Я читал книгу, очень редкую книгу. Человек, написавший ее, говорит, что, если бы ни Ганди, Индия бы стала независимой намного раньше. Меня это слегка удивило, но затем я посмотрел на его доводы и убедился, что он прав. Ганди создал много проблем — упрямые, все политики такие. Он создал много проблем: он никогда не шел на компромисс. У него были свои собственные пути, джайны всегда придерживаются своих собственных путей. Они никогда не пойдут на компромисс. Они упрямые, как ослы. Кажется, человек, который говорит, что, если бы ни Ганди, если бы ни джайны, Индия бы обрела свою независимость намного раньше, наделен проницательностью.

И если бы не было церквей, Индия никогда бы не стала зависимой. Если бы из мира исчезли все политики, он стал бы свободным. Тогда не нужно было бы бороться за свободу: мир был бы просто свободным. Если бы исчезли священники и серьезные церкви, которые больше похожи на смерть, чем на жизнь, и храмы существовали бы для того, чтобы танцевать, чтобы наслаждаться, чтобы быть блаженными, чтобы быть экстатичными, мир был бы более религиозным.

Поэтому, когда вы говорите: «Сейчас вы стали иногда хохотать во время лекций», я надеюсь, что я, должно быть, стал более святым. Иначе, для этого, кажется, нет никакой другой причины.

Четвертый вопрос:

Виджай Ананд был на сто процентов уверен, что его фильм: «Джаан Хазир Хай» будет хитом... потому что его «Гуру» предсказал ему суперуспех... Фильм провалился. Не соизволит ли «Гуруджи» объяснить? — из журнала «Стардаст».

Во-первых, Виджай Ананд не настолько глуп, чтобы спрашивать меня о таких вещах. Он никогда ничего не говорит о своем бизнесе. Он никогда не задавал никаких вопросов о фильме «Джаан Хазир Хай», и я никогда не отвечал на них. Я даже не знаю, что фильм, который он снял, называется «Джаан Хазир Хай».

Но этим людям, редакторам «Стардаста», должно быть, что-то привидилось. Им, должно быть, все это приснилось, и в своем сне они слышали, как я говорю: «Твой фильм, Виджай, принесет тебе суперуспех». Тогда он не поняли смысла. Должно быть, в их снах я использовал слово «суперуспех», употребляя его в терминах Лао Цзы. Лао Цзы говорит: «Я велик, потому что меня понимают лишь немногие». Поэтому, говоря другими словами, суперуспех означает то, что никто не пойдет смотреть этот фильм. Потому что массы настолько глупы, что они не смогут его понять, поэтому он будет великим: это будет являться суперуспехом. Когда фильм идут смотреть массы, это поражение, провал. Он должен быть глупым; иначе, как он смог привлечь внимание стольких глупых людей?

Я ничего не говорил, но если и они слышали что-то в своих снах, они неправильно истолковали смысл моих слов. Если фильм провалился, это суперуспех. Должно быть, этот фильм является чем-то, что выходит за пределы обычного ума. Вот что такое суперуспех. Гитлер не обладал суперуспехом; ему поклонялись массы. Это говорит о том, что он принадлежал к массам. Он был обычным, глупым человеком. Лао Цзы имел суперуспех: никто не знал о нем, никто о нем не слышал — о нем не ходило даже никаких сплетен. Он приходит и движется очень тихо. Он имел успех, и он знал об этом. В своей книге «Дао Де Цзин» он говорит: «Я велик, потому что меня способны понять лишь немногие. Весь остальной мир непонимает меня, вот потому то я и велик». Чем более редкостным является понимание, тем реже оно будет понято, тем у него больше шансов быть непонятым.

Я знал одного очень редкостного человека. Он был саньясином. Когда я был маленьким, он приходил в мою деревню и обычно останавливался в моей семье. Я любил этого человека только по одной-единственной причине: всегда, когда он давал лекции, и люди аплодировали ему, он оборачивался ко мне и говорил: «Раджниш, должно быть, я сказал что-то неправильное. Иначе, почему эти люди аплодируют? Они аплодируют только тогда, когда я говорю нечто неправильное, потому что эти люди — неправильные люди». Когда никто не аплодируют, и никто не понимал, что он говорит, когда все смотрели на него так, как будто он попусту тратит их время, он приходил домой и говорил: «Раджниш, должно быть, я сказал что-то очень важное. Ты видел? Никто не смог этого понять». Когда вы имеете дело с массами, успех будет означать поражение.

