И действительно, парень, на которого указал Игорь, все это время настойчиво подтанцовывал к ненаглядной девушке, попытавшись увлечь ее вдруг, развернулся и стремительно удалился.

- Видишь? Я не хочу оказаться в их числе.

Музыка постепенно стихала. Кажется, до начала шоу-программы оставалось совсем не много. Смотреть ее Эдик не хотел. Сегодня нужно было встретиться с Камилом.

Эдик расслаблено облокотился на спинку удобного диванчика и сказал:

- Игорек, не мне тебя учить, но я все-таки открою тебе маленькую тайну. Это клуб. Клуб, в который люди приходят, заранее зная, чем закончится вечер. И вечер этот, как правило, заканчивается еблей, или несколькими свиданиями, которые в свою очередь опять-таки приводят к ебле. Это неизбежный и неотвратимый природный процесс. Но как бы там не было... Девушки - они как машины. Некоторые красивые, яркие, агрессивные. У других - шикарные и изящные формы, требующие постоянного внимания и ухода. Одни дорогие, но стоят этих денег, другие - дешевле, но и это не мешает получать от них удовольствие. Некоторые ломаются чаще, чем нужно. Но в любом случае, как для любой машины, так и для каждой девушки, есть свой ключ, который откроет тебе все ее двери.

Игорь безмолвно взял стакан с алкоголем, поднял его в воздух, как бы говоря "за сказанное" и опустошил одним глотком.

- Вот поэтому я и сижу, пытаясь подобрать ключ, который откроет мне все ее щели.

- Двери, - улыбнувшись, поправил Эдик.

- Ну, да, - согласился Игорь, обновив стакан алкоголем и, незамедлительно приложился к нему еще раз.

Свет постепенно угасал. Луч большого прожектора устремился на сцену, появившуюся из ниоткуда, где уже стояла Мила. Своим бархатным голоском она, поприветствовав гостей, объявила о скором начале шоу-программы. Игорь не оставлял попыток проследить за своей пассией, но довольно быстро потерял ее из виду в растворившейся толпе и Эдик, поднявшись, лишь подбадривающе похлопал его по плечу и, приготовив футляр, отправился к ближайшему охраннику.

ГЛАВА 12

Все то время пока огромный верзила-охранник вел Эдика по тоннелеобразному коридору с розовато-алой подсветкой, его не покидало ощущение того, что костюм, носимый им с таким трепетом, непременно разойдется по швам.

Свет в конце тоннеля появился до того, как Эдик в сопровождении охранника успели приблизиться. Его уже ждали - в полукруглых дверях Ложи стоял Виталий, встретивший Эдика подозрительно доброжелательной улыбкой.

- Привет, как самочувствие? - поинтересовался Виталий хорошо поставленным голосом, который, по неизвестной причине, насторожил Эдика. За вопросом, не требовавшим ответа, последовал пригласительный жест и перед Эдиком раскинулся целый мини-клуб Закулисья, только более вычурный, сделанный исключительно для Камила и его приближенных.

Камил указательным и средним пальцами отсалютовал Эдику, а затем, указав ими на кресло, предложил ему располагаться. Рядом с ним на широком подлокотнике кресла, уместив аккуратненькую попку и свесив вниз стройные ножки, восседала крайне сексуальная девица. Камил небрежно закинул руку на ее обнаженные колени и перстень на его худеньком пальчике едва не соскочил от резкого движения. Красотой сидевшей на подлокотнике девушки можно было любоваться бесконечно долго и все равно не удалось бы насытиться. Пожалуй, единственное, что непреднамеренно удалось Камилу - ненадолго отвлечь красавицей внимание Эдика, который несколько секунд не мог заставить себя оторваться от изучения ее дивных, прямых золотистых волос, глубокого декольте, за которым интимно дышала пышная грудь. Ее черное, будто мокрое платье, откровенно оголявшее длинные ноги ниспадало на пол и разливалось по нему, словно чернилами.

- Решился все-таки! - звонким голосочком начал Камил, - Блеск! Просто блеск!

Не успел Эдик ответить, как подоспевшая к столу официантка, одетая как распутная школьница, протянула ему меню из твердой, матово-черной бумаги прямоугольной формы.

