Люди за ближайшими столами и длинными деревянными скамьями старательно не обращали никакого внимания, пока мы с Сьюзи раздевались и обменивались одеждой. К черту застенчивость, я ни в жизни не стану пробивать себе путь через Темную Сторону, одетый в бюстгальтер и штаны Сьюзи. И судя по скорости, с которой раздевалась Сьюзи, у нее определено были подобные же мысли. Мы взяли собственную одежду, быстро оделись, и потратили немного времени, проверяя, что все наше оружие и устройства были там, где они должны быть. Нам не хотелось возвращаться в клуб «Лондиниум» и подавать жалобу. Внезапно, яростно и повсеместно. Но все было там, где должно быть, и стоит сказать, что клуб проделал превосходную работу по чистке нашей одежды. Нигде не было ни единого пятнышка крови, и мой длинный белый плащ не выглядел таким ослепительно чистым, с тех пор, как я купил его. Они даже отполировали металлические гвоздики на кожаном жакете Сьюзи и начистили все пули в ее нагрудных патронташах. Таким образом, восстановив наше достоинство, мы с Сьюзи свирепо огляделись вокруг и зашагали через плотно стоявшие столы и скамьи к длинной деревянной стойке бара в задней части зала.

Место было убогим: переполненным, отвратительно грязным, и оно действительно паршиво пахло. Здесь не было ни окон, ни очевидной вентиляции, и жирный дым висел в воздухе, как плавающая блевотина. Факелы в держателях и масляные лампы в нишах голых каменных стен только немного отгоняли общий мрак. Нечто липкое было на полу, и я даже не хочу думать о том, что это может быть.

Крысы отсутствовали, но это, вероятно, только потому, что присутствующие посетители съели их. На этот раз, посетители бара выглядели по большей части людьми. Грубые и омерзительные отбросы Земли, большинство из них выглядело так, словно стать бандитом и отморозком будет для них явным шагом вверх по социальной лестнице. Они носили простые грязные туники и меха, которые выглядели так, словно были еще частью животных не далее как этим утром. Все были хорошо вооружены и выглядели готовыми использовать свое оружие при первых признаках провокации.

Бар был оглушительным местом, где одновременно были слышны полдюжины драк и огромное количество реально паршивых застольных песен. Кто–то, весь покрытый вайдой, делал татуировку замысловатого друидского узора на спине варвара при помощи костяной иглы, горшка вайды и маленького молоточка, и варвар вел себя, как слабак к всеобщей радости своих товарищей. Двое бессознательных пьяниц были тщательно ограблены полудюжиной шлюх, которые выглядели скорее страшно, чем сексуально. Одна из них подмигнула мне, когда я прошел мимо, и мне пришлось сдерживаться, чтобы не вздрогнуть. Здесь была приблизительно дюжина волосатых типов, я вполне уверен, что это были оборотни, по крайней мере, один вампир, и кучка особенно зверских типов, которых я не стану причислять к людям без подробной родословной и генного теста.

Ты отводишь меня в самые лучшие места, Тейлор, — сказала Сьюзи. — Надеюсь, что все мои выстрелы попадут в цель.

Полагаю, что у этого места еще не было времени упрочить свою репутацию, — сказал я.

Ему некуда стремиться. Я испытываю желание стрелять здесь во всех без разбора.

— Ты всегда так поступаешь, Сьюзи.

Верно.

Люди отступили, когда мы приблизились к длинной деревянной стойке, давая нам больше пространства. В подобном сомнительном месте, это было реальным комплиментом. Я хлопнул ладонью по стойке бара, чтобы привлечь внимание барменов, и нечто маленькое, темное, и юркое пробежало по тыльной стороне моей ладони. Я не вскрикнул, но был близок к этому. Кто–то дальше за стойкой поймал маленькое, темное, юркое существо, и съел его. За барной стойкой посетителей обслуживали мужчина и женщина, раздавая вино в дешевых оловянных кружках и кубках. Мужчина был высок для этой эпохи, будучи ростом под метр семьдесят или семьдесят пять, и носил грубую тунику, настолько грязную, что нельзя было сказать, какого цвета она могла быть изначально. У него было продолговатое бледное лицо, с черными как смоль волосами и густой бородкой, широко расставленными хмурыми глазами, орлиным носом с расширенными ноздрями и сжатым ртом.

