— А зачем ему сидеть на огне?

— Клей и не сидит. Приклеил сучья и таскает их всюду с собой. Это создает массу дополнительных сложностей.

— Ничего не понимаю, — повторила Леа, пожимая плечами. — Зачем ему вообще огонь?

— Должен вам указать, что, к величайшему моему сожалению, вы предельно невнимательны. Я же говорил, что он сейчас варится.

— Это-то зачем?!

— Потому что несваренный он никого не сможет клеить.

— Ага, — Леа покорно кивнула, так и не поняв, в чем дело.

— Я повторяю свое предложение. Если у вас не возникает возражений, я готов отнести вас прямо к Ленивцу, чтобы помочь вам избежать столкновения с Клеем, который, похоже, бредет туда же.

— Ленивцу? Но мне нужен Умный Камень.

— Это одно и то же, он слишком не любит двигаться. Научился даже питаться солнечным светом, лишь бы не бегать за едой.

— Хорошо.

Еще одна загадка. Едва только встретившись, даже точнее, разыскав ее, орел предлагает свою помощь. Ужасы Неправильного Мира, где вы? Ау! Хотя, рядом бродит Клей. Так он спятивший, орел сам сказал.

Орел вытянул крыло и распустил перья, чтобы Леа могла взобраться к нему на спину. Но только она шагнула к крылу, как орел вдруг подпрыгнул на месте, издав что-то вроде кудахтанья, совсем куриного. Леа отбросило в сторону. Она с удивлением смотрела, как орел приплясывает и крутится на месте, вопя нечто нечленораздельное. А по ветру медленно плывут пух и перья… Огромные когти орла выворачивали целые глыбы земли, клюв яростно щелкал… Леа сначала решила, что это тот самый клей напал, но тут с орлиного бока сорвался крошечный рыжий комочек, упруго отскочил в сторону и зашипел, как змея. Леа узнала своего старого знакомца — рысенка. А он откуда здесь? Ведь он остался в лаборатории магистра. Или его тоже забросили… Опять голова разболелась…

Орел тоже остановился, пригнулся к земле, вытянул шею и угрожающе открыл клюв. Но рысенок не испугался. Он прижал уши, боком шагнул и громко, зло мяукнул. Орел попятился.

— Психованная кошка, — жалобно сказал он.

Рысенок снова истерически мяукнул, подбежал к Леа и потерся о колени. Он заметно подрос за время разлуки.

— Ты что здесь делаешь? — спросила она, ни мгновения не сомневаясь, что рысенок ответит.

Но тот ничего не сказал, только присел на задних лапах и, выпустив когти, замахал передними на орла.

— Вот-вот, — плаксиво заметил орел, моментально потеряв велеречивость.

— Это он меня защищает, — догадалась Леа.

— Мне от того не легче! Весь бок изгрыз!

Леа погладила рысенка.

— Успокойся.

Он перестал шипеть, но не сводил недовольно сверкающих раскосых глаз с орла. Леа ощутила что-то твердое на шее звереныша, присмотрелась. Это был большой блестящий металлический ошейник, украшенный разноцветными камнями. Новая загадка.

— Ну, я полетел. Счастливо оставаться, — недовольно сказал орел.

— А как же я?

— Это целиком и полностью ваше дело.

— Но ведь ты хотел помочь мне.

— До того, как появился этот бешеный кот.

Рысенок предостерегающе мяукнул и показал клыки.

— Видишь, снова, — застонал орел. — Клей спятил, когда выяснилось, что ему больше нечего клеить. Вырвался на свободу, пошел куролесить, гоняется за всеми, грозит приклеить к месту насмерть. А этому что надо?

— Он же не знал, что ты хочешь помочь мне.

Орел боязливо поглядел на рысенка.

— А он больше не станет кидаться на меня? Я как-то не привык…

Леа поспешила подхватить брыкающегося звереныша на руки.

— Не станет.

— Тогда ладно. — Орел сунул голову под мышку, поискался клювом. —

Сколько перьев испортил, глупый зверь. Хоть бы извинился… Садись уж… — Он снова вытянул крыло.

Полет на Орле-Великане оставил у Леа далеко не лучшие воспоминания. Земля быстро ушла вниз и сделалась такой далекой и такой маленькой, что невольно захватывало дух. А может, это был холодный встречный ветер, пронизывающий до костей. Леа уже ничего не различала внизу, только зеленые, коричневые и голубые пятна, тошнотворно дергающиеся в такт мощным взмахам орлиных крыльев. Рысенок чувствовал себя не лучше, и потому все время норовил вцепиться когтями в спину орлу.

