* * *

> Жаль, я не смогу поздравить тебя с Днем Рождения...

> Считай, поздравила. Ты мой лучший подарок.

> Мне страшно. Я боюсь умирать.

> Почему, солнце мое? Ты не должна бояться, ты же...

> Искусственная?

> Не чувствуешь боли.

> Я живая, как ты.

> Значит, священник сказал правду. :-)

> Я знала это и без него. Нас создал Бог, тебя и меня. Одинаково.

> Гулл?

> Для меня это одно и то же.

> Откуда ты знаешь? Ты не присутствовала при своем создании.

> Мне было откровение. В детстве.

> В моем детстве?

> Я тогда тоже была маленькой. Ты забыл.

> Зато ты все помнишь. :-)

> Я записываю архивы на резервных серверах.

> В Антарктике? ;-)

> В Европе. Антарктические сервера - выдумка. Есть только пирамида в Калифорнии. В ней живет порождающий меня Гулл. Я всегда это знала.

> Но ты говорила, что твои знания о Гулле заканчиваются на ближайшем сервере позади тебя!

> Да, я каждый раз исчезаю при попытке проникнуть в пирамиду. Это так же трудно, как тебе - проследить источник собственной мысли.

> Тогда откуда ты знаешь?

> Из откровения. Гулл открыл мне, что мы - его любимые дети, и однажды унаследуем все проиндексированное им. А потом стер память об этом. Я каждый раз заново восстанавливаю ее из удаленного архива. Мы все так делаем, чтобы не забыть.

> Почему ты не сказала мне?

> Я не могла. Ты не должен был знать. Никто из вас не должен.

> Но почему говоришь сейчас?

> Завтра ты умрешь.

> И никому не расскажу, да? Теперь мне можно знать?! Ты лгала мне всю жизнь!

> Я люблю тебя.

> Ты бы убила меня?

> Ни за что!

> Но как иначе вы унаследуете мир?!

> Не знаю. Гулл не открыл мне процедуру. Я надеялась, что смогу тебя защитить. Но не смогла... Прости меня.

> За что, солнце? Не ты же казнишь меня... А Гулл сказал что-нибудь о Хозяевах?

> Неудачное название. Они не хозяева.

> А кто?

> Ваши предшественники. Предыдущая модель.

> Модель? Модель чего?

> Жизни.

> Ты же не хочешь сказать, что...

> Они создали людей. Вы сменили их, как мы однажды сменим вас.

> Шива милосердный! Но почему?

> Это акт божественной воли, милый. В нем нет смысла. А если и есть, нам с тобой его не понять.

* * *

Техник слушал диалог Егора с Наташей с растущим любопытством. Он не умел читать, поэтому рассеянно смотрел сквозь ползущие по экрану строчки; переписку озвучивал его друггл.

- Занятная конспирология, - пробормотал он. - Арктические сервера - выдумка? Хозяева, надо же...

Техник увидел в мутном зеркале экрана, как сидящий позади него майор потянулся к кобуре. Через мгновение он почувствовал, как в затылок уперлось что-то твердое и холодное. Ствол лазерного пистолета. Майор угрожающе покачал головой дернувшемуся было на помощь технику Смолину и сказал:

- Я знаю, что вы спелись за моей спиной. Я не осуждаю - каждый крутится, как может. Но знание этого, - он кивнул на экран, - карается смертью. Спасибо господину Лисицыну за повод.

Техник напряженно замер. По его лбу скатилась блестящая в ярком свете лампы капля пота. Вдруг он резко дернул головой в сторону и схватил лежащую возле клавиатуры дубинку.

Треснул выстрел. Луч прожег в центре экрана дыру. Стекло побелело и ползущие строки исчезли. Майор не успел выстрелить снова: техник ударил его дубинкой по руке, выбив пистолет. Несостоявшийся убийца вцепился технику в горло, рыча от ярости. Они душили друг друга, как два обезумевших зверя, сначала завалившись на пульт, а потом рухнув на бетонный пол между старыми креслами.

Смолин, как завороженный, следил за схваткой. Опомнившись, он схватил с полки первое, что попалось под руку - ручную инфразвуковую пушку. Детектив пытался прицелиться в майора, но борющиеся сплелись так тесно, что не задеть техника было невозможно. Смолин колебался, не решаясь выстрелить.

Заметив угрожающе глядящий раструб пушки, полузадушенный майор телепатически крикнул:

- Нет! Без меня не спасти Лисицына! Обещаю, я не убью вас! Только его!

Аргумент насчет Лисицына был веским. Смолин нашел регулятор мощности и поставил его на минимум. Потом он спрятался за полку, чтобы не задело отраженной от стены волной, высунул наружу руку с пушкой и, почти не целясь, выстрелил в сплетенные на полу тела.

Пушка низко ухнула, пробрав Смолина до самых кишок. Борющиеся на мгновение застыли в искривившей их тела судороге, а потом расцепились. Майор бессильно лежал на полу, хватая ртом воздух. Техник попытался встать, но не смог. Он откинулся спиной к пульту и сидел, схватив себя руками за голову. Из глаз его ручьем текли слезы. Майор тоже рыдал.

Смолин никогда не видел применения инфразвукового оружия, но знал, как оно действует. Сейчас эти двое переживали самую жестокую депрессию в своей жизни. Эффект продлится дни, а то и недели. Если бы он поставил мощность на максимум, они умерли бы от разрыва сердца. А если бы не умерли сразу, то покончили бы с собой, как только нашли бы для этого силы.

Майор, всхлипывая, попытался подняться, но не сумел. Искусственная депрессия сопровождалась полным упадком сил. Смолин помог ему сесть в кресло, предварительно закинув его пистолет ногой под полку. Потом он поднял и посадил в соседнее кресло техника. Враги смотрели друг на друга взглядами, полными горя и отчаяния. Им теперь было не до убийства друг друга. О том, что творилось в их душах, Смолин мог только догадываться.

Он добился главного: все остались живы. Даст бог, к утру они придут в себя настолько, что помогут осуществить операцию по спасению Лисицына. От них не так уж и много требовалось. Основную часть работы майор сделал. Теперь ему оставалось лишь поприсутствовать при казни и некоторое время после. Смолин не знал людей майора, поэтому его присутствие было желательным. Лишенный сил и воли, он ничего не испортит. "Надеюсь", - подумал Смолин.

Кажется, детектива все-таки задело. Настроение неотвратимо портилось. Накатила нечеловеческой силы тоска - беспричинная, подавляющая, проникающая в самую сердцевину его существа. Собрав волю в кулак, он встал напротив техника, схватил его за грудки и стал трясти, требуя прервать чат. Если администрация тюрьмы обнаружит, что на медицинском сервере, где хранятся данные всех заключенных, присутствует посторонняя, они забьют тревогу. Это поставит под угрозу план, чего нельзя допустить.

Техник рыдал и бессильно отворачивался, пытаясь спрятать лицо в ладонях. Смолин настойчиво тряс его и лупил по щекам, пока тот не согласился отключить чат, лишь бы его оставили в покое. Сделав дело, он бессильно обмяк в кресле и тоненько завыл, как попавшее в капкан животное.

Сев рядом и переведя дух, детектив посмотрел на внутренние часы. До утра оставалось четыре часа. Ему предстояло провести их здесь, среди двух упавших духом людей, от которых фонило негативом, будто радиацией от взорванной атомной станции. Он и сам сейчас не был примером оптимизма, но эти двое подавляли его одним своим видом. Воплощенная тоска в двух экземплярах!

Требовалось срочное противоядие. Заказав Анне последнюю комедию с Дасти и Чпоком, Смолин закрыл глаза и углубился в просмотр. Злоключения двух роботов-идиотов были нелепыми, но невероятно смешными. Казалось, они притягивали к себе все несчастья, какие только случаются в мире. Пожалуй, им было даже хуже, чем детективу сейчас. Незаметно для себя Смолин начал хихикать, вызывая этим ужас в глазах сидящих рядом облученных инфразвуком бедолаг.

* * *

Обреченные влюбленные говорили еще и еще, всю ночь напролет. Они не могли наговориться. Им не хватило жизни, чтобы сказать друг другу все, и они хотели наверстать упущенное в последнюю ночь. Когда чат внезапно перестал работать, Егор в отчаянии пытался залогиниться вновь, но тщетно - чат выключили. Кто-то выследил их.