Сказал - сделал. Уже полчаса спустя я сидела все там же и ела плов. Вообще, хотела идти за стол, он не дал, просто принес на подносе в кровать и все. А самое ужасное, что мне вдруг стало безумно нравиться все происходящее, смущало одно. Он зачем-то сидел напротив и очень внимательно наблюдал. Старательно делала вид, что мне все по пофиг. Наконец, не выдержала, подняла на него глаза.
- Сереж, - осторожно начала я. - Ты на меня так смотришь...
Он еле заметно улыбнулся.
- Как "так"?
В синих глазах не было ничего отдаленно напоминающего то, что мне было привычно лицезреть. Ни восхищения, ни желания. Нечто иное. Только вот что? Попыталась найти сравнение. Единственное, пришедшее в голову, - так словно я нечто бесценное... его бесценное. Точно. Именно его. Разве такое скажешь?
- Не знаю, - правдоподобно соврала я. - Странно.
Он пожал плечами.
- Наелась?
- Ага.
Встал, забрал у меня пустую тарелку.
- Ложись спи.
Забралась под одеяло. Сергей выключил свет. Услышала тихое шуршание. На пол возле кровати опустился матрас. Слова вылетели прежде, чем непутевая хозяйка смогла сообразить.
- На полу холодно. Я подвинусь.
Что делаю? Дважды ему повторять не понадобилось. Жалобно скрипнули казенные пружины. Я откатилась к стене. Услышала тихий смешок. Меня осторожно накрыли одеялом.
Глаза, наконец, привыкли к темноте, и я увидела... Серегин затылок. Даже разочаровалась как-то. Вздохнула, успокоила рой мыслей в голове и провалилась в сон...
Сознания коснулись отголоски некоего потрясающего ощущения. Выплыла на поверхность и поняла в чем дело. Я вполне уютно устроилась в теплых объятиях. Бесподобно! На ум почему-то пришло лицо Иринкиного подзащитного, которого обсуждали утром. Кажется, парню придется страдать сильнее, чем уже есть от моего равнодушия, ибо я поняла, что наигралась. Вот так за один вечер в руках Сергея изменилась моя жизнь. Покрутилась, придвигаясь поближе спиной к его груди, и снова провалилась в дрему.
***
Покачалась на своих обожаемых десятисантиметровых каблуках. Скучно. Пустой коридор девятки. Кругом пары. Вынула телефон из кармана, проверив в очередной раз время. И вот стоило вставать в шестом часу утра ради того, чтоб попасть в пробку, опоздать на восемнадцать минут и провести полтора часа на подоконнике? Прелестно. Снова покачалась на каблуках. Надо чем-нибудь заняться...
Дверь кабинета недалеко от меня распахнулась, оттуда вышел Сергей с рюкзаком, улыбнулся.
- Пошли, завтракать будешь.
Я растерянно взглянула на него. Ну, вот как он это делает? Ведь специально не писала, что тут стою. Обнял, поцеловал.
- Девочка моя.
И как можно произносить одну эту простую фразу так, что начинаю таять карамельным сиропом на глазах?
- Не помню, говорил или нет сегодня уже, что люблю тебя.
Сердце провалилось в живот.
- Да. В пятом часу утра написал. И двумя часами раньше. Ты совсем не спишь?
Он провел указательным пальцем по моим губам, улыбнулся.
- Не хочу спать, хочу повторять тебе это постоянно. Хочу, чтоб ты знала как мне мучительно и приятно понимать, что люблю тебя.
Еще одна такая фраза и разучусь нормально дышать.
- А еще безумно хочу тебя. Хочу, чтоб ты каждую ночь проводила со мной, каждую минуту.
Заворожено смотрела в синие, горящие желанием, глаза, и тихо умирала от собственного, ответного.
- Люблю тебя, - шепнула совсем тихо. Ему хватило и этого, чтобы наградить меня долгим сводящим с ума поцелуем.
Три свидания с ночью
Порой ночь может подарить тебе свидание со своим созданием, а если ты умеешь ждать, то не одно...
Лена сидела на подоконнике в тишине темной квартиры. Десятый этаж - преимущество, когда ты любишь наблюдать за ночным городом, любоваться серебристым светом луны, бледным мерцанием звезд. Кажется кто-то писал, что звезды - это дыры в огромном черном одеяле, которым ночь окутывает землю.
