Он собирался избавиться от Рыбака и его команды в начале зимы. Они уже отыграли свою роль и должны были отправиться в небытие. Однако, Дарофеев привлек на свою сторону брата. Это слегка изменило расположение сил.
Теперь Рыбак должен потерпеть поражение несколько раньше. Это не волновало Гнуса, старый преступник был ему отвратителен.
Проникнув под защиту Дарофеева (методика была разработана и опробована, поэтому отнимала меньше сил, нежели в самом начале применения), Гнус с удовлетворением отметил, что Пономарь радуется своей первой победе.
“Рано торжествуешь… Ты еще не знаешь, что я тебе приготовил…” Злорадствовал чернушник.
Однако следующий открывшийся ему пласт информации заставил Гнуса встревожиться.
Он увидел, что к вечеру следующего дня Рыбак останется без “низовых звеньев”. Пройдет ментовская операция по ликвидации большинства подпольных лабораторий, складов оружия и наркотиков.
Гнус похвалил себя за предусмотрительность. Допуская возможность просмотра Дарофеевым мест локализации наркомафии, маг астрально закрыл информацию о нескольких, наиболее важных, с его точки зрения, объектах. Среди них были несколько рыбаковских квартир, пара фирм, работающих под прикрытием Рыбака, лаборатория в одном из НИИ, где разрабатывали новые виды наркотиков и святая святых самого Гнуса – тренировочная база, где он готовил боевиков-наркоманов-биоэнергетиков. Тщательно просмотрев схему операции, маг понял, что захвачены будут практически все склады. Это было невозможно, без…
Да, Гнус увидел вмешательство Пономаря.
Быстро собравшись, чернушник помчался в город. То количество наркотиков, что хранилось у него сейчас, могло не хватить для его планов. Поэтому надо было срочно “спасать” их из одного из обреченных складов.
Следовало, конечно, предупредить Рыбака о планируемом разгроме, но Гнус решил это сделать попозже, когда старику будет трудно что-либо изменить.
2.
Утром Гнус уколол Свету морфием. Подождав, пока она придет в себя от увеличившейся дозы, он накормил ее завтраком. Потягивая крепкий утренний кофе, он пристально поглядел на девушку:
– Тебе тут скучно.
Непонятно было, вопрос это или утверждение.
– Ага. Согласилась Света.
Гнус вздохнул:
– Знаешь, по-моему, пора сменить тебе обстановку…
– К отцу?! Ни за что!
– Нет. Ты меня не правильно поняла. Хотя зайти к нему надо обязательно.
Сегодня мы переедем обратно в Москву.
– Ура! Девушка радостно вскочила из-за стола:
– Я смогу увидеть своих друзей!
– Васю-Торчка?
– Да… А откуда ты его знаешь?
– А вот знаю… Ты будешь жить в одной квартире… – Маг немного помялся, как бы решая какой-то вопрос. – У тебя будет все. Ну, почти как здесь. Только покидать эту квартиру ты будешь только со мной. Или по моему разрешению.
– Это еще почему? – Света возмущенно насупилась. – Я – свободный человек!
– Да-да, конечно!.. Но Игорь, ты знаешь, он работает с “органами”, поднял на уши всю московскую милицию. Тебя ищут.
– Зачем?
– Чтобы насильно вернуть Игорю.
– Но я не хочу!
– Вот поэтому тебе надо выходить как можно меньше.
– Ну, раз так…
Гнус привез ее на Можайское шоссе. Свету встретила безлюдная трехкомнатная квартира. Чувствовалось, что в ней не жили очень давно. Вся мебель оказалась накрыта чехлами, на них и на полу лежал толстый слой пыли.
– Вот, – Гнус приглашающе махнул рукой. – Владей!
– Но тут так грязно… – Поморщилась Света. – Сколько мусора…
– Веник на кухне. Продукты я привез. Обустраивайся.
Он включил холодильник, загрузил в него свертки и пакеты, на видное место поставил знакомую коробку с ампулами:
– Я скоро приеду.
Хлопнула входная дверь. Девушка тут же открыла ее и выглянула на лестницу.
Ей надоело сидеть взаперти, но ключей у нее не было, а сидеть на лестнице, когда за тобой охотится вся милиция, по меньшей мере, нелогично. Она закрыла дверь и, вздохнув, принялась за уборку.
“Дядя Володя” действительно приехал очень быстро.
– Света! – Послышался из прихожей его голос. – Я с сюрпризом.
Девушка вышла к нему и увидела смущенного Васю.
– Привет, Заяц…
– Вася!
Девушка бросилась к нему, обняла.
– Я так по тебе скучала…
– Вы тут воркуйте, – Вмешался Гнус. – Мне пора. Я Васе объяснил обстановку, он у тебя толковый.
– Я ж понимаю… – Торчок выпятил грудь. – Зайца ментам не отдадим!..
– Вот и славно. Если что потребуется – найдете в холодильнике. А у меня дела.
Гнус ушел, а Света, прямо в прихожей долго целовала Васю.
– Может в комнату пойдем?.. – Предложил он наконец.
– Да, что это я? Пойдем!.. Как дела-то у тебя?..
– Кумарит слегка. Вчера ничего не вырубили.
– Кумарит! Кумарит! Девушка запрыгала на одной ноге и захлопала в ладоши.
– Ты чего? Торчок смотрел на нее, не понимая причин такого восторга.
– Тут есть все!
– Как все?
– Все, что хочешь!
Она повела парня к холодильнику, извлекла коробку.
– Смотри!
Вася открыл крышку и остолбенел, глядя на немыслимое богатство.
–Ого… А джефа нет?
– Поищи, – Предложила Заяц.
– Есть! – Воскликнул Вася. – Вот он!
Торчок потряс упаковкой ампул.
– Как знал, захватил с собой стрем-пакет. Сейчас сварю…
3.
Пока молодые люди занимались изготовлением наркотика на запасной квартире Рыбака, Гнус проехал в больницу Кащенко. На кухне, где распределяли обед по отделениям, никто не обратил внимания на врача средних лет. Врач же вел себя немного странно. Найдя бачок с надписью “Наркол. отд. Жен.”, он помешал находящийся в нем суп и тихо ушел. Никто не заметил, что этот “врач” высыпал в горячую жидкость баночку какого-то порошка.
4.
Всю ночь Елизавете Игнатьевне снились кошмары. Утром, проснувшись, она не могла ничего вспомнить. Тело ныло. – Мне плохо… Пожаловалась она сестре, ставившей градусники.
– Фамилия? Спросила сестра.
– Дарофеева.
– Сейчас приду, сделаю укол. И утром ничего не есть. Будут брать анализы и гемосорбцию.
После этого слова Елизавета Игнатьевна окончательно проснулась.
Да! Она же в больнице!
Ее соседка громко храпела, не обращая внимания на манипуляции медсестры.
Все утро Елизавета Игнатьевна лежала, глядя в потолок. К ней регулярно заходили, просили пройти в разные кабинеты. В одном Дарофеевой взяли кровь из пальца, в другом – сделали кардиограмму, в третьем долго ковырялись в руке, пытаясь найти вену. Все эти пытки женщина стоически перенесла.
Потом соседка пошла на завтрак.
Памятуя о просьбе сестры, Елизавета Игнатьевна осталась на месте. Вернулись пациенты с завтрака, и ничего не происходило.
– Почитать не хочешь?
Дарофеева повернула голову. Ее соседка, привстав с кровати, протягивала ей газету.
– Свежая.
– Нет, спасибо.
И Елизавета Игнатьевна вновь стала разглядывать трещины в побелке.
– Тебя как зовут-то?
Девушке, очевидно, надоело молчание, и она всеми силами пыталась завязать разговор.
– Я – Катя.
– Елизавета Игнатьевна…
– Так официально? – Катя недоуменно покачала головой.
– Лиза.
– Вот это другое дело… Как сюда-то попала?
– Попала и все…
– Наркотики?
Дарофеева снова повернулась. На этот раз с удивлением:
– С чего вы взяли?
– Ну, я тут всякого насмотрелась! Видела, как вашего брата наркомана корежит…
– Я не наркоманка. – Твердо возразила Елизавета Игнатьевна.
– Ну-у-у… – Рассмеялась девушка. – Меня не обманешь. Все признаки на лицо и на лице. И ломки, и дороги на венах…
С трудом подавив гнев, Дарофеева резко сказала:
– Это было сделано насильно. И предупредите всех ваших подруг, чтобы ко мне с таким вопросом больше не подходили!
– Хорошо-хорошо… – Катя ошеломленно замахала руками. – Я ж не знала… Вы уж простите меня…
– Да. – Елизавете Игнатьевне показалось, что девушка после этого должна замолчать, но не тут то было.
