Нас гонят... Тяжело... И нет... Не может быть объединения... Ведь враг силен... Вот если бы толчок извне... Вот если б эмиграция объединилась и подняла бы синий флаг любви...Эх, чтобы было!... Сила... Моральный сдвиг...

Стихия, которая смела бы все и растворила бы в себе весь большевизм...

Но нет... Мечты... Там люди не страдали..."

Как то сразу оборвал он себя и продолжал уже боле спокойно.

{227} "А знаете ли Вы, кто близко к нам? Вам это будет непонятно? Коммунисты!... Да. Коммунисты: Не шкурники.- Идейные...

Ведь эти верят... Не знают, просто верят... А думают, что знают, но не верят... Не понимают, но все таки стремятся к идеалу... Идут, дойдут, упрутся во всю бессмысленность учения о материи... Поймут и повернут к Христу...

Наш Pyccкий человек он был и Стенькой Разиным, он был и Пугачевым, он был Зосимой старцем - он вправо, влево большевик... Он сила, он стихия... Он может быть "холодным", он должен быть "горячим"... Но никогда он не был "теплый"... И никогда не будет он "политик"...

Россия широка.. Россия ищет правды... Ее шатает в стороны... Шатает до конца... И ни "варяги" из Германии, и ни платформы, ни программочки Россию не спасут. Пусть каждый скажет: Я христианин... Затем я русский... И уж потом... И уж совсем потом: Я монархист, республиканец и т. д.

России нужно знание мудрое, основу твердую, идеологию... Одну идею высшую - учение - Учение Христа".

Молодой кончил... Мы вышли на крыльцо барака.. Лагерь еще спал... Была ранняя весна, начался рассвет. Солнышко еще не встало, но его первые, холодные, розовые лучи уже охватили восток и, черным, резким, как будто вырезанным силуэтом выделялась на нем вышка, а на ней часовой... Хорошо, легко, по новому было на душе... Вот она новая весна, новая заря России... Понял я тогда.

И вот я здесь... Нет Соловков, не видно Poccии... Не видно отсюда и ее зари.