Единственный фонарь на три подъезда освещал землю там, внизу. А здесь... здесь была только бархатная темнота.
Полнощекая луна манила словно магнит, не давая уснуть по ночам. Ее свет - убежище романтиков. Какая разница, что с утра в школу? Плевать на экзамены. Важно только то, что происходит сейчас; то, что оживает в душе вместе с весенней ночью.
Три ночи. А быть может уже и больше. Кто знает, сколько она вот так просидела? Город, такой шумный, сладкий и светлый днем, сейчас шуршал, растекался по земле темными закоулками и неоновыми огнями.
Лена безумно хотела бы оказаться на улице и бродить, бродить... Да вот только была одна беда. Страх. Животный, всепоглощающий страх. И страшны вовсе не тени и шорохи. Страшны люди, те, что сильнее ее физически и могут ожидать добычу за углом.
Лена невесело усмехнулась. В деревне она могла гулять ночные часы напролет. Лес, кладбище. Маленький ручной фонарик и дедулина винтовка. Славные прогулки.
А тут страшно.
Подоконник засеребрился. Лена сощурилась. Луна вновь показала ей свой нежный бледный лик из-за облака. Девушка подвинулась поближе к холодному стеклу. Штора за ее спиной легко качнулась, оседая вместе с хрупким телом.
Во дворе перемигивались красные маячки автомобильных сигнализаций. Во всем доме не горело ни одно окно, в том числе и ее. А как иначе наблюдать за ночью, если сама сидишь на свету?
Беспокойная мелодия Бури Бетховена едва слышно бесилась за спиной, откатывая и разбивая о берег сознания огромные волны, пугающе завывала ветром.
Лена блаженно закрыла глаза. Так хорошо. Так сладко в груди.
Длинные ресницы безмятежно порхнули вверх...
Девушка резко выпрямилась и припала к окну всем туловищем. На углу соседнего крыла здания, выстроенного в виде буквы "П" сидел человек. Лена моргнула... раз, другой. Человек не исчез. Темная тень падала на стену вверх. Это был седьмой этаж.
Седьмой этаж! Человек! Прямо на стене! За что, черт, он вообще держится?
Человек-паук. Почему-то это первое, что пришло девушке в голову. Эх, жаль, ни фига не видно! Далековато расположился.
Мужчина меж тем повернул голову и исчез.
Все. Просто раз и исчез. Как свет выключили. Лена начала крутить головой, в поисках неизвестного. Бесполезно. Черт! Черт! Черт!
И, вдруг, он снова появился. Теперь он сидел внизу на дереве, почти под ее окном. Ветки несчастно склонились под его весом. Он смотрел наверх. На нее? Свет доставал до его лица. Глаза черные, бездонные. Лена перестала дышать.
Страшно? Нет. Бесподобно.
Он повел бровью и поднял глаза чуть выше. И снова исчез, а потом появился не один. Завизжала сигнализация, на крыше машины зияла вмятина. Мужчина лежал рядом на земле, а на нем сверху такой же. Снова исчезли, полетела здоровая ветка от дерева и грохнулась на землю. Лена, несмотря на пластик окна, отчетливо слышала, как она упала на асфальт. Мужчины снова лежали на земле. Они ж друг друга кусают! Лена вытаращила глаза. Пропали. Следующая сигнализация и смятая крыша, плюс бок. В некоторых окнах зажегся свет. Все прекратилось разом.
Битва закончилась.
В том, что это была битва, Лена нисколько не сомневалась.
Теперь каждая ночь грозила стать бессонной. Лена ждала и ждала, сидя на своем подоконнике. Неделя. Две... Никто не появлялся. Незнакомец с черными бездонными глазами больше не желал будоражить ее воображение. Он не приходил.
И только днем, сидя в школе, ее сознание бушевало, все повторяя и повторяя картину единожды прожитой ночи.
***
Лена допила отвертку и поставила стакан на стойку.
- Повторить?
- Нет.
Рассудок мягко покачивался на волнах опьянения. Где Катька? Мать ее! В туалет она пошла! Минут пятнадцать уже нет. Девушка протяжно вздохнула.
- Привет. - На нее дохнуло перегаром и сильным сигаретным дымом. Лена сморщилась.
