— Зачем было нужно вообще посылать нас?
— Чтобы умилостивить богов… Наш долг давать им пищу, — улыбнулся Тлакаелель.
— А может быть жрецов?.. Тлакаелель, что происходит такого, о чем я не имею никакого понятия?.. Я как в тумане…
— Ицкоатль пытается утвердиться, ему нужен союз со жрецами, не думаю, что ты этого не знаешь…
— И его устраивает такая цена?!
— Хвала богам, что пока такая, кто его знает, что еще взбредет в голову этим жрецам! Ведь у вас был шанс на успех?
— Никакого.
— Ты правильно поступил, что не противился воле тлатоани слишком сильно. Если бы войска повел кто-нибудь другой, не думаю, что осталось бы столько воинов. А ты хитрец, друг мой! Все твои ветераны вернулись…
— Я не предаю друзей.
— Да, но иногда нужно чем-то жертвовать, ради высшей цели.
— Мне сложно тебе что-либо ответить, но сейчас я, как никогда раньше, ощущаю свою вину перед теми, кто остался там. Я не хотел вести их на бойню!
— Твой опыт, мой друг, покажет теперь всю бессмысленность намерений некоторых членов Совета в отношении земель майя… — Тлакаелель понизил голос до вкрадчивого шепота и огляделся по сторонам, вежливо отвечая на приветствия снующих по площади прохожих:
— Эти бездельники не могут справиться с тем, что уже имеют, но жадность не имеет границ, чем больше вы приносите добычи, тем богаче мы все становимся. Но мало кому приходит в голову, что чем больше растягивать ткань, тем больше возможности её разорвать… Мы не можем покрыть всю свободную и несвободную землю, нас слишком мало для этого… Но, мой друг, жадность есть жадность!
— Только вот платят за неё не те, кому всё достается!
— Ты не прав. Достается-то больше всего вам, вот только плоды пожинают другие. Но, нам уже пора… Неужели тебе не позволили даже побывать дома и поменять одежду? Ах, да — срочность!
Положив руку на правое плечо Амантлана, Тлакаелель развернул его в сторону входа во дворец тлатоани, и они, в числе последних, поспешили занять свои места на Совете Ицкоатля.
Этот Совет совершенно не напоминал тот, состоявшийся ранее, перед самым походом. Теперь все были повергнуты в уныние, бросали на Амантлана косые и временами враждебные взгляды. Некоторые даже не пытались скрыть свою нелюбовь к нему. Другие, окинув его неопрятную одежду, оскорблено поджимал губы. Амантлан знал, что недоброжелателей у него было всегда больше, чем друзей, и это его не удивляло: он совершил слишком головокружительную карьеру за очень короткий срок, используя только свой ум и смекалку, а таких людей на Совете не любили, но ценили. Вот и теперь его просто безжалостно использовали, всё бы ничего, да вот только, было обидно нести на себе всё бремя ответственности, которое никто, очевидно, не захочет с ним разделить. Вот уже в который раз он останется один на один со своей правдой!
"Правда? Кому она нужна такая?" — в очередной раз он будет задавать только себе этот вопрос, и вновь терпеливо строить мир в своем безумном мире…
Большой неожиданностью для Амантлана и его недоброжелателей стало выступление тлатоани, а затем и Тлакаелеля. Правитель и главный советник объявили Амантлана героем. В длинном и пространном выступлении Тлакаелель подвел Совет к главной своей идее — необходимости организовать Цветочные войны внутри страны Анауак…
Вторым важным решением было заключение мира с майя, объявлением границ неприкосновенными. Залогом мира между двумя народами признать брак между Амантланом и Золотым Перышком Колибри, дочерью правителя одного из главных государств народа майя. Так Иш-Чель, через семь долгих лет жизни среди ацтеков получила официальный статус и неприкосновенность…
Опять поместье, такое родное, теперь здесь было безопасно, несмотря на близость границы. Ведь вокруг патрулировала армия воинов-ягуаров ее мужа. Денно и нощно они охраняли мирных жителей. Но это теперь это скорее были патрули, контролирующие порядок в государстве, нежели военные отряды всегда готовые дать отпор соседу. Мирный договор подарил жителям покой и возможность развивать свои поместья. И ее муж, проверив свои отряды, каждый вечер возвращался домой… Это было настоящим счастьем, иногда до первых звезд сидеть с ним у костра и слушать со всеми домочадцами его рассказы о походах, победах, горестном и тяжелом пути предков в поисках этой земли:
— И собрались тогда вожди, и сказали своему народу, не время нам покоряться стихиям и болезням, мы — гордый и сильный народ, мы найдем землю, где полно дичи и рыба плещется на рассвете, а ее так много, что она рвет сети из рук… Там земля родит урожай три раза в год… Там вы все будете сыты и здоровы! И пошел наш народ в поисках земли… И нашел ее и построил великий город Теночтитлан — гордость страны Анауак…
Редко, но другие рассказчики тоже пересказывали легенды о любви, всегда необыкновенно красивые, но такие печальные, что, казалось, их мир не создан для счастья, и пусть не вечной, но долгой любви двоих. Что любовь непременно вызывает зависть, и боги помогают не влюбленным, а тем, кто намерен разрушить такие хрупкие, как крылья ярких бабочек, отношения двух людей. Ведь миром правит грозный бог войны Уициллопочтли, и все подчинено служению ему… А любовь, счастье, это такие мимолетные мгновения, которым нет мета на земле, человеку свыше даруются они только "на краткое время, чтобы он мог передохнуть от ликов смерти"…
И Иш-Чель ловила эти мгновения, собирала их, прятала в глубине души, благодаря свою богиню уже за то, что они есть… Стоило Амантлану покинуть их ложе и отправиться к отрядам, как она бежала к краю сада, поднимала голову к прозрачному диску или полукольцу луны и благодарила богиню Иш-Чель о подаренном счастье… И падала на колени, поднимая руки к небу, прося продлить эти мгновения, не разрушать покой и счастье ее дома, убедить небесных правителей подарить им милость жить в мире долго… А вокруг нее просыпалась природа, начинали петь птицы, ветер играл с листвой деревьев, вокруг порхали, играя бабочки, а крохотные колибри пили нектар из цветочных чаш, только раскрывшихся навстречу новому дню. И Иш-Чель хотела верить, что богиня милостива к ней, что ее счастье продлиться вечно…
В этот день тучи не позволяли солнцу открыть свой лик и было прохладно, все ждали дождя и, пользуясь случаем, попрятались в домах. Иш-Чель тоже испытывала желание ничего не делать, а просто поваляться в теплой и уютной постели. Сын, проснувшись, попытался вызвать друзей поиграть, но накрапывающий дождик расстроил все планы детворы на прогулку к озеру. Маленький Ягуар грустно проболтался по двору и пошел в комнату к матери.
Иш-Чель рассказала сыну несколько легенд о храбрых воинах. Выслушав все до конца, Маленький Ягуар задумчиво посмотрел в окно и задал вопрос:
— Расскажи мне, что делают воины, которые погибли?
Иш-Чель улыбнулась, серьезное выражение на лице сына и его интерес к этому вопросу говорили о том, что совсем скоро Маленький Ягуар станет взрослым. Она села поудобнее и погладила его по голове:
— А отец тебе не говорил? Нет?.. Ну, тогда то, что знаю я, хорошо? Великие воины, которые не щадили себя и защищали свой народ и землю, погибнув в битве, уходят на небо к богу войны Уицилопочтли. Там, в его владениях они поют, пляшут и сопровождают его весь день, пока он обходит свои земли, наблюдает за нами… Как мы его чтим, соблюдаем законы, отдаем ему почести…
— И все?! Все-все воины, которые погибли, собираются вместе? Это ж какая армия! Как они там помещаются?
— Не волнуйся, когда проходит четыре года, храбрые воины покидают Уициллопочтли и возвращаются к нам на землю!
— Да?! А почему мы их не видим?
— Как это не видим? Видим! Храбрые воины возвращаются к нам в облике птичек колибри! Они пьют нектар, радуют нас своей красотой! Каждый храбрый воин заслуживает покой и наслаждения!
— Но почему колибри?! Они такие маленькие, а воины большие и сильные…
— А ты наблюдал за ними? — рассмеялась Иш-Чель над разочарованностью сына, мальчик пожал плечами, вздохнул и с недоумением посмотрел на мать, демонстрируя ей свое полное непонимание и недоверие.
