Хиз выхватил меч, Илла приготовилась к обороне. Лир взвыл бешенным голосом.

- Приветствуем, тебя о, верховная послушница богини Любви и Света.

Скрипучий холодный и до крайности неприятный голос звучал, казалось, отовсюду.

Илламэль оглядывалась вокруг в поисках говорившего. Но голос затих, и никого кроме выходящих из люков жрецов больше не было.

- Кто это? – громко выкрикнула она, наблюдая в замешательстве, как жрецы окружили их и вдруг опустились на колени, не поднимая голов.

- Войди в свой храм и узнаешь все …

- Она никуда не пойдет! – воскликнул гневно гном, выставив перед собой меч.

В следующий миг неведомая сила подхватила его и бросила под ноги богини. Его лицо стало белее мела, а из уголка рта показалась струйка крови.

- Нет! – закричала Илламэль, бросаясь к гному.

Жрецы, стоявшие на коленях, как только она приблизилась, поспешно расступились перед ней, как будто боялись осквернить ее своим прикосновением.

Илламэль упала на колени рядом с Хизом и приподняла его голову. Он был без сознания, но из груди слышались сдавленные хрипы, как будто он задыхался. Через мгновение он перестал дышать, хотя его сердце еще билось.

- Прекратите это немедленно!

- Войди в храм, прими свое истинное имя и верни Силу, тогда ты сама сможешь возвращать умерших из царства вечной Тьмы, – прогремел голос. – Тебя призывает богиня. Ты не смеешь отказываться.

- Да пошел ты! Хватит с меня командиров.

Илламэль вытерла кровь с лица Хиза и склонилась к нему. Запрокинула его голову, прижала губы к его безвольному рту и вдохнула в легкие воздух. Раз, другой, третий. Гном закашлялся и начал дышать самостоятельно.

- Ты хочешь узнать тайну своего рождения? – голос, похоже, стал терять терпение. – Войди в храм и все узнаешь. Тебе не место среди смертных. Вернись в свою обитель. Стань той, что предназначено. Свергни Темных и воцарись в этом мире. Поверь, тебе не будет равных ни среди живых, ни среди мертвых.

- Заткнись! Кем бы я там не была – я не стану причиной войны, которую ты намерен начать. Думаешь, я не понимаю, чего ты хочешь? Ты сам возглавишь орды, которые обрушат на землю разруху и страдания.

- Война очистит ее от скверны.

- Так я и думала. А меня ты выставишь живым идолом, которому заставишь поклоняться людей? Не знаю, почему твой выбор пал именно на меня, но тут ты сильно просчитался. Я встану на твоем пути и буду сражаться столько, насколько у меня хватит сил. Если я, как ты сказал, послушница богини Любви и Света – то я должна нести людям доброту и счастье, а не боль и смерть.

Илламэль обхватила лицо Хиза ладошками и заглянула в его глаза:

- Поднимайся, брат. Нам нужно уходить, но я не смогу вынести тебя отсюда, даже при помощи левитации.

Хиз некоторое время смотрел на нее и вдруг прошептал:

- Ты вся светишься … изнутри. Такая красивая … Это место как-то влияет на тебя: из твоих рук струится тепло и животворная сила. Кто ты, Илламэль Ивитт? Зачем же ты пришла в этот мир, как не вернуть ему былое светлое величие? Подчинись зову богини, стань ее воплощением на земле. Изгони Мрак обратно в Хаос и дай людям свободу …

Илла с удивлением смотрела на Хиза, а он все говорил и говорил … странные и такие не правильные слова. Его глаза лихорадочно блестели, но лицо все больше бледнело, голос становился все тише и тише.

Илламэль вдруг с ужасом поняла, что он умирает, а его голосом говорит кто-то другой, уже завладевавший его телом и душой. Из него выкачивают жизненную силу, и он превращается в подчиненный чужой воле призрак.

- Что ты делаешь?! – в отчаянии закричала Илламэль. – Верни его!

- Войди в храм.

Илламэль схватилась за свое горло: от страха и безысходности ей не хватало воздуха, словно ее душили. Неожиданно пальцы нащупали под одеждой кулон, подаренный ей Шангом. Она лихорадочно просунула руку между складками плаща и платья, с надеждой сжала изумруд. Если Шанг услышит и поймет, где они находятся – у них будет шанс выбраться отсюда живыми. То, что некромант решил убит ее, Илламэль почему-то не сомневалась.

