– Что свыше, в этом никто не сомневается, – усмехнулся Бог. – Особенно право убить себя. Никогда не думал им воспользоваться?

– Не твоё дело! Хватит – читать – мне – мораль! – отчеканил Василий.

– Не хочешь попросить прощения? – вполголоса, почти ласково спросил Иисус.

– У кого, у неё? Она же умерла!

– Я тоже умер, – улыбнулся Христос. – Да и тебе недолго осталось жить!

Тут нервы у Василия сдали и он опрометью выскочил из палатки. Каким вкрадчивым был у Бога голос! Он играл с Васей, как кошка с мышкой.

Вскоре Изгой осознал, что бежит к гаражу. По стёклам витрин за ним неслась светлая тень Провайдера. К счастью, ключи от авто звякали у Васи в кармане. «Дача, дача, одно спасение – дача!» – думал он.

Сначала машина не хотела заводиться, но потом всё ж таки завелась. «Понятно, свечи залил! Нервы ни к чёрту!»

И по газам!

По-прежнему нависают тучи, сверкают молнии. На них Вася перестал обращать внимание. Мелькают здания небоскрёбов. Город уносится назад. И вот он уже мчится по пустынному шоссе.

– Здóрово ты его отшил! – произнёс над ухом Отец. Изгой вдарил по тормозам.

На заднем сиденье, удобно устроившись, сидел Провайдер.

– Поехали, поехали, дорогóй! Чего уставился? В жизни я не такой, как на аватаре, да? Ты ключи от дачи взял?

– Ключи есть у сторожа…

Они остановились перед запертыми воротами кооператива.

– Посигналить или сходить к дяде Пете в сторожку? – спросил Вася.

– Сам решай! Но что бы ни случилось, помни: я всей душою с тобой! Не могу сказать того же про своё тело…

И Провайдер растворился в воздухе.

Изгой долго сигналил, потом стучал в дверь сторожа, потом опять сигналил, потом опять стучал, потом вошёл в сторожку. Дядя Петя сидел на диванчике с отсутствующим взглядом и держал чарку водки на отлёте руки. «Опять в запой ушёл», – подумал Вася.

– А вот и нет! – ответил на его мысль дядя Петя. – Це вода.

– Так что ж ты не открываешь, дядя Петь?

– А просто в меня кое-кто вселился! Некий Иисус Христос, Бог. Знашь такого?

Вася попятился.

– Как вселился?

– Да запросто. Я человек набожный. Стою на молитве, читаю «прииди и вселися в нас» и чувствую, Бог в меня входит. Да мне не впервой! С нами, верующими, это часто случается. А к рюмке я уже полгода не прикасаюсь!

– И что теперь?

– Да ничего. Вон твои ключики на гвоздике висят!

Вася осторожно взял ключи.

– А где он сейчас?

– Кто, Христос-то? Туточки, во мне!

– Сказать он мне ничего не хочет?

– Много чего хочет, так ведь ты всё равно не поверишь.

– Ну тогда я пойду…

– Погодь! Совет хочу тебе дать, Василь Николаич. Если тот, в белом, будет слишком наседать, ты ему в морду молитвой Иисусовой! Знашь Иисусову молитву? Запомни, це не сложно: Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешного.

– Что значит «в морду»?

– Посмотри ему в глаза и скажи. Некоторые думают, что Иисусова молитва только для защиты, а она и для нападения хороша.

– А он не подумает, что это я к нему обращаюсь?

– Он бы рад, чтоб к нему так обращались, недаром себя «Отцом» называет. Но ты-то знашь, кто такой Иисус Христос.

– Знать-то знаю, но отношения у меня с ним не сложились…

– На первых порах всегда так. Думаешь, мне было проще? Никуда ты не денешься, голубчик! Иаков тоже боролся, боролся, а теперь в Царстве Небесном!

– Пойду я, дядя Петь, ладно?

Как только Изгой вышел из сторожки, он вспомнил, что ворота по-прежнему на замке. Но снова заходить в домик Васе не хотелось. Совсем у дяди Пети крышак поехал! И ведь трезвый же, говорит рассудительно. Может, он в религиозном экстазе?

Вася припарковал автомобиль на обочине и потопал к своему участку. Молнии стали бить реже, в тучах появились просветы. Он уже свернул на свою улочку, как вдруг заметил, что ему навстречу идёт какой-то мальчик. Они поравнялись.

– Очень достал тебя дядя Петя? – неожиданно спросил пацан. Голова у него была непропорционально большая; белая, видимо, папина рубашка висела на нём, как на вешалке.

