Инопланетянин к Новому Году

Лина Люче

Что, если под Новый год выдался неудачный денек, и вы слегка перебрали? Что, если вы идете домой, попадаете в неприятности, но вас спасает инопланетянин? Конечно, я не должна была приводить его домой, пить с ним пиво и заниматься любовью. Но это был Новый год. И все равно он считает меня разумной)

Переполненный прокуренный бар – хоть топор вешай – все больше давил на мою психику. Вообще-то я не люблю пить у барной стойки, на стуле такого размера, что помещается лишь половина моей попы. А у меня – нет, не такая уж большая попа, хотя, конечно, как и всем, хочется поменьше.

Шел, кажется, третий стакан пива и вторая миска сухариков, на которые мы обе старались не налегать, но по мере того, как подносили новое пиво, наша сила воли все ослабевала. Моей собеседницей и собутыльницей волей случая стала старинная приятельница, которую я совершенно неожиданно встретила на улице.

Вероятнее всего, в любой другой день мы бы просто расцеловались в обе щеки, перекинулись наспех торопливыми фразами и побежали по своим делам дальше, крикнув напоследок: «надо как-нибудь встретиться, и попить кофе!» Но тот вечер оказался по странному совпадению настолько поганым для нас обеих, что лишь взглянув друг на друга, мы твердо решили: пить надо не кофе, а пиво. И не «как-нибудь», а немедленно.

Мы с моей старой знакомой обе очень умные. Из тех, про которых в английской пословице говорят: если так, то покажите ваши деньги. В том смысле, что нам нечего показать. На пиво, разве что, хватает, а вот на салон красоты уже не всегда. Она учительница истории, а я… я ищу работу. Какую-нибудь. Просто я неудачница. Когда-то в институте я умела быть звездой всех компаний и весело шутить, придумывая всякие затеи, а потом все компании рассыпались, и… была неудачная полоса, и меня все бросили, одним словом.

С тоской отводя взгляд от своих ногтей с самодельным маникюром, я переключила немного плывущие мозги на беседу. Моя приятельница как раз подобралась к середине бесконечного рассказа про свой развод. Я кивала. Сил слушать про ее проблемы с мужем-сущим-кошмаром уже не было. Не то, чтобы я не могла посочувствовать. Просто, кажется, в ней что-то непоправимо изменилось за те десять лет, что мы не виделись: тогда она была не богаче сегодняшнего, и так же одинока, но зато умела шутить и дурачиться.

После второго бокала пива ее обычно тянуло травить анекдоты и подбивать меня на какие-то нелепые затеи – типа лепить снеговика на Тверской улице в два часа ночи. Именно поэтому я с такой радостью и отправилась с ней в этот совсем непривлекательный бар. Но оказалось, теперь эта девушка вместо лепки снеговиков под Новый год практикует многочасовое нытье в прокуренном душном помещении, где было столько людей, что вновь пришедшие даже не могли шагнуть внутрь. Они открывали дверь, испуганно хлопали глазами и тут же поворачивали назад, на заснеженную улицу, где так красиво и сказочно тихо падал снег.

- Слушай, прости, мне пора, - сказала я, резко поднимаясь. За последние полчаса с моей стороны было предпринято немало попыток сделать это чуть мягче и вежливее, но в поток ее депрессии и тоски, превращенной в слова, оказалось непросто вклиниться. А депрессия ведь как ремонт – можно только прекратить, рассуждала я, быстро расплачиваясь и реагируя на все ее предложения посидеть еще только вежливой улыбкой и покачиванием головы.

А еще можно прекратить депрессию ремонтом, пришла в мою голову гениальная идея, которую хорошо бы написать в качестве небольшого поста на Фейсбук или В контакте. Мне надо бы поактивнее вести себя в соцсетях – говорят, там нынче хорошо знакомиться с успешными мужчинами.

И почему я пью со старыми знакомыми-женщинами вместо того, чтобы флиртовать с новыми знакомыми-мужчинами, ведь у меня два года не было секса – именно такие размышления стали причиной того, что мой каблук зацепился за ступеньку, и я чуть не рухнула с лестницы, но в последний момент ухватилась за обледеневшие перила. По тому, как путались мысли и заплетались ноги, я запоздало поняла, что третий бокал пива был лишним. Только и знание это было лишним. И я – какой-то лишней на Земле… Ох, я ною как моя старая знакомая – хорошо, не слышит никто.

Настроение стремительно скатывалось в черноту. Ноги на пьяном автопилоте несли в сторону дома, решительно отказавшись стоять на автобусной остановке.

- Девушка, а девушка? – послышалось за спиной.

О нет. Пьяная, развязная компания подростков лет шестнадцати-семнадцати. Четверо. Ненавижу пьяных. Забавно. Но я сама пьяна. Ненавижу себя. Нет, так совсем не забавно.

Шарахнувшись в сторону, когда меня обступили с непонятными, но явно серьезными намерениями, я поскользнулась. Следующее чудесное мгновение (ведь под Новый год все мгновения чудесны, верно?) принесло мне мощный, выносящий все мысли из головы удар спиной об обледеневший асфальт. Рука… ох, как же больно. Так, надо встать.

- Девушка, а девушка, а деньги у вас есть? – послышался следующий вопрос.

Подниматься мне никто не помогал, но это к лучшему – парни нетвердо стояли на земле, но двое из них скользили цепкими взглядами полупрофессиональных бандитов по моей одежде и сумке. Замечательно. Сейчас меня ограбят. Мой триумфальный подъем на четвереньки вызвал восторг у публики, то есть веселое гоготание. В этот момент мне стало так себя жаль, что я даже протрезвела. Взрослая двадцатидевятилетняя тетенька напилась и валяется в ногах у гогочущих подростков – как мне стать еще более жалкой в своих глазах? Позвать на помощь?

- Ну-ка, разошлись, - вдруг послышалось из-за спин подростков. Сумев, наконец, разогнуться и подняться, я вздрогнула: почти из ниоткуда поблизости появился огромный незнакомец. Чудовищно огромный.

Конечно, бывают в мире сверхвысокие люди, но никогда ни один из них не стоял так близко от меня. В нем было больше двух метров, если только это не пьяные галлюцинации. Но с трех бокалов пива галлюцинацией ведь не бывает. К тому же, я протрезвела после падения, и рука болела все сильнее, что поневоле заставляло разум просветлеть.

- Разойтись. Быстро! – холодно бросил незнакомец снова, и подростки, напуганные не меньше меня, прыснули в сторону. Смотри-ка, не такие уж пьяные, когда доходит до инстинкта самосохранения, ошалело подумала я.

- Спасибо, - испуганно изрекли мои губы, а до мозга все еще не доходило, имею ли я дело с благородным спасителем или новой проблемой, куда более серьезной, чем компания вороватых юношей.

Мои глаза скользили по огромной фигуре. Глазомер у меня хороший – рост два тридцать, не меньше. Господи, неужели и такое бывает? А он недурен. Не сутулится, как многие слишком высокие люди, фигура пропорциональная. Невероятно длинное теплое пальто – почти до пят, из-под которых торчат носки темных кожаных сапог. Сумка через плечо, непокрытая голова с очень короткой стрижкой-ежиком. Глаза… я обожглась. Ох, какие страшные глаза, пронизывающие.

У меня заурчало в животе от страха, и ноги инстинктивно сделали шаг назад. Рука… очень сильно болела рука.

- Не бойтесь. Я просто хотел помочь, - негромко сказал он, не двигаясь с места. Было заметно, что он не желал меня пугать. Я снова посмотрела в глаза – не такие уж страшные. Просто очень умные и внимательные. Нет, вроде бы он не агрессивен.

- У вас вывих. Помощь нужна? – задал незнакомец следующий вопрос.

- Откуда вы зна… ай-ай!

Я попыталась помахать рукой, чтобы опровергнуть нелепое утверждение, но в этот самый момент мою руку пронзила резкая, обжигающая, очень сильная боль.

- Ну, я же предупредил, - поморщившись, сказал мужчина, словно испытал боль вместе со мной. Так морщатся обычно матери от боли детей. Нет, этот точно не опасен. Такое сочувствие не подделаешь.