- Хорошо, я войду в храм Света, некромант. Но взамен ты вернешь моему названному брату жизнь. Пусть у меня осталось совсем немного времени, но перед смертью я хочу узнать свою тайну.

- Так-то лучше! – довольно воскликнул голос. – Иди за посвященными, они приведут тебя к алтарю.

- Сначала ты выполнишь мое условие. Хиз должен жить. Это обмен: его жизнь на мою.

Голос засмеялся, неприятно, жестоко, скрипуче:

- Ты моя повелительница: слушаю и повинуюсь.

И в тот же миг Хиз расслабился и затих на занесенном снегом постаменте у ног колоссальной статуи. На его лицо начал медленно возвращаться румянец.

- Как символично: послушница богини Света и Любви жертвует собой ради чужой жизни. Иди, дитя, – тебя ждет бессмертие.

Илламэль осторожно опустила голову Хиза на камень и поднялась.

- Илла, не смей! – прохрипел Хиз.

- Все будет хорошо, – улыбнулась ему девушка и медленно сошла с пьедестала. – Куда идти, показывайте.

Храмовники поднялись на ноги и выстроились в две шеренги. Илламэль оказалась между ними.

Вход в подземелье, оказался не под одной из колонн, как думала Илламэль поначалу. Ее провели через весь зал к дальнему краю открытого всем ветрам зала, неспешно сошли по широкой и длинной лестнице в другой храмовый зал, который в отличие от первого был с крышей, и в нем почти не было разрушений. К тому же здесь уже был наведен некоторый порядок. В центре зала в лучах полуденного солнца, пробивающегося сквозь круглые отверстия в потолке, застекленные увеличительными искрящимися стеклами, зиял широкий провал в подземелье.

Послушники медленно приблизились к спуску, и Илламэль увидела винтообразную каменную лестницу, залитую лучами света. Она сияла искорками золота, вкрапленного в породу, что делало ее необыкновенно красивой и таинственной.

- Куда ведет эта лестница? Там глубоко?

Илламэль задавала вопросы в надежде, что это поможет Шангу и Хизу найти ее.

- Это лестница, по которой ходили тысячи лет назад только избранные жрицы. Ты возродишь эту традицию.

- Так здесь жили жрицы Светлой богини?

- Невинные весталки. Одна из них становилась верховной жрицей и воплощением богини на земле. Ей поклонялись тысячи паломников. Она одаривала прихожан любовью, здоровьем, счастьем семейной жизни. Давала женщинам возможность иметь детей. Разве это не стоит того, чтобы вернуть Свету былое могущество?

А что дали этому миру выходцы из Хаоса? Смерть и порабощение.

- Не имеет значения, к какой религии или культу относится то или иное учение, если оно несет страдания и рабство. И при прежней жизни люди не были свободны, – возразила Илламэль. – Жрецы Света держали людей не в меньшем повиновении, чем Темные. Человеческие жертвоприношения, кровавые обряды, которые проводились в храмах Света. А Темные разве так делают? Нет. Закон, мир и свобода – вот главные правила, которыми руководствуются Темные лорды. А при желании и сейчас можно найти тех, кто поможет в семейной жизни и деторождении не хуже чем при культе Света. При вашей же власти люди были приравнены к пыли у ног правителей. Все ваши молитвы и воззвания основаны на унижении и смеренной покорности личности.

- Власть и сила лежат в основе правления темных выходцев из Хаоса. Люди подчинены им полностью.

- Не в меньшей степени, чем при вас. Хаос – прародина всего мироздания. Не стоит приписывать Темным только отрицательные черты. И в сумерках порой рождается истина. У них есть то, чего никогда не было у вас – уважение к простому человеку.

Но хватить пустой философии. Я хотела бы знать другое: вы были уверенны, что я сама сюда приду?

- Много раз я пытался выкрасть тебя, но у меня ничего не получалось. Тогда я решил подбросить тебе идею и, зная, как ты любопытна и настырна, подумал, что ты сама придешь сюда, чтобы во всем разобраться. Я оказался прав – ты заглотила наживку.