– А тебе чего? – Изгой с подозрением оглядел мальчишку.

– Меня, видишь ли, очень интересует твоя судьба! – сказал пацан, вытягиваясь и превращаясь в Отца. – Это – зачарованный мир. Никого ты, Васька, здесь не встретишь, кроме меня, Провайдера Белого, да того, чёрного.

– Вы меня оба достали! – процедил сквозь зубы Василий.

– Вот все вы такие! Сам – изгой, а туда же, хорохорится! Когда тебе помощь была нужна, ты во мне очень даже нуждался…

– Ну и чё, помог ты?

– Не всё сразу, не всё сразу. Ты меня ещё совсем недавно узрел во плоти, в Матрице, так сказать, – внутри вашей программы. Часа даже не прошло. Дальше будет интереснее. Что скажешь, если увидишь ангелов моих, восходящих и нисходящих мне на плечи?

– А если тебе в морду молитвой Иисусовой?

– Неужто запомнил? А чего тебе ещё этот шизофреник присоветовал? Ну попробуй!

Вот глупость-то! Тыкать этой детине в лицо какой-то магической фразой!

– Попробуй, попробуй, я не обижусь! – настаивал Отец.

И Вася попробовал. Но сделал он это не очень уверенно, к тому же смотрел не в глаза Провайдера, а просто на лицо.

– Ой, ой, обожгло меня! Что ты наделал? Я растворяюсь, я исчезаю! Нет меня! Убил, убил! Как батюшка Пантелеи́мон[1]! – Отец стал кататься по земле в притворном приступе, а Вася помчался что было сил к своей даче.

Калитка была распахнута, а в огороде сидел здоровый мохнатый пёс.

– Измучился, Васенька? – спросил пёс человеческим голосом. – Всё потому, что в тебе ядра нет, цельность, я бы сказал, отсутствует.

Изгой посмотрел на собаку и ему показалось, что где-то он этого пса уже видел. Может, это – дяди Петин помощник?

– Почему это нет? – возмутился Вася. – Я хочу быть сам по себе – в этом моё ядро! – А про себя подумал: «До чего я дошёл! С собаками веду полемику!»

– А вот ты выбери кого-нибудь из нас двоих и будешь сам по себе! – подмигнула псина.

– А ты кто? Провайдер, что ли? – осенило Васю. – Мы ж только что с тобой расстались! По правилам теперь должен быть он!

– Уже узнавать начал! Вот радость-то! – сказал пёс, но превращаться в Отца не стал. – А правил никаких нету!

– Везде есть правила! – возразил Изгой.

– Тоже мне, философ нашёлся! А кто рассуждал про свободу личности?

– Одно другому не мешает!

– Мешает, красавец ты мой, ещё как мешает! Я свободен, ты свободен, ну и он, конечно, тоже свободен. Все мы свободны, причём каждый по-своему. Что есть свобода? Способность поступать так, как тебе хочется. Если тебя что-то понуждает к тем или иным поступкам, значит ты – не свободная личность, а шестёрка. А ты мне про правила какие-то…

Кобель помочился на угол парника.

– Зачем безобразничать? – возмутился Василий.

– А хренли ты покушаешься на мою свободу? – в свою очередь возмутился Провайдер. – Это моё право – мочиться, где хочу! Оно дано мне свыше!

Тут Вася не выдержал, схватил лопату и погнал псину из огорода.

– Ну всё, это – последняя капля! – вопил кобель, улепётывая. – Хватит с меня! Будешь искать меня, и не обрящешь, будешь звать меня, и не отвечу, будешь просить о помощи, и не прииду, и не исцелю тебя!

Изгой дрожащими пальцами пытался открыть замки на двери своего полутораэтажного «особняка», когда его кто-то окликнул.

– Закурить не найдётся, браток?

В проёме калитки стоял мужичок бомжацкого, или даже уголовного вида.

– Не курю, – ответил Вася и продолжил возиться с замком.

– А вот это видел? – услышал он из-за спины.

Мужичок держал в руке здоровущий нож.

– Давай сигарету, падла! Или от жизни устал?

– Есть немного, – вздохнул Изгой.

– Чё, не понял? – угрожающе процедил уголовник.

– Что-то я не секу: ты пёс или кавказец? В смысле, Провайдер или Христос?

Мужик вытаращил глаза.

– Я? Христос?

Вдруг Вася заметил, что на небе сияет солнце, воздух полон шумами, характерными для летнего дня, а на дальнем конце улочки стоит компания подростков. Он так заболтался с псом, что не заметил, как погода изменилась. Наверное, Иисус снова запустил время.