– Я волновалась, – объяснила она. – И приехала узнать, как обстоят дела.

– Очень рад, – отреагировал Мак. И с улыбкой обратился ко мне: – Тебе опять придется ночевать в лесу.

Клэри спросил:

– Как ваш автомобиль, в порядке, мисс Трэнаван?

– Все прекрасно, – заверила она его.

– Вот и хорошо. Ну что ж, мистер Бойд, я, пожалуй, двину домой. Жена уж, наверное, ищет меня. Я еще вам понадоблюсь?

– Может быть. Езжайте, Клэри. Говард Маттерсон видел вас со мной. Не принесет ли это вам неприятности? Я ведь здесь не слишком желанный гость.

– Э, не беспокойтесь, он уже много лет пытается выпихнуть меня из бизнеса, но пока что не преуспел в этом. Когда я вам буду нужен, позовите меня, мистер Бойд. – Он покачал головой. – Но вообще-то страшно хочется знать, что такое происходит.

– Узнаешь, Клэри, – сказал Мак. – Как только мы сами узнаем.

Саммерскилл уехал домой, а Мак повел нас с Клэр в дом.

– Боб тут напускает какого-то туману, – сказал он. – У него появилась сумасшедшая идея, что эта плотина в скором времени рухнет. Если это произойдет, четыре миллиона долларов улыбнутся тебе, Клэр.

Она быстро посмотрела на меня.

– Ты это серьезно?

– Да. Но я смогу рассказать об этом больше только после того, как исследую образцы. Давайте вынем их, Мак.

Скоро стол оказался заваленным двухдюймовыми цилиндрами. Я расположил их в правильном порядке, откладывая в сторону те, которые были не нужны. Затем, разделив их на три группы, сказал, обращаясь к Клэр:

– Они вынуты из трех скважин, которые мы сегодня сделали около плотины. – Я потрогал один из цилиндров и посмотрел на свой увлажнившийся палец. – Если бы вместо них были динамитные заряды, они оказались бы не так опасны.

Мак как-то нервно дернулся, а я улыбнулся.

– Да нет, в них самих ничего страшного нет. Меня беспокоит порода, составляющая склоны ущелья. Вот в чем дело.

Я подошел к шкафчику, вынул из него тюбик с лаком для волос. Отвинтив крышку, выдавил немного содержимого на ладонь.

– Это вещество находится почти в твердом состоянии, – сказал я. – Но когда я его растираю в ладонях, – вот так – оно превращается в жидкость. Я втираю ее в волосы, и оно смачивает каждый волосок. Затем я причесываюсь, а жидкость тем временем опять застывает.

– Очень интересно, – заметил Мак. – Собираешься открыть салон красоты, сынок?

Я оставил его реплику без внимания и продолжал:

– Теперь я беру одну из проб. Это глина. Сейчас я вам кое-что покажу. Мак, у вас есть острый нож?

Мак дал мне острый нож, и я отрезал от пробы два четырехдюймовых столбика. Один из них я поставил на стол вертикально.

– Люди обычно не верят, – сказал я, – пока им все не покажешь. Мне бы нужно этот опыт продемонстрировать Маттерсону, тогда, возможно, что-нибудь и проникло бы в его крепкий череп. Вот у меня здесь несколько плоских гирек. Как вы думаете, сколько фунтов может выдержать этот столбик из глины?

– Откуда я знаю? – сказал Мак. – Но ты, наверное, к чему-то клонишь.

– Поперечное сечение столбика чуть больше трех квадратных дюймов. – Я положил десятифунтовую гирьку на цилиндр, на нее – другую. – Двадцать фунтов. – Я добавил еще несколько гирек, сооружая небольшую башню, покоящуюся на столбике из глины. – Итого всего двадцать девять фунтов. Таким образом, мы доказали, что эта глина выдержит вес около полутора тысяч фунтов на квадратный фут. На самом деле и больше.

– Ну и что? – спросил Мак. – Ты доказал, что она достаточно прочна. И что теперь?

– Достаточно прочна? – спросил я спокойно. – Дайте-ка мне кувшин и столовую ложку.

Он проворчал что-то о показе фокусов, но сделал, что я просил. Я подмигнул Клэр и взял другой столбик глины.

– Леди и джентльмены! Прошу убедиться в том, что у меня в рукавах ничего нет.