Орел же явно наслаждался полетом, забыв про пассажиров. Он то поднимался к самым облакам, то стремительно снижался к земле, едва не цепляя кроны деревьев и заставляя Леа замирать и бледнеть.

Вдруг он круто свернул в сторону.

— Куда ты?! — вскрикнула Леа, хватаясь покрепче за жесткие перья.

— Люди, — коротко ответил орел.

Рысенок, испуганный резким поворотом, попытался укусить орла. Леа щелкнула его по носу, и звереныш, не на шутку рассвирепев, полоснул ее когтями по руке, разорвав кожу. Леа замахнулась было, но рысенок, оскалившись, свирепо зашипел на нее. Леа пристально посмотрела в его золотисто-зеленые глаза, рысенок еще раз фыркнул, потом виновато прижал уши и начал вылизывать кровоточащие царапины.

— Какие люди? — переспросила Леа орла.

— Смотри сама. — В воздухе орел был предельно лаконичен.

Черная ниточка, брошенная за землю, стремительно толстела, и то шевелящееся, что Леа сначала приняла за муравьев, ползущих по травинке, оказалось всадниками, двигающимися по дороге. Слабо поблескивала на солнце сталь доспехов, запряженные цугом шестерки лошадей волокли какие-то странные машины, укрытые брезентом.

Увидев орла, воины не растерялись. На дороге появились несколько клубков дыма, сверху казавшихся довольно забавными, но тут же мимо уха Леа прожужжал кто-то маленький и донельзя злой, прозвучали резкие щелчки, точно ломались толстые ветки. Орел непонятно заклекотал, его заметно мотнуло вниз, однако он тут же выровнялся, чаще забил сильными крыльями, набирая высоту. Когда дорога снова превратилась в ниточку, а всадники — в муравьев, он спросил у Леа:

— Поняла?

— Нет, — честно призналась она. — Какие-то воины, но кто они?

— Неужели не различила?

— Слишком высоко, да и глаза у меня не орлиные.

— Это правильно, — немного самодовольно согласился орел. — Я должен, не колеблясь ни мгновения, признать справедливость вашего суждения… — Заговорившись, он забыл махать крыльями и камнем полетел к земле. Хорошо еще вовремя спохватился и успел снова взмыть вверх. — Ладно, об этом потом. Ты и в самом деле не поняла, кто это?

— Нет.

— Это доблестная стража высокого магистрата. Только вооружены они не арбалетами, а ружьями. И они стреляли в нас.

— Надеюсь, все в порядке?

— А как же, — самоуверенно отозвался орел. — Иначе и быть не могло. Чтобы они своими жалкими рогатками сумели хоть немного повредить мне… Ха! Но самое интересное, что я видел красные мантии. Две!

— Оба советника?

— Похоже. Не поймал я в тот раз одного, опять лезет, неугомонный. Не пришлось бы сейчас пожалеть о своем упущении.

— Но зачем советникам во главе целого войска врываться в Неправильный Мир? Ведь они собрали, наверное, всю стражу Города. С кем они намерены здесь воевать? Куда идут?

— Слишком много вопросов, — уклончиво ответил орел. — Наверное, Умный Камень и смог бы удовлетворить твое любопытство, а я — вряд ли. Вообще-то возможны любые неожиданности. Может, нам еще придется погоняться за этой шайкой.

— Я уверена, ты тоже что-то знаешь, только не говоришь, — твердо сказала Леа.

— Может, знаю, а может, и нет. Кто из нас способен сказать о себе уверенно: «Я знаю»?

Спутать Умный Камень с чем-либо было просто невозможно, это Леа поняла, как только увидела его. Огромный полупрозрачный голубоватый кристалл, Леа пришлось бы вытянуть руку вверх, чтобы достать до его верхней грани. Внутри него лениво текли струйки серебристых искорок. Они скручивались в жгуты, завивались спиралями, поднимались причудливыми фонтанчиками, рассыпались отдельными брызгами. В то же время в камне угадывались какие-то серые плоские тени, напоминавшие еле видимые внутренние грани, словно камень был не единым целым, а группой склеившихся небольших кубиков. Солнце, отражаясь от полированных боков, больно било в глаза, невольно приходилось жмуриться, и от того казалось, что камень непрерывно дрожит и шевелится.