- Да, - говорил я. - Этот крендель в Гватемале хотел взять с меня два доллара от отеля "Палас" до аэропорта. А я сказал ему - uno. - И я поднял вверх один палец. Никто на нас даже не взглянул. Два туриста.
Мы сели в такси. Шофер сказал - двенадцать песо на двоих до центра.
- Секундочку, - произнес турист по-английски. - Нет счетчика. Где ваш счетчик? У вас должен быть счетчик.
Таксист попросил меня объяснить, что ему разрешено возить авиапассажиров в город без счетчика.
- Нет! - орал турист. - Я не турист. Я живу в Мехико. Sabe? Отель "Колмена"? Я живу в отеле "Колмена". Отвезите меня в город, но я заплачу по счетчику. Я вызову полицию. Policia. Вы по закону должны иметь счетчик.
"Ох ты ж господи, - подумал я. - Только этого не хватало, сейчас этот придурок начнет звать фараонов". Я уже видел, как полицейские топятся вокруг нашего такси, не знают, что делать, и вызывают других полицейских. Турист вылез из машины вместе со своим чемоданом. Он записывал номер такси.
- Я позову policia очень быстро, - сказал он.
- А я, наверное, все равно поеду, - сказал я таксисту. - Дешевле до города не добраться... Vamones.
Я снял номер за восемь песо в гостинице рядом с "Сирсом" и пошел в "Лолу". В животе у меня похолодело от возбуждения. Бар переехал, его по-другому отделали, поставили новую мебель. Но бармен остался прежний - с золотым зубом и с усами.
- Como esta? - сказал он. Мы пожали друг другу руки. Он спросил, где я был, я ответил, что в Южной Америке. Заказал "делавэрский пунш" и сел за столик. В баре никого не было, но я знал, что рано или поздно кто-нибудь обязательно зайдет.
Вошел Майор. Военный в отставке, седой, бодрый, плотный. Я резко прошелся по всему списку:
- Джонни Уайт, Расс Мортон, Пит Краули, Айк Скрэнтон?
- Лос-Анжелес, Аляска, Айдахо, не знаю, где-то здесь. Он всегда где-то здесь.
- А-а... э-э... что стало с Аллертоном?
- Аллертон? Я, кажется, такого не знаю.
- Увидимся.
- Спокойной ночи, Ли. Не потей.
Я сходил в "Сирс", полистал журналы. В одном, под названием "Яйца: для настоящих мужчин", увидел фотографию: на дереве висел негр. "Я видел, как вздергивали черномазых сынков". Мне на плечо опустилась рука. Я оглянулся там стоял Гэйл, еще один военный в отставке. Вид у него был подавленный как у излечившегося алкоголика. Я огласил список.
- Почти все разъехались, - сказал Гэйл. - Я с этими парнями все равно больше не вижусь и в "Лоле" не сижу.
Я спросил об Аллертоне.
- Аллертон?
- Высокий тощий паренек. Друг Джонни Уайта и Арта Гонзалеса.
- Тоже уехал.
- Давно? - С Гэйлом не нужно делать вид или ходить вокруг да около. Все равно ничего не заметит.
- Я видел его где-то месяц назад на другой стороне улицы.
- Ладно, до встречи.
- До встречи.
Я медленно положил журнал на место, вышел на улицу и оперся на столб. Потом вернулся в "Лолу". За столиком сидел Бёрнз, пил пиво, держа стакан изувеченной рукой.
- А больше никого почти и не осталось. Джонни Уайт, Текс и Кросуилл - в Лос-Анжелесе.
Я смотрел на его руку.
- Ты слыхал про Аллертона? - спросил он.
- Нет.
- Уехал в Южную Америку или куда-то еще. С полковником. Аллертон поехал гидом.
- Вот как? И сколько его уже нет?
- Примерно полгода.
- Должно быть, сразу как я уехал.
- Ага. Примерно в то же время.
У Бёрнза я взял адрес Арта Гонзалеса и пошел к нему. Он пил пиво в лавке через дорогу от своего отеля и окликнул меня. Да, Аллертон уехал примерно пять месяцев назад - гидом, с полковником и его женой.
- Они собирались продать машину в Гватемале. "Кадиллак" 48 года. Я сразу почувствовал, что тут дело нечисто. Но Аллертон так и не сказал мне ничего определенного. Знаешь ведь, какой он. - Казалось, Гонзалесу странно слышать, что у меня от Аллертона нет никаких известий. - От него никто ничего не слышал с тех пор, как он уехал. Меня это беспокоит.
Интересно, подумал я, где он и что делает. Гватемала - страна дорогая, Сальвадор - мало того, что дорогой, но еще и захолустье. Коста-Рика? Жалко, что я по пути не остановился в Сан-Хосе.
Мы с Гонзалесом перебрали всех - кто где. Мехико - вокзал путешествий в пространстве и времени, зал ожидания, где быстро хватаешь выпить в ожидании поезда. Поэтому я терпеть не могу оставаться в Мехико и Нью-Йорке. Там не застреваешь - уже потому, что ты там, ты путешествуешь. В Панаме же, на перекрестке всего мира, ты - именно что стареющая ткань. Нужно договариваться с "Пэн-Амом" или "Голландскими Линиями", чтобы вывезли твое тело. Иначе оно останется там и сгниет в удушливой жаре, под цинковой крышей.
* * *
Той ночью мне приснилось, что я все же нашел Аллертона: он прятался в какой-то центральноамериканской дыре. Казалось, он удивился, увидев меня через столько лет. Во сне я постоянно разыскивал пропавших людей.
- Мистер Аллертон, я представляю "Дружественную Финансовую Компанию". Вы ничего не забыли, Джин? Вы должны встречаться с нами каждый третий четверг. Мы в конторе уже соскучились по вам. Нам не нравится говорить: "Платите, а не то..." Это не дружественная фраза. Интересно, вы вообще прочли контракт с нами до конца? Я имею в виду конкретно Параграф 6(х), который можно дешифровать только с помощью электронного микроскопа и вирусного фильтра. И мне просто интересно - вы понимаете, что именно означает это "а не то", Джин?
Ай, я знаю, каково с вами, молодежью. Уноситесь за какой-нибудь прошмандовкой и начисто забываете о "Дружественных Финансах", правда? Но "Дружественные Финансы" не забывают вас. Как в песне поется: "Здесь не спрячешься". И уж точно не спрячешься, если за дело берется старый Агент по розыску сбежавших должников.
Лицо Агента стало невыразительным и сонным. Рот приоткрылся, показав зубы твердые и желтые, точно старая слоновая кость. Его тело медленно сползло по кожаному креслу, пока спинка не сдвинула шляпу ему на глаза - они поблескивали из-под полей, ловя искорки света, будто опалы. Он замурлыкал "Прощание Джонни на ярмарке" - снова и снова. Мычание вдруг резко прервалось посреди фразы.
Агент заговорил вяло и судорожно - его голос звучал, как музыка на ветренной улице:
