- Не, не, Наташ, давай без извращений, - запротестовала Зойка, а то Наталье только дай волю - потом себя в зеркале не узнаешь, - собирать по знакомым французские духи и бриллианты мы не будем. А то мой друг меня просто не узнает, перепутав с какой-нибудь моделью. Давай я просто воспользуюсь своими духами, какие есть. И даже обещаю, что это будет не "Красная Москва". А то до того договоримся, что тебя и мое белье не устроит.

- Не язви. Женщине не к лицу язвительность, - мрачно отпарировала Наталья, - а белье, кстати, тоже неплохо бы надеть новое и красивое. Для пущей уверенности в себе и хорошего самочувствия. Даже если не собираешься его демонстрировать.

Зойка только рукой махнула.

- И двигайся не так резко. Плавно и с достоинством. Уже смотрела электричку?

- Да рано еще. Только послезавтра еду.

- Надо распланировать, чтоб не спеша все успеть. А то прибежишь на встречу вся в мыле, как загнанная лошадь. Куда это годится? - Наталья, рассуждая, сосредоточенно разливала кипяток по чашкам. - Посмотри на чем поедешь и часа за три до этого запишись к парикмахеру.

- Господи, за три то зачем?

- Чтоб наверняка успеть. Слушай, что я тебе говорю - я плохого не посоветую. Лен, подай вазочку с конфетами. Вон в буфете, - Наталья расставила чашки на кухонном столе. - Не нервничай. И давайте уже чай пить.

Ленка рассказывала о том, как съездила в Москву на учебу, Наталья внимала и задавала уточняющие вопросы, а Зойка почти сразу абстрагировалась от разговора, автоматически кивая в нужных местах и думая о Паше и поездке к нему на встречу. Хотелось что-нибудь привезти ему в подарок, но в голову никак не лезло ни одной ценной мысли по этому поводу. Бутылка коньяка? Слишком хлопотно ему будет с ней в аэропорту, да и чересчур навязчиво с ее стороны. Рубашка в любимую им клетку? Слишком личный подарок, она уже два года не имеет прав дарить Павлу такие подарки. Что? Что можно привезти и подарить между делом, не проявляя и не навязывая своих глубинных чувств?

- Ты меня не слушаешь совсем? - обиженный голосок Ленки ворвался в Зойкины мысли.

- Прости, Лен, я задумалась, - Зойка, очнувшись от своих дум, все-таки решила спросить, - Наташ, ума не приложу, что можно ему привезти. Ну, чисто символически подарить.

- Что тут думать, Зой, новый год через две недели. Купи ему елочный шар.

Шаров в магазине при фабрике было уйма. Разных цветов, размеров и стоимости. Зойка замерла перед витриной, разглядывая новогоднюю красоту. Она и не представляла, что елочные шарики бывают такие огромные - почти с голову величиной, изрисованные целыми картинами. Сюжеты из сказок, символы года, города и даже герб России. Портреты великих людей украшали тонкое стекло.

- Вряд ли Петр Ильич мечтал украсить своим портретом елку, - задумчиво пробормотал стоящий рядом с Зойкой мужчина, озадаченно разглядывая ту же витрину, на которой красовался великий Чайковский в фас и профиль.

- Юбилейный год, - философски улыбнулась Зойка и отошла к полкам с шариками поскромнее. Эти тоже поражали воображение разнообразием росписей. Глаза у Зойки разбежались - она не знала на чем остановиться. После получасовых метаний между полками, она наконец выбрала три самых красивых шарика, так как никак не могла остановиться на одном. Герб родного города на красном фоне, красивые нежные снежные узоры на золотом, и ярко-синий шарик с серебряной надписью "С Новым Годом, Павел" и снежной метелью. Ни одного из них она не могла оставить, а потому, то ли от широкой души, толи от свойственной ей бестолковости, купила все три.

- Нет, Зойка, ты ненормальная, - Наталья крутила в руках шарики, как восторженный ребенок, - красивые конечно, но притащить их в аэропорт все - это чересчур. Нужно выбрать один и взять его.

- Но они мне все нравятся, - уныло вздохнула Зойка. Она понимала, что Наталья права, но выбрать один из трех было сложно.

- Нет, в этой ситуации лучше ничего, чем перебор. Возьми красный, - Наталья мечтательно покрутила шарик с гербом в руках, - символ города опять же. Чем плохой сувенир?

- Нет, наверное, я все таки возьму синий, - Зойка задумчиво согревала в руках игрушку. Серебристая надпись "С Новым Годом, Павел!" радовала ее больше остальных и казалась самой уместной.

- Боже, бери любой, но только один, да беги уже, а то к парикмахеру опоздаешь.

Зойка ушла из дома рано, но пока выбирала сувенир, пока приехала к Наталье показать свою добычу и посоветоваться... так и опоздать недолго. До поезда правда еще три часа, но укладка это дело хлопотное и по времени затратное. Так что, попрощавшись с подругой, Зойка ушла.

Разумеется, на первую из отобранных электричек она опоздала. Прическа почему-то заняла кучу времени. Нет, Зойка понимала, что это дело небыстрое, но не целый же час! Да и затратным оно оказалось не только по времени. По финансам тоже выходило весьма кучеряво. Ну да ладно, зато и правда чувствовала она себя королевой, когда шла по городу в своем сером пальто, а на мех капюшона и свежую прическу тихо падали пушистые белые снежинки. Наталья была права - чувство уверенности в своей привлекательности стоило дороже всех денег. Только вот по времени она успевала впритык, да и бабуля скоро начнет волноваться, если звонка от Зойки долго не будет. Что врать домашним, она еще не придумала, но от самой мысли о вранье становилось почти физически плохо. Приходилось все время себе напоминать, что Наталья права и из-за правды бабуля и вправду с ума сойдет.

Грела только мысль о встрече с Павлом. Уже через несколько часов она его увидит. Интересно, он изменился за эти два года? Судя по фотографиям нет. Как они встретятся? Что она ему скажет? Что он ей? Хотя последнее как раз вполне предсказуемо. Он будет рад. Как другу. Но не более. И ему действительно наплевать на то, как она выглядит и что на ней надето. И все выдумки романтичной Ленки про то, как он выйдет из самолета с букетом роз для Зойки, полный бред. У Павла в жизни сейчас все в полном порядке. Он спокоен и счастлив. И слава богу. Это Зойка живет воспоминаниями о прошлом. И ее это устраивает. Ну и пусть половина того, что у них с Павлом было, существовало только в сети и воображении. Все равно остались воспоминания. И она упивалась ими, сидя на деревянной лавочке в мчащейся в столицу электричке.

Первая строчка пришла внезапно, как всегда, а дальше слова сами укладывались в строки, пусть и не сразу. Два года немного затерли воспоминания, все то, что огорчало, поблекло и стало несущественным. Остался только свет и печаль:

"Мое счастье зовут твоим именем".

Зойка смотрела за окно электрички на проносящиеся полустанки, постепенно покрываемые падающим снегом, и прошлое всплывало в ее воображении, как припорошенное этим снегом: " Память припорошена... чем? Нет, не снегом - пеплом. Пеплом сгоревшей любви... память припорошена пеплом любви...

Память пеплом любви припорошена -

Ничего не забыла я, милый мой,

Помню все я, что было хорошего".

Еще бы не помнить, именно эта история с Павлом была самой счастливой в Зойкиной жизни. Воспоминания нужно было слегка встряхнуть и тогда слова находились и со щелчком вставали на свое место, как в головоломке.

"Временем потихоньку стирается

Все, что было тогда незначительным..."

Действительно, было ведь всякое и радостное и не очень, но помнить неприятные мелочи не хотелось, и они постепенно растаяли, затерлись. Зато перед Зойкиными глазами стояло лицо Павла, его задумчивая улыбка и теплые карие глаза: " Образ твой в сердце ощущается... нет, не то. Образ твой мне улыбается...

В сердце образ мне твой улыбается..."

Строчку надо было закончить, но идея, витая в воздухе, никак не оформлялась: "И его берегу я... мучительно... стремительно... волнительно..."

" И его берегу я рачительно".