Я попыталась убедить себя, что мой разум просто восстановил пробелы во сне, благодаря тому, что я сейчас нахожусь на «Королеве Мэри». И, кроме того, упало всего одно перо, а не сотни. Может, это вообще и не лебединое перо, подумала я, проведя по нему пальцем. Оно было шелковистым и казалось очень большим и очень черным, как сама ночь, в моей бледной руке. Моя мама мне как-то сказала, что все перья, которые находила в детстве, я считала выпавшими из крыльев ангелов, а не птиц. Но те перья были белыми, а не дьявольски черными, как это. Мне стало не по себе, и я позволила ветру вырвать перо у меня из пальцев и унести его в холодное море. Затем я снова продолжила свой путь к скамейке.

Но не успела я сделать и пары шагов, как мое внимание привлек звук, доносившийся с носа корабля. Я обернулась. Палуба освещалась единственным неярким фонарем, но я сумела разглядеть приближающуюся ко мне фигуру, слишком большую, чтобы принадлежать человеку. Я узнала характерный цокот копыт, а потом на свет выскочил и черный жеребец. Огромный, красивый, фыркающий от мороза, черный лоснящийся конь. По спине и гриве у него были рассыпаны снежинки. Он был точной копией Кини — коня, которого я повстречала в усадьбе дедушки и бабушки.

На мгновение я забыла, где нахожусь, и серьезно раздумывала, стоит ли мне спуститься вниз и сообщить кому-нибудь о нем или самой попытаться его успокоить. Но секунду спустя, я услышала, как у меня за спиной открылась дверь, издав звук, который напугал коня, и он отскочил от меня на несколько шагов. Я повернулась и увидела Бена, уставившегося на жеребца.

— Здесь... — начала было я, но Бен прервал меня.

— Не двигайся, — приказал он тихим голосом.

Он очень медленно шел ко мне, не спуская глаз с коня, который перешел на бег рысцой, нарезая круги по палубе.

— Откуда он взялся? — шепотом спросила я, когда Бен остановился рядом.

— Полагаю, оттуда же, откуда взялись черные лебеди, — пробормотал он.

Мы с Беном прижались к стене, потому что, фыркая облаками пара в морозный воздух, красивый жеребец перешел на легкий галоп и помчался по деревянной палубе, гремя подковами. Его грива и хвост развевались на ветру. Затем, к моему ужасу, он поскакал прямиком в сторону моря и перемахнул через перила. Я бросилась туда настолько быстро, насколько позволяли высокие каблуки, потрясенная увиденным. Но так и не услышала ожидаемого всплеска. Я вцепилась в ледяные перила и наклонилась, чтобы взглянуть на воду.

— Я его не вижу, а ты? — спросила я Бена, который тоже перегнулся через перила и смотрел вниз.

— Нет, — пробормотал он. — Он исчез.

— Как исчез? — Я уставилась на него.

Помедлив, он сказал:

— Думаю, Лиам замешан... был замешан в каких-то темных делах перед смертью.

— В каких, например? Если тебе, что-то известно, то очень тебя прошу, расскажи мне!

— Мне известно крайне мало, — ответил Бен. — Это, по большей части, мои подозрения и домыслы.

— Ну а я-то вообще ничего не знаю! — И эти слова ранили меня больнее ножа. Я была его женой, но ничего не знала. — Поэтому расскажи мне о своих подозрениях.

Бен вздохнул.

— Хорошо. Давай войдем внутрь.

Мы развернулись и оба замерли как вкопанные. Еще секунду назад абсолютно чистая палуба, теперь была усыпана человеческими костями. Можно было бы принять их за кости животных, если бы не пять-шесть определенно человеческих черепов, уставившихся прямо на нас.

— О боже, — пробормотала я. — Как они здесь оказались?

— Давай, зайдем внутрь, — сказал Бен.

Не дожидаясь меня, он начал пробираться по палубе. Я поспешила за ним, проходя между ухмыляющимися черепами. Когда я, наконец, догнала его у двери, то схватила за  руку и сказала:

— Мы что, просто собираемся оставить эти кости здесь? Как есть?

— Их уже нет, — ответил Бен.

Я посмотрела себе через плечо и с удивлением обнаружила, что он прав. Палуба была совершенно чистой, лишь известковая пыль на деревянных досках, где еще несколько секунд назад лежали черепа. И один черный цветок — одинокий и всеми забытый посреди огромной палубы.

— Что это? — спросила я.

— Ты о чем?

Я отпустила его руку и пошла к цветку, совершенно уверенная, что прежде его там не было. Когда я наклонилась, чтобы его подобрать, то увидела, что это черная роза на длинном стебле. Очень красивая. И все же в том, что её бросили в груду костей, было нечто зловещее. Я знала, что черных роз не существует, но, тем не менее, этот цветок был настоящим. Он источал аромат — насыщенный, сладкий и соблазнительный. В свете палубной лампы края лепестков казались почти темно-золотыми, яркими, пленительными и чарующими...

— Что это? — спросил Бен, подходя ко мне.

Я подскочила от неожиданности и уколола шипом палец. На белой коже выступила капля крови.

— Черная роза... — заговорила было я, но тут же осеклась, наблюдая, как цветок развалился в моих руках, и его лепестки разнесло ветром по всей палубе, вместе с известковой пылью, оставшейся от черепов. У меня в руках остался только стебель, но и он через мгновение превратился в пыль.

— Пойдем, — мрачно сказал Бен. — Пойдем внутрь и поговорим.

Я испытывала неловкость, что оставила Лору и Чарли одних в баре. Было уже довольно поздно, и они, наверное, собирались ехать домой. Если я не поеду с ними, то мне придется брать такси, а Лора наверняка будет ждать дома моего возвращения. И я поняла, чтобы ни собирался сказать мне Бен, у него есть лишь полчаса. О чем я ему и сообщила.

— Останься на ночь здесь, — сказал Бен. — И я так поступлю. К Лоре ты вернешься завтра.

Я задумалась, не будет ли это проявлением грубости с моей стороны, вдруг она обидится. Но я просто не могла сейчас сидеть и вести с ними светские беседы, так что выбора у меня не было.

— Мне нужно придумать, что сказать Лоре, — пробормотала я.

Я говорила это скорее себе, и была удивлена, когда Бен сказал:

— Где она? Я избавлюсь от неё.

— Нет, ты этого не сделаешь. Она моя подруга, и я не позволю тебе ей грубить!

— Успокойся, — ответил Бен, даже не пытаясь скрыть своей неприязни, хмуро поглядывая на меня. — Она и мой друг. Я не буду ей хамить. Когда нужно, я вполне способен вести себя как цивилизованный, воспитанный человек.

— Кто бы мог подумать!

Он пожал плечами.

— Нравится тебе или нет, но вся эта ситуация, связанная с Лиамом, меня не касается. Если тебе хочется кого-то обвинить, так обвиняй его. Итак, где Лора? Она в баре?

— Именно там, — огрызнулась я.

— Ну, тогда пошли. — Он открыл дверь, и мы спустились вниз.

Стоило нам только спуститься, как Бена словно подменили. Будто у него где-то был переключатель, который он нажал. Я, не веря своим глазам, наблюдала, как он тепло поздоровался с Лорой (он её даже обнял), прежде чем пожать руку Чарли, будто и правда искренне был рад знакомству с ним. Лора пыталась убедить его присоединиться к ним, но Бен бросил на меня взгляд и сказал:

— Мне правда ужасно жаль, но я должен поговорить с Жасмин. Есть кое-что... что мы должны обсудить...

— Конечно, я все понимаю. Говорите сколько нужно, я подожду здесь.

— О, не стоит, — тут же сказала я. — Лора, неизвестно, сколько у нас на это уйдет времени, и я бы предпочла, чтобы ты вернулась домой, а...

— Я забронировал здесь каюту для Жасмин, — прервал меня Бен. — Мы подумали, что будет проще остаться здесь на ночь, а утром она вернется к тебе домой. Хорошо?

— Но... но у тебя же с собой даже зубной щетки нет, — запротестовала Лора.

— В номере найдется все необходимое, — ответил Бен.

Лора повернулась ко мне, и я кивнула, стараясь не подавать виду, что и сама впервые слышу об этом плане Бена.

— Ну, конечно, раз так нужно.

Наконец, Лора с Чарли забрали свою верхнюю одежду и ушли.

— Хочешь чего-нибудь выпить? — спросил Бен, взглянув на бар.

— Нет, не хочу я ничего пить! — недовольно проговорила я. — Я просто хочу поговорить о том, что случилось на палубе!