Я положил глину в кувшин и стал энергично размешивать ее ложкой, словно тесто. На Мака все это явно не производило никакого впечатления, но Клэр вдруг посерьезнела. Я сказал:

– Вот в чем все дело, – и опрокинул кувшин. Струя жидкой грязи выплеснулась из него и потекла, образуя расширяющуюся лужу. Она достигла края стола и начала капать на пол. Мак подскочил.

– Откуда взялась вода? Она уже была в кувшине, – выдвинул он обвинение.

– Вы же знаете, что там ее не было. Сами же мне давали кувшин. – Я показал на коричневое болото. – Ну и какой вес выдержит это, Мак?

Мак был совершенно потрясен. Клэр протянула руку и сунула палец в грязную лужу.

– Но откуда же все-таки взялась вода, Бойд?

– Она уже наличествовала в глине. – Я кивнул на другой столбик, все еще державший башню из гирек. – Это вещество наполовину состоит из воды.

– Я все же не в силах в это поверить, – заявил Мак. – Хотя и сам все видел.

– Давайте повторим, – предложил я.

– Да нет, не надо, – он махнул рукой. – Не трудись. Лучше скажи, как это глина держит воду, словно губка.

– Помните, когда вы смотрели в микроскоп, то видели массу плоских частичек? – Он кивнул. – Они страшно малы – пятисотая доля миллиметра, но в кубическом дюйме их миллионы. И они – в этом все и дело – расположены так, что образуют как бы карточный домик. Ты когда-нибудь строила домики из карт, Клэр?

Она улыбнулась.

– Пыталась, но до высоких дело не доходило. Дядя Джон был искусен в этом.

– Значит, ты должна знать, что такой домик состоит в основном из пустот. – Я щелкнул пальцем по одной из проб. – А тут пустоты заполнены водой.

Мак выглядел несколько удивленным, но сказал:

– Звучит правдоподобно.

Клэр тихо спросила:

– Ну а дальше? Ты ведь это все показывал нам не как фокусник на вечеринке, не ради забавы, я полагаю.

– Конечно, нет, – сказал я. – Клэр, что наиболее характерно для карточного домика?

– То, что он мгновенно разрушается.

– Вот именно. Это очень неустойчивая структура. Теперь я поведаю вам пару историй, чтобы продемонстрировать, что такое плывучие глины, или плывуны. Несколько лет тому назад странный случай произошел в Николе, в провинции Квебек. Местная школа, гараж, несколько домов, бульдозер вдруг поехали куда-то, а на их месте образовался провал длиной в шестьсот футов, шириной в четыреста и глубиной в тридцать. Что послужило толчком к оползню, так никогда и не выяснилось. А ют еще один пример.

Это случилось в Швеции. Там есть такой город, Сурте, довольно большой. Однажды он буквально сполз в реку. Сто миллионов кубических футов почвы вдруг помчались как сумасшедшие и увлекли с собой шоссе, железную дорогу, дома. На этот раз дыра была длиной в милю, а шириной с треть. А причиной катастрофы оказался копер, которым забивали сваи под фундамент нового дома.

– Копер! – воскликнул Мак и не сразу закрыл рот.

– Да, чтобы привести в движение плывучие глины, не требуется даже особенно сильной вибрации. Изменения в ней происходят даже при простом прикосновении. И если это случается, то при определенных условиях огромные пласты тверди превращаются в жидкость и начинают двигаться, причем стремительно. Катастрофа в Сурте продолжалась всего три минуты. Один дом переместился на расстояние в четыреста пятьдесят футов. Вам бы не хотелось находиться внутри дома, который вдруг помчался со скоростью примерно двадцать миль в час?

– Я бы не хотел, – произнес Мак мрачно.

Клэр сказала:

– И ты думаешь, что все это угрожает плотине?

Я показал рукой на образцы, лежавшие на столе.

– Я взял пробы по всей ее длине, и они подтверждают наличие плывучих глин по склонам и по дну ущелья. Не знаю, как далеко их слой заходит вверх и вниз, но полагаю, что достаточно далеко. Во всяком случае, снизу сейчас целое скопище жидкой грязи. Оползень из плывучей глины способен двигаться со скоростью двадцать миль в час при угле наклона всего лишь один градус. А в этом ущелье мы имеем градусов пятнадцать, так что в случае катастрофы глина помчится вниз весьма быстро, и турбинный зал будет похоронен под стофутовым слоем грязи. Кроме того, будет, вероятно, подорвано основание самой плотины, и за грязью последует все маттерсоновское озеро. Сомневаюсь, что от турбинного зала вообще что-либо останется.