Женщина с ним едва достигала полуметра, но восполняла это неизменным полным недоброжелательности взглядом, коим она одаривала всех и каждого. Она сплела свои светлые волосы в два торчащих рога при помощи глины, а лицо у нее было, как бульдожья задница. Ее грязная туника успешно скрывала любые другие женские прелести, которыми она, возможно, обладала. Эти двое разливали напитки, протягивали посетителям, хватали деньги и громко отказывали в какой–либо сдаче. Время от времени они били людей большими деревянными дубинками, которые находились под стойкой бара. Было не всегда понятно, почему они поступали так, но в подобном месте я не сомневался, что жертвы заслуживали этого, и вероятно гораздо большего. Мужнина и женщина упорно игнорировал мои попытки привлечь их внимание, пока Сьюзи не выстрелила из дробовика в бутылки стоящие позади бара — действие, которое всегда было одним из ее любимых способов привлечения внимания. Клиенты вокруг нас отодвинулись еще дальше, некоторые из них громко заметили, что уже поздний час и им пора домой. Мужнина и женщина за барной стойкой нехотя двинулись в нашу сторону. Он выглядел еще более угрюмым, она выглядела еще более ядовитой.

Полагаю, что нет шансов получить от вас оплату за ущерб? — спросил мужик.

Ни малейшего шанса, — весело ответил я.

Он фыркнул печально, как будто и не ожидал ничего другого.

— Я Марцел. Это жена, Ливия. Мы управляем этим местом, за наши грехи. Кто ты и чего хочешь?

— Я Джон Тейлор, а это Сьюзи Стрелок…

Ох мы слышали о вас, — отрезала Ливия. — Дебоширы. Чужаки. Варвары, без уважения к надлежащим способам ведения дел. — Она громко фыркнула, очень похоже на ее мужа. — К сожалению, вы, кажется, также очень могущественные и опасные, грязными и неожиданными способами, поэтому мы вынуждены быть вежливыми с вами. Видите, я улыбаюсь вам. Это моя вежливая улыбка.

Это больше походило на крысу, пойманную в ловушку. Я посмотрел на Марцела. Его улыбка была не намного удачнее. У меня сложилось ощущение, что у него было мало практики, с такой женой, как Ливия.

Вас нужно чтить, — сказал он уныло. — Знаете, она ведь не улыбается кому угодно.

Заткнись, Марцел, я говорю.

Да, дорогая.

Полагаю, вы ожидаете напиток за счет заведения? — спросила Ливия, тоном, которым обычно обвиняли тех, кто насиловал трупы. Марцел два кубка хорошего пойла.

Да, дорогая.

Он аккуратно налил две весьма маленькие порции красного вина в оловянные кубки, которые похоже были избиты тем, кто был уже пьян или, по крайней мере, прибывал в очень паршивом настроении.

Мы со Сьюзи попробовали вино, а затем оба скривили губы в одинаковом выражении отвращения. Должно быть, я попробовал еще худшее в своей жизни, но я с трудом мог сказать, когда. Это походило на уксус в который помочились, только не настолько приятно.

Это хорошее пойло? — спросила Сьюзи.

Разумеется, — ответила Ливия. — Это то, что мы сами пьем.

Это многое объясняет, подумал я, но на этот раз мне хватило ума не говорить об этом вслух

Вы управляете этим баром? — спросил я.

Отчасти — ответил Марцел . — Бар принадлежит одной старой ведьме, мы только управляем им для нее. Мы рабы, связанные с этим баром законом и волшебством до конца наших жизней. Мы хорошо работаем, поскольку обет заставляет нас, но в свободное время мы мечтаем о побеге и мести.

— И, пусть другие страдают, как страдали мы, — добавила Ливия.

— Ну да, это тоже естественно.

Знаете, мы ведь не всегда были рабами — сказала Ливия, с хорошо отрепетированной горечью. — О, нет! Мы были уважаемыми людьми, чтоб вы знали. Римскими гражданами на хорошем счету. Ни разу не были замечены в злачном месте подобном этому… Но потом у него начались проблемы с бизнесом…

Она обратила всю силу своего сердитого взгляда на мужа, который ссутулился еще сильнее под его давлением.