Пятый вопрос:

В чем разница между самовоспоминанием и свидетельствованием?

Только что я рассказал вам, в чем разница между самоанализом и самовоспоминаним. Теперь, разница между самовоспоминанием и свидетельствованием. Да, между ними существует огромная разница: потому что в случае самовоспоминания вы все свое внимание акцентируете на себе. Точно так же, как в случае самоанализа, вы акцентируете все внимание на мыслях, чувствах, эмоциях, настроениях, на злости, на сексуальности, на всем, и забываете о себе; в случае самовоспоминания вы помните о себе, концентрируете всю свою энергию на самих себе и просто смотрите на настроение, на ситуацию, на чувство — вы не думаете об этом, потому что, когда вы думаете, вы утрачиваете взгляд, его чистоту.

Свидетельствование будет шагом вперед. В свидетельствовании, даже если вы отбросили себя, остается только воспоминание. Не то, что я помнит. «Я» больше не часть свидетельствования. Просто воспоминание... Свидетельствование является свидетельствованием себя. Самовоспоминание это начало; свидетельствование это конец. Посредством самовоспоминания вы начинаете смотреть на злость, оставаясь центрированными в самих себе, кристаллизованными в самих себе, созерцая рябь, которую вокруг вас создал ум. Но когда вы смотрите на ум, мало-помалу он исчезает. Когда исчезает ум, возникает пустота, тогда вы можете сделать новый шаг: теперь вы смотрите на самих себя. Теперь та же самая энергия, которая смотрела на злость, на секс, на зависть, высвобождена — потому что зависть, злость и секс исчезли. Теперь та же самая энергия начинает течь в обратную сторону, чтобы дать вам возможность посмотреть на самих себя.

Когда та же самая энергия смотрит на себя, «себя» тоже исчезает; тогда остается только воспоминание. Это воспоминание и есть свидетельствование. В свидетельствовании нет «себя». Вы смотрите на злость, но когда вы смотрите на самих себя, вы больше не являетесь собой — вы просто огромное, бесконечное, безграничное свидетельствование. Просто сознание — бесконечное и огромное, но не кристаллизованное. Вы должны это понять.

Всю свою жизнь Гурджиев работал над одним и тем же методом самовоспоминания, потому что на западе внедрить свидетельствование было бы практически невозможным, потому что запад все время жил в самоанализе. Все христианские монастыри учили самоанализу. Гурджиев внедрил нечто, что выходит за пределы самоанализа: он назвал это «самовоспоминанием». Ему все время хотелось внедрить свидетельствование, но он не мог этого сделать, потому что свидетельствование внедрить невозможно. Если вы будете говорить о нем прежде, чем созреет самовоспоминание, вы никуда не придете; это будет бесполезно. Он ждал очень долго, но ему так и не удалось его ввести.

На востоке мы использовали и то и другое. На самом деле, мы использовали и то, и другое, и третье: самоанализ существовал для очень обычных религиозных людей, для тех, кто не хотел идти глубоко; для тех, кто хотел идти глубоко, для них — самовоспоминание; и для тех, кто хочет идти настолько глубоко, чтобы полностью исчезнуть в этой глубине, для них — свидетельствование. Свидетельствование является последним шагом. За его пределами больше ничего не существует. Вы не можете быть свидетелем свидетеля — потому что это тоже будет свидетельствованием. Поэтому вы не можете выйти за пределы свидетельствования: вы должны дойти до самого конца. Свидетельствования это конец света.

Двигайтесь от самоанализа к самовоспоминанию, и когда вы достигли самовоспоминания, надейтесь, что в один прекрасный день вы приблизитесь к свидетельствованию. Но постоянно держите в своем уме, что самовоспоминание не является целью. Вы можете использовать его просто в качестве моста, но вы должны перейти по нему, вы должны выйти за его пределы.