Меж тем Ика неумолимо рушился на него сверху; особенно хорош Сырой Кальмар был в замедленной съемке — несколько центнеров прессованного кирпича, плавно плывущих по воздуху, угрожающе разевающих пасть, корчащих страшные рожи и свирепо сучащих ногами. Спам хотел прянуть в сторону, но вотще: случившаяся поблизости Эби Сладкая Креветка, которая как раз пригнулась, уходя от плазменной плети Хэппи Мил, ухватила его за плечо и могучим рывком возвратила на исходную позицию.

В результате всех этих пертурбаций Ика столь точно приземлился на сенобита, полностью покрыв его своею кирпичной тушею, будто на Спаме была нарисована большая концентрическая мишень с пунктирами и поясняющими стрелочками: «Падать сюда». Раздался аппетитный чавкающий звук, брызнула во все стороны мутно-желтая жидкость, словно из раздавленного гнилого персика.

— Все-таки солидный вес при прочих равных тактико-технических характеристиках имеет в бою весьма ощутимые преимущества, — заметил Ика, пытаясь отклеиться от пола.

Упокоив соперника и поборов-таки непомерное количество липкой лягушачьей икры, выделившейся из Спама под большим давлением, он нашел в себе силы подняться и начать диверсионную деятельность согласно плана «Б». В частности, он подкрался сзади к Антиперспиранту и крепко ухватил того за предплечья. Пока Сырой Кальмар мертвой хваткой сжимал противника Шиитаке, сам Императорский Гриб, пользуясь временной беззащитностью сенобита, немедленно пронзил последнего зонтиком, коий тут же и раскрыл, разрывая гигантскому антропоморфному скорпиону жизненно важные внутренние органы. После этого, слегка перекурив, пара победоносных големов навалилась на Нато и помогла Унаги измочалить несчастного до полубесчувствия. Основная их помощь заключалась в двух увесистых ударах в затылочную кость; прочее Копченый Угорь с удовольствием доделал сам.

Затем они вчетвером с охотно примкнувшим Магуро отпинали близнецов, переломав им все кости и позвонки. Несколько сложнее пришлось с Хэппи Мил, ибо девушка оказалась виртуозом в обращении с плазменной плетью; однако даже величайшее мастерство можно задавить числом, что бы ни утверждали по этому поводу наивные продюсеры Брюса Ли.

Когда шесть угрюмых големов с недобрыми, совсем недобрыми ухмылками окружили Капитана Копирайта, он тотчас осознал свою жалкую участь и немедля сделал себе сэппуку при помощи соломинки для коктейлей, которую позаимствовал в ближайшей закусочной. Наружу из вскрытого сенобита интенсивно полезло такое, такое, что големы в ужасе отвернулись, зажимая ладонями рты, дабы из них не вырвались жаждущие обрести свободу рвотные массы.

Более сопротивляться натиску големов было некому. Из всего подразделения сенобитов подавал неуверенные признаки жизни только Нато, левый глаз которого тревожно мигал, словно аварийная сигнализация за лобовым стеклом импортного автомобиля.

— Сдавайся в позорный плен или изволь продолжить поединок, как то подобает настоящему мужчине, — обратился к нему Унаги. — И встать, когда с тобой разговаривает подпоручик!

Измордованный Копченым Угрем Нато валялся у него в ногах, похоже, почти не осознавая, что происходит. Он бессмысленно смотрел в потолок и бормотал что-то неразборчивое — возможно, несчастный пытался молиться своему фальшивому богу. Проникшись внезапным состраданием, Эби Сладкая Креветка шагнула вперед и решительно наступила ему на голову каменной ногой.

Голова сенобита треснула под ее тяжелой конечностью, как орех. Как орех.

Разрушительным атакующим конусом големы прошлись по второму этажу святилища, круша стеклянные перегородки, уничтожая презренные товары и беспощадно срывая со стен изображения лжебогов, предавших свои народы Маммоне. Когда элитный этаж был достаточно разгромлен и начал напоминать Землю в первый день творения, големы изволили коротко передохнуть и принести походные жертвы начальнику своего аналитического отдела, после чего неудержимо двинулись вниз.

— Что ты крутишься под ногами, любезный?! — рявкнул Ика на подсобного рабочего, который прямо перед его носом пытался протащить какую-то железную конструкцию.

