Он вдруг понял, что не хочет видеть там Икрамова. Руководитель президентской канцелярии вызывал у него почти физическое отвращение. Смолин боялся, что не сдержится и устроит скандал, публично обвинив руководителя канцелярии в коррупции и государственной измене. Поразмыслив, он решил, что информацию об афере Икрамова и Глостина с китайцами следует сообщить президенту заранее. Он расскажет ей все, а там уж пусть она сама решает, как поступить с негодяем.

Детектив так разволновался, что забыл об обещании Анны рассказать ему про загадочную "соционику" и чужеземные слова, которые она так свободно употребляла в разговоре с менеджером "Пигмалиона". Взбираясь по трапу на веригинский катер, он деловито инструктировал ее:

- Анечка, свяжись с другглом Ирины Владимировны. Спроси, не сможет ли она уделить мне немного времени до заседания Совбеза. Скажи, что у меня есть важная информация, которую я могу сообщить только ей лично, наедине.

- Ты уверен, милый?

- Я не могу носить это в себе. Пусть сама думает, что с ним делать.

Алексей, президентский друггл и тезка Смолина, отозвался на удивление быстро. Детектива ждали, но не в Кремле, а в личных покоях Домбровской на Старой площади. Анна сказала, что там расположены небоскребы канцелярии президента. Этот адрес часто мелькал в разоблачительных публикациях прессы времен Васильева. Это была вотчина Максима Икрамова, средоточие зла и коррупции. Высотки выстроили полвека назад по проекту знаменитого в ту пору грузинского архитектора. Потемневшие от времени щербатые бетонные стены с острыми завитушками вокруг окон-бойниц имели зловещий вид. Нависшее над старой Москвой скопище безобразных башен казалось замком захватившего страну великана-людоеда.

Когда катер достиг места назначения, детектив бросил рассеянный взгляд в иллюминатор. Он увидел площадь с модернистскую конструкцией, называемую в народе "памятником позвоночнику". Скульптура была памятником жертвам нанотехнологий - одним из множества установленных по всей Европе знаков-напоминаний о вызванной учеными пандемии "зомби"-вируса. Угловатый раздвоенный стержень, смахивающий на хребет инопланетянина, символизировал двойную спираль человеческой ДНК с искусственными фрагментами. Внедренные вкрапления должны были излечить человечество от болезней, но вместо этого принесли свирепую чуму, забравшую сотни миллионов жизней.

Пандемия случилась давно, Смолин тогда был маленьким ребенком. Он знал из рассказов матери, что России болезнь почти не коснулась. Погибли лишь пожилые родственники чиновников Минздрава и другого высокого руководства. Расследование показало, что выделенные на зарубежную "вакцину будущего" средства расхитили. Миллионам простых пенсионеров вкололи дешевый физраствор, что и спасло их жизни. Участь же привитой настоящей вакциной начальственной родни оказалась кошмарной.

"И коррупция бывает полезной", - подумал Смолин, глядя на "позвоночник". Вокруг памятника стояли демонстранты с виртуальными плакатами. Детектив не успел рассмотреть их требования; катер плавно въехал во внутренний док и заглушил двигатель. Свисающий с потолка манипулятор подхватил судно за специальный разъем на носу и потащил в подземные глубины замка великана-людоеда.

Спустя полчаса Смолин, многократно обысканный и просвеченный сканерами, шел в сопровождении офицера охраны Домбровской в ее кабинет. Детектив был сердит и взвинчен, обыски вывели его из себя. "Странно, что мне еще руки не склеили, как потенциальному террористу", - раздраженно думал он. Гирлянда мигающих иконок у него над головой, буквально кричащих о его особых полномочиях и высшем доступе секретности, не произвела на сотрудников впечатления. Лишь один капитан соизволил извиниться во время очередного обыска. Он объяснил, что в обычные дни в канцелярии царят вполне демократичные порядки, но сегодня в здании президент, а в ее присутствии режим безопасности всегда ужесточают. "Так повелось со времен Васильева", - сказал офицер.

У дверей в президентские покои Домбровской охранник велел ждать. Через долгие десять минут двери разъехались в стороны и детективу было дозволено войти.

- Алексей! - услышал он странно изменившийся голос президента. - Ты слишком быстро, я не ждала тебя так рано.

Ирина Владимировна сидела на диване в компании своего гулловского робота под огромной абстрактной картиной, изображавшей мучительный секс или роды разорванной на части и перекрученной неземной формы жизни. Спутанные и как бы растущие друг из друга пестрые изогнутые плоскости выглядели невероятно отталкивающе. В действительности это была политическая карта мира, на которой все омываемые морем государства были нарисованы имеющими общие границы. Чтобы создать такое, географам пришлось буквально вывернуть привычные контуры стран наизнанку.

Президент выглядела необычно: раскрасневшаяся, со сбитой прической и растерянным взглядом потемневших глаз. Ее всегда идеальный строгий костюм был расстегнут и перекошен. Андроид Алексей, пунцовый, как молодежная биопаста-энергетик, вскочил и принялся спешно заклеивать распахнутый пиджак. Его блуждающий взгляд избегал детектива. Извинившись, он обогнул стоящий перед диваном журнальный столик с виртуальными цветами в пузатой хрустальной вазе и вышел вон.

- Простите, если помешал, - пробормотал Смолин.

- Ну, выкладывай, что там у тебя, - велела Домбровская, оправившись.

Детектив начал говорить. Он торопливо, пока президент не прервала его, излагал подробности аферы: как руководитель ее канцелярии организовывал проигрыш русского боксера и в сговоре с Леонидом Глостиным заработал на нем дважды, причем во второй раз взяв деньги у китайской мафии - вполне вероятно, замешанной в покушении на председателя Китая. В изложении детектива Икрамов выглядел едва ли не главным виновником разразившегося кризиса. О том, что Джо Дуньтань - робот, Смолин умолчал, дабы не обрушивать на Домбровскую все сразу. Он решил оставить эту убийственную новость на вечер, иначе ему нечего будет сказать на заседании Совета Безопасности.

Слушая детектива, Ирина Владимировна мрачнела на глазах. Она ссутулилась и становилась все ниже, будто его слова, как удары невидимого молота, вбивали ее в диван. Когда Смолин сообщил, что подкупленный Икрамовым майор общественной безопасности пытался устранить Егора Лисицына, единственного свидетеля контактов Глостина с "Триадой", она оборвала его.

- Хватит! Ты вообще понимаешь, о чем сейчас говоришь? Максим Икрамов - мой давний политический соратник. Обвиняя его, ты обвиняешь меня!

Смолин растерянно умолк. Он не собирался ни в чем обвинять президента. И он не успел рассказать главного: как Икрамов угрожал вырезать всю его семью.

- Я говорю о том, что в вашем окружении преступник! - взволнованно сказал детектив. - Икрамов - коррупционер, а возможно, и государственный изменник!

- Алексей! - сказала Домбровская укоризненно. - Ну зачем вешать ярлыки? Это слишком серьезное обвинение. Давай начистоту - ты человек маленький... Постой, не перебивай! Ты, в своем Екатеринбурге, ведешь простую жизнь. Работа-дом, работа-дом... и так день за днем, год за годом. Люди наверху живут другим масштабом. Я говорю это не для того, чтобы обидеть тебя, а в политическом смысле. Пойми: то, что для вас, простых людей, преступление, для тех, на ком лежит государственная ответственность - инструмент политики, а иногда и необходимость. Подожди! - вновь оборвала она пытавшегося возразить Смолина и продолжила: - Да, вынужденная и неприятная необходимость! Рамки закона узки. Иногда благополучие России зависит от мгновенных решений и быстрой реакции на неожиданные события. Спокойная жизнь страны часто обеспечивается средствами, о которых населению лучше не знать.

- А когда ответственные люди путают государственный карман со своим, это тоже неприятная необходимость? - желчно поинтересовался детектив.

- Вот ты обвиняешь, клеймишь, а сам даже не знаешь ничего о внебюджетном фонде, из которого взяты деньги на проигрыш Дубины. Ты понятия не имеешь, как тяжело его наполнять! А средства под рукой нужны всегда. Не все можно сделать через бюджет.