- Jecurmors моему гостю, - неожиданно скомандовал Камил, и официантка незамедлительно удалилась, поспешив принести заказ, - Я угадал? - поинтересовался он, обратившись к Эдику и расплываясь в самодовольной улыбке, - Я поспрашивал... ну... как поспрашивал, мне все рассказали. Больше всего в этих рассказах меня заинтересовало то, - он ткнул в Эдика пальцем, - что ты непревзойденный игрок. Ах! Ну где же мои манеры? Эдуард - Аннабелль, Аннабелль - Эдуард.

"А при свете дня, наверное, просто Аня", - мелькнуло в голове Эдика, пока Камил представлял их друг другу.

- Приятно познакомиться Эдик, - Аннабелль едва заметно наклонила аккуратненькую голову, - Мне называть тебя Эдуард или можно Эдик? - спросила она волнующим голосом.

Он натянул на лицо задорно-легкомысленную улыбку, как бы говоря ей, что обладательница такой внешности вправе называть его как ей заблагорассудится.

Хотя в далеком детстве Эдик до ужаса ненавидел свое имя, так неудачно рифмовавшееся со словом "педик". Все обладатели острого и не очень ума никогда не упускали возможности подразнить его и подшутить над ним. Дело было не только в имени. Эдик был очень красивым мальчиком и другие ему немного завидовали, потому, старались обидеть, и им удавалось, ровно до момента, пока Эдик не осознал, что его внешность, сильно ненавистная одним, очень импонирует другим, а именно, представительницам прекрасного пола - девушкам и женщинам. Да что там - даже бабушки, за одну только внешность, были готовы признать его законным внуком. С годами черты его лица приобретали мужскую суровость, но продолжали нравиться девушкам все больше и больше. Темные волосы, янтарные глаза, правильные прямые черты лица, узкая и угловатая челюсть, обрамленная трехдневной щетиной, позволяли с непринужденной легкостью добиваться любой девушки и всего остального. Порой, доходило до того, что ему не приходилось произносить ни слова, и девушки сами вешались на шею с решительной готовностью отдаться ему целиком и полностью.

В те секунды пока Эдик и Аннабелль обменивались понятными им одним взглядами, Камил чувствовал себя совершенно неуместным. Это ощущение, испытанное им впервые, явно пришлось ему не по душе и он, потянувшись к низкому столику со столешницей из толстого стекла, вынул сигару из деревянной коробочки и головкой поднес ее ко рту Аннабелль.

- Вот, возьми, - выдавил он почти обиженным голосом, - займи рот, а то больно много болтаешь, - забыв обрезать сигару, он взял со стола, усеянного всякими глянцевыми журналами, гаджетами и прочим барахлом перламутровую зажигалку sippo и подкинул ей.

Подобное обращение - сопутствующий ущерб красивой и беззаботной жизни, которую так любила Аннабелль. Она прекрасно понимала это и принимала этот ущерб, осознавая сколько красоты привносит в жизнь сама. Оно того, несомненно, стоило.

Лениво высвободив ножку из черной туфельки на высоком каблуке, она с непревзойденным изяществом, продемонстрировав гибкость собственного тела, этой самой ножкой, а точнее, ее большим пальчиком, подцепила и стянула со стола гильотинку, а затем, с пугающим хладнокровием обрезав ей сигару, прикурила ее и, наклонившись, вернула зажигалку на стол. Эдик вынужденно и безошибочно отметил отсутствие у Аннабелль нижнего белья, после чего прищурил и сосредоточил взгляд на случайно выбранной в помещении точке, будто увидел что-то странное. Камил и Аннабелль моментально купились на эту старую, как мир уловку и повернули головы вслед за его взглядом, но ничего "такого" не обнаружили как, впрочем, не обнаружили и отсутствие уже исчезнувшей со стола зажигалки.

- Как я уже говорил, - начал Камил, кажется, еще пытаясь сообразить, на что был обращен взгляд Эдика, - мы с друзьями время от времени играем. Играем по-крупному. Ставки у людей вроде меня, сам понимаешь... на деньги сейчас играют любители, - Камил продолжал заниматься самовосхвалением, - а мы к ним не относимся. У нас ставки серьезные, но я не хочу сейчас раскрывать тебе всех карт, - он вдруг звонко хохотнул, - Ха-ха! Круто я с картами придумал, а?