— Концерт! — пискнул перепуганный рабочий. — Скоро будет концерт! Сцену готовим!

— А! — разъярился Сырой Кальмар. — Еще один певец Маммоны! Как зовут этого бесопоклонника?!

— Уотерс, дядечка! — закричал рабочий, закрывая голову руками. — Роджер Уотерс! Не бейте, родненький!

— А! — неожиданно обрадовался Ика. — Это тот социалист и пацифист, что материально помогает бедноте из лондонских предместий? Нет, этот пусть поет. Маммона, конечно, все равно поимеет с него свои проценты, но уж больно человек хороший. За двойной альбом «The Wall» ему можно простить многое. Может быть, чему-нибудь научит заплывших свиным жиром буржуа своими пламенными песнями протеста. Ну, чего встал? Быстренько потащил декорацию!

Подсобный рабочий ухватил металлическую конструкцию и торопливо поволок ее в расчищенный от холодильников угол, где на глазах вырастал сценический помост.

К чести иерофантов святилища, те уже почти закончили эвакуацию охваченных паникой простолюдинов. В отсутствие растерзанных храмовых стражников организационные функции пастырей взяли на себя жрицы из загончиков. Опасливо озираясь на спускающихся по лестнице адских оперативников, они лупили отставших неофитов резиновыми дубинками по хребтам и головам и надрывно вопили: «Скорее! Скорее!»

— Пусть их, — произнес Унаги Копченый Угорь, хотя никто и не думал преследовать разбегающихся мистов. — Соблазнительно, конечно, было бы обрушить на их головы кровлю и тем самым похоронить заживо более тысячи человек, дабы они окончили свои дни в страшных муках и благодаря этому вознеслись к престолу Великого Архитектора очищенными, однако боюсь, что подобная гекатомба, совершенная в святилище Маммоны, пойдет лишь на пользу последнему.

— Оттого уставом и запрещено убивать в святилищах, — кивнул Кани. — Не из человеколюбия же. Для чего своими руками подпитывать собственного противника?

— А что, уважаемый, — Ика повернулся к Унаги, — в вашем предыдущем подразделении не называли ли вас также убийцею гипермаркетов?

— Вообще-то нет, — честно признался Копченый Угорь. — Великовато помещение. Но попытка не пытка...

Он сосредоточился, на его теле обозначились напрягшиеся каменные жилы. Осыпались стекла во вращающихся дверях, лопнуло с грохотом несколько квадратных плафонов дневного света, бабахнул где-то в дальнем конце зала наполненный замороженными курами морозильник, который вышибло из сети. Не успевшие покинуть гипермаркет остатки паствы пронзительно завизжали, резиновые дубинки заработали с удвоенной силой.

— Не волнуйтесь, сохраняйте спокойствие, — обратился Кани к отступающим в беспорядке пасомым. — Организованно продвигайтесь к выходу. Пока вам ничего не угрожает. Мы начнем убивать вас, только когда вы окажетесь на улице.

— Изрядно, друг мой, изрядно! — обратился Ика Сырой Кальмар к Унаги со словами искреннего восхищения и поддержки. — Как это вы делаете... — Он напрягся, закусил губу от усердия, захрипел — и с расположенных поблизости полок внезапно посыпались плюшевые мишки и пластмассовые ведра.

— Ура! Мочи гниду глобализма! — радостно возопила Эби Сладкая Креветка, присоединяя свои ментальные усилия к потугам Ики и Унаги. Теперь товары сыпались на пол и с дальних стеллажей, а когда к разрушителям гипермаркета подключился Шиитаке, предметы начали неуверенно перемещаться по полу, собирая прах бесчисленного множества ступавших по этому залу ног и понемногу закручиваясь в спираль.

— Эх, молодежь, — проворчал Магуро, покосившись на Кани. — Ни хрена толком не могут... Тряхнуть разве стариной?..

Он присоединился к квартету упражняющихся в низшей магии коллег, и на полу загудел стремительно вращающийся циклон, составленный из огромного числа товаров народного потребления, а также их отдельных частей и деталей, отломавшихся в ходе формирования вихря.

— Умри, брат Маммона! — восторженно вскричал железобетонный голем.