- Олег, бросай заниматься самбо. Тