Появление Шотландского ритуала вызвало раскол во французском масонстве. После смерти графа Клермона в 1771 году новый глава масонов герцог Шартрский, будущий Филипп Эгалите, и его энергичный помощник, герцог Монморанси, начали наводить порядок и преобразовали структуру французского масонства на манер английского парламента. П.Шевалье называет эту победу «либеральной высшей аристократии настоящей революцией, прообразом 1789 года» [212]. Несогласные с этими реформами шотландские ложи откололись и образовали в 1773 году свою Великую ложу. Старая Великая ложа, сохранившая власть над большинством французских лож (правда, не очень значительным), известна с тех пор под названием Великого Востока.
Э.Кис пишет: «Без масонства французская революция не могла бы совершиться» [213]. И это верно: именно из рядов масонства вышли Робеспьер, Марат, Дантон, Сен-Жюст, Кутон, Демулен, Сьейес, Байи, Бриссо, Кондорсе, Буасси д’Англа, Карно, Дюмурье, Фуше, Гильотен, Лафайет, Ле Шапелье, Ле Пелетье, Петион, Руже де Лиль и многие другие. Но надо помнить и о печальной участи многих из перечисленных деятелей, а также о том, что революция вышла боком и масонству в целом. Когда заговорил в полный голос о своих правах Его Величество Народ, оказалось, что управлять разбушевавшемся морем это не постукивать молоточком, и в 1791 году была вынуждена прекратить свою деятельность Великая ложа Франции, а в 1793 году – Великий Восток. Ряд масонских храмов был разгромлен толпой, а видные масоны брошены в тюрьмы. Герцог Орлеанский (Филипп Эгалите) торжественно отрекся от масонства, но это не спасло его от гильотины. Только в термидорианский период масонство начало оживать и снова расцвело пышным светом при Наполеоне, когда оно могло гордиться тем, что в его рядах состоят и занимают высокие посты братья императора Жером, Жозеф и Луи, жена Наполеона Жозефина, его пасынок Евгений Богарнэ, маршалы Мюрат, Ней, Ожеро, Бернадотт, Ланн, Келлерман, Лефевр, Макдональд, Массена, Мортье, Груши, Удино, Сульт, великий канцлер Камбасерес, непотопляемые министры Талейран и Фуше, генералы Жюно, Коленкур, Дюрок, Дюпон, Лористон, Дюма и многие другие. Эпоха Наполеона – «золотой век» масонства, которое его победоносные армии разносили на своих штыках по всей Европе.
Б.Фей очень правильно понимает суть вещей: «масонство не делает революций: оно их готовит и продолжает. Оно позволяет своим членам их делать и порой толкает их на это, но само исчезает на время революций, чтобы потом опять появиться в еще большем блеске и еще более живым» [214]. То же самое и с Наполеоном – его не стало, а масонство осталось.
В роли восстановителя французского масонства после бурных революционных лет выступил Роэтье де Монтало, происходивший из семьи якобитов (не путать с якобинцами). Снова начали функционировать Великий Восток и ложи Шотландского ритуала: первый в ноябре 1804 года возглавил Жозеф Бонапарт, вторые – Луи (отец Наполеона III). В декабре 1804 года оба толка объединились: общим Великим Мастером стал Жозеф, а его заместителем Луи, который через год уступил свой пост Камбасересу. Прочие должности разобрали маршалы Массена, Мюрат, Келлерман, Ожеро, Лефевр, генералы Макдональд и Себастьяни и адмирал Магон де Медин. Луи Бонапарт, конечно, возглавлял шотландских масонов лишь номинально, их настоящим вождем был провансальский граф де Грасс маркиз де Тилли (1765-1845), сын адмирала Грасса, участника войны за независимость США, член ложи Святого Иоанна Шотландского Общественного Договора, бежавший во время революции в Америку и основавший в 1796 году в Чарльстоне (штат Южная Каролина) ложу «Искренность», носившую то же название, какое в 70-х годах носили стрикт-обсервантская ложа барона Ландспрега в Страсбурге и тамплиерская ложа Бенигсена в Москве. Грасс-Тилли принял участие в основании первого Американского Совета Принцев Королевской Тайны и первого Высшего Совета Шотландского ритуала в том же Чарльстоне (где этот Высший Совет и пребывает до сих пор, деля США на сферы влияния с еще одним Высшим Советом в Вашингтоне) в 1801 году. В последнем мероприятии вместе с Грасс-Тилли участвовал также Джон Митчелл, прусский врач Фридрих Дальхо и несколько лиц еврейской национальности [215]. Вернувшись во Францию Грасс-Тилли нашел поддержку у маршала Келлермана. После объединения масонских толков Великий Восток снял опалу с высоких степеней, и именитые масоны начали их себе с удовольствием набирать. Было только решено, что число носителей трех высших степеней – Кадош (30-я), Инспектор-Следователь (31-я) и Принц Королевской Тайны (32-я) не должны превышать 371 в каждом из трех случаев. Высшую, 33-ю степень (Суверен-Генеральный Инспектор), имел, в частности, Роэтье де Монтало, а с 1806 года – Камбасерес, которому Грасс-Тилли после некоторых трений уступил руководство [216].
Водились масоны высоких степеней и в России, причем, как правило, это были люди, не привлекавшие внимания широкой публики. Например, 33-ю степень имел мало кому известный полковник Н.Н.Николаев, адъютант Барклая де Толли, а 32-ю – военный историк Михайловский-Данилевский [217].
В том же 1804 году, когда произошло объединение французских масонов, во Франции появился второй барон фон Хунд. В роли нового энтузиаста возрождения ордена тамплиеров выступил бывший семинарист доктор Фабре-Палапра (масонский псевдоним Бернар Реймон), потрясавший липовым «помазанием от Тайного Великого Магистра Тамплиеров» (этот институт якобы непрерывно существовал с 1324 года). В качестве трамплина для своей деятельности этот очередной шарлатан со товарищи избрал Ложу Рыцарей Креста, учрежденную Великим Востоком в декабре 1805 года. В эту ложу вошло много титулованной знати, в частности, два герцога Монморанси, герцог Шуазель-Стенвиль (будущий верховный руководитель шотландских лож) и два епископа. Неотамплиеры в ней, как подчеркивает П.Шевалье, составляли, однако, слабое меньшинство [218]. Из известных фигур им удалось вовлечь в свои ряды лишь английского адмирала Сиднея Смита, когда-то сорвавшего египетскую экспедицию Бонапарта [219]. Кроме того, в неотамплиеры подались сначала и некоторые будущие сенсимонисты – Бар, Гюс, Алис, Лоран, М.Шевалье, И.Карно [220]. Снова не состоявшийся орден бесследно исчез в 40-х годах [221].
Гораздо большего внимания, чем эта мелкая шалость, заслуживает другое новообразование тех же наполеоновских времен, о котором, к сожалению, гораздо меньше пишут. Вокруг него, можно сказать, царит, чуть ли не настоящий заговор молчания. Хотя возникло оно на итальянской почве, Дж. Лети, автор большой монографии «Карбонаризм и масонство в итальянском национальном пробуждении» [222], описавший в мельчайших деталях историю масонства в Италии, умудрился не обмолвиться о нем ни единым словом. Однако не все исследователи масонства столь же немы, и кое-что просочилось в печать.
Во времена гонки титулов 33 шотландские степени отнюдь не являлись пределом. Еще знаменитый авантюрист Калиостро (Джузеппе Бальзамо), ставший масоном стрикт-обсервантской ложи в Лондоне в 1777 году, изобрел собственную «египетскую систему» из 90 степеней [223]. Его подражатель, подвизавшийся в Италии французский офицер Лешанжер, кустарь-одиночка, задумал повторить опыт, назвав свою систему еврейским словом Мизраим (египтяне, Египет), однако нарвался на дельцов более крупного масштаба в лице трех братьев Бедаррид, евреев-иудаистов из Авиньона. Один из этих братьев, Михаил, занимался в Неаполе поставками для французской армии и состоял в масонской ложе, которая опять называлась «Искренность». М.Бедаррид, встретившись с Лешанжером, заинтересовался новым ритуалом, но Лешанжер соглашался даровать ему лишь 73-ю степень. С кем задумал тягаться! М.Бедаррид живо скрутил дилетанта, написав своему единоверцу Полаку в Вену и получив от него в 1812 году «патент» на новую систему [224]. Впоследствии она слилась с завезенным во Францию в 1814 году из Каира еще одним авантюристом Самуилом Гором ритуалом Мемфис [225] и существует в наши дни под названием Мемфис-Мизраим.
