ШИП

(мистический триллер)

Моей любимой мамочке, Ольге Фёдоровне

1.

Ветер гнал и гнал пожухлую листву, временами закручивая её небольшими смерчами. В проулке этим ранним утром не было ни души, если не считать женщины, спешащей видимо на работу. Цокот её каблучков по брусчатке эхом отдавался от стен. Сзади послышалось сопение. Женщина обернулась:

- Ах, напугали. Доброе утро, - она улыбнулась. - А я вас узнала. Как...

Женщина не успела договорить. Что-то резко вонзилось ей в живот и стало проникать вовнутрь. Улыбку сменило удивление, уступившее место гримасе боли. Всё это смыла бледность приближающейся смерти:

- Вы... что это... зачем... за что?

Голос слабел и не слушался. В горле забулькало. Ноги подкосились, и серая, лишайно-пятнистая от луж мостовая встретилась с её лицом.

+ + +

Мерная тишина сонного автобуса треснула от вопля. Моментально скинувшие утреннюю дремоту пассажиры всполошились и шарахнулись от центральной площадки, где на грязном полу корчилась женщина средних лет. Только двое, молодая девушка и пожилой мужчина бросились к ней на помощь.

- Держите, держите ей ноги, - командовал мужчина, прижав женщину за плечи. Та уже начинала приходить в себя. Широко открыв глаза и тяжело дыша, она пыталась подняться. Мужчина помог ей сесть на полу, прислонив спиной к поручням.

- Что с вами? Как вы себя чувствуете? - задавал он вопросы, рассматривая бледное лицо.

- Что? Что произошло? - слабым голосом спросила женщина, шаря вокруг себя руками.

Мужчина осмотрелся, заметил валяющуюся в стороне дамскую сумочку и пододвинул её к пострадавшей.

- Там есть какие-то лекарства? Что вы принимаете? - заботливо спросил он.

- Нет, нет, - женщина прижала сумку к себе, - А что собственно случилось?

- Это я у вас хотел спросить. Видите ли, я хоть и доктор, но, извините, стоматолог.

Женщина утвердительно кивнула, как бы принимая его извинения.

- Вы ни с того, ни сего закричали, осели на пол и забились в конвульсиях. - Врач продолжал внимательно рассматривать женщину, держа её руку и нащупывая пульс, - И часто с вами происходит нечто подобное?

- Да что вы такое говорите... - женщина выдернула руку и встала, - Я, наверное, просто заснула и увидела кошмар. При этих словах она снова побледнела, её губы затряслись.

- Ну что вы, что вы, - доктор приобнял её, поддерживая, - Думаю вам лучше выйти из автобуса на свежий воздух.

- Да, - согласилась та, - вот уже и моя остановка.

Они вышли вдвоём, а автобус с встревоженными пассажирами за запотевшими стёклами покатил, как ни в чём не бывало, далее. Облокачиваясь на руку доктора, женщина добрела до скамейки.

- Я посижу здесь немного и пойду, - она с благодарностью посмотрела на мужчину, - мне недалеко до работы. А вы - тоже идите. Спасибо вам, - добавила она уже тише.

- Да что вы, не стоит, - мужчина нерешительно топтался рядом, - Вы уверены, что всё уже позади? Может вызвать "скорую"?

- Не надо, спасибо. Я уже себя значительно лучше чувствую.

- Ну что ж, в таком случае - разрешите откланяться. Я действительно спешу - на приём опаздываю. Здоровья вам!

Мужчина галантно поклонился и засеменил прочь от остановки.

2.

- Никак не могу прийти в себя, - жаловалась подруге Елена Васильевна, - что это было, ума не приложу.

Две немолодые женщины сидели у столика, примостившегося в проходе между стеллажами.

- В первый раз со мной такое. И страшно-то как! Может это уже старость? Или болезнь какая начинается, не дай Бог...

На столике теснились две чашки, электрочайник и вазочка домашнего печенья.

- Надо бы тебе сходить провериться. - Зойка из читального зала отхлебнула горячего чая и поморщилась, - Это может быть первой ласточкой чего-то серьёзного. Вон у Петровича-плотника, жена всю жизнь пахала, как лошадь-тяжеловоз, а потом простыла, слегла и нет человека. Так что ты того, не запускай...

- Да я и сама боюсь. Я ведь тоже по жизни с больницами дела не имела, даже не знаю, есть у меня карточка в поликлинике или нет. А тут такое... И к какому врачу идти - ума не приложу.

- Ты, главное, сходи. А там тебя определят: сперва к терапевту, а он уже на анализы отошлёт, флюорографию там, кардиограмму и всё, что положено. А потом - видно будет! - Зойка допила чай и встала.

- И смотри, не откладывай! - её предупреждение донеслось уже из-за полок.

+ + +

Прохожие, редкие в эти ранние часы начала трудового дня, спешили, как это принято во всех мегаполисах. Прячась от промозглой погоды в поднятых воротниках и надвинутых на глаза головных уборах, они не обращали никакого внимания на мужеподобную женскую фигуру. Лиза Неведкина, пряча трясущиеся руки в карманах удлинённого, тёмного пальто, почти бежала по бульвару. Ей хотелось побыстрее добраться до своей каморки, забиться там в угол, предварительно отмыв руки, завернуться в покрывало и забыться, отключиться от окружающего мира, жестокого и мерзкого.

Лиза не любила себя. Её не любили окружающие. Сама жизнь не любила её, ставя препоны на пути и стараясь избавить мир от Лизы, а Лизу - от него. С самого рождения всё и вся было против неё. Жизнь началась круто - с крутого падения в бездну, продолжавшегося и доныне. Даже мать (а то, что у неё когда-то имелась настоящая мама, Лиза не сомневалась) и та, скорей всего, была не на её стороне. А как по-другому можно объяснить, что она оставила кроху в роддоме и никогда, НИКОГДА более о ней не вспоминала, не искала, не навещала. Ни разу не написала даже ни строчки. А Лиза так ждала её визита, или хотя бы открытки к празднику. Поэтому дни рождения и новогодние утренники были её самым нелюбимым временем за годы, проведённые в детдоме.

Но там она многого нахваталась. Приют учит жизни с пелёнок. Там нет понятия "нежный возраст" - в детдоме жизнь и отношения сразу начинаются по-взрослому. И отстаивать себя в этом сумрачном мире приходится жёстко, пробиваться с кулаками, выгрызать своё место под солнцем. Лиза, рослая не по годам чернявая девочка, рано поняла, что милости от судьбы ей ждать не суждено. Горечь сиротства как вода точила её душу, выдалбливая каверну обиды и зависти к холёным, красиво одетым и обласканным детишкам за забором их заведения. Не делала она поблажек и для живших с ней по эту сторону ограды. Задираться с подростком-зверёнышем отваживался не каждый. Её могучих кулаков боялись даже мальчишки постарше. Но и смириться с этим они также не могли, выискивая способ поставить малолетку на место.