которую на Рен-ТВ рассказывают, вечная жизнь, могущество - вот о чём я тебе толкую. Понимаешь, мы сами можем стать Богами! Я предлагаю тебе власть, о которой смеют надеяться лишь немногие.

   - Сабур, тормози, Антон, мне нужно подумать туда-сюда. Я не уверен, что мне это всё вообще нужно. - Бородач отвёл взгляд от рук Антона, поставил локти на стол, обхватил руками голову.

   - Подумай, дорогой, подумай...

     8:45 утра того же дня. Москва, улица Зацепский Вал.

   Солидного вида мужчина, лет шестидесяти, длинной коктейльной ложкой помешивал грог. Две порции этого напитка он только что приготовил и сейчас подливал в стаканы ром.  Одетый в жилетку, отутюженные брюки и мягкие домашние туфли, он стоял на кухне собственной, со вкусом обставленной квартиры. За столом сидел второй мужчина, в толстовке и спортивных штанах. Было видно, что он несколько минут назад вернулся с утренней пробежки и все еще с некоторым трудом переводил дыхание. Сухонький, невысокий, с небольшими щетинистыми усиками, он, из-за своей пышной, с благородной сединой на висках, шевелюры и небольшой бородки клинышком, очень походил на незабвенного всесоюзного старосту Михаила Ивановича Калинина. Глаза у "всесоюзного старосты" были пронзительные, внимательные, но в то же время удивительно добрые, в лучиках морщинок в уголках. Один глаз был подбит, причем синяк и припухлость захватывали и щеку.  Хозяин же квартиры густыми бровями, характерным носом, жестким лицом и седыми, короткими, но густыми колючими усами был больше похож на "пищевого" наркома и изобретателя "Докторской" колбасы Анастаса Ивановича Микояна.

- На, дорогой, выпей. - Он поставил один стакан перед гостем, подсел к столу сам. Затем движением фокусника извлек из кармана брюк плоский серебряный портсигар, а из него, вместо сигареты - два кусочка рафинада. Он положил сахар на блюдечко, секунду полюбовался им, склонив голову набок, затем из жилеточного кармана достал маленькую серебряную, с чернением, фляжку, капнул на каждый кусочек сахара по две капли темной, пахучей жидкости. Мужчины взяли сахар, положили под язык и с минуту молча сидели, рассасывая его. Затем осторожно пригубили грог. Разговор возобновился.

- Вот как тебя угораздило? - Не в первый, очевидно, раз удивился "Микоян".

- А вот так! - Запальчиво возразил "Калинин" - Этот молодчик наскочил на меня из-за угла и сразу - Трах! Я и опомниться не успел. Вот ты что бы на моем месте сделал? В милицию побежал или устроил погоню?

- Да правильно все. - Поморщился "Микоян" - Никуда он от нас не денется. Досадно только, что так не ко времени,  я только нам паспорта выправил по министерской линии.

- Вот как? - Живо заинтересовался бородатый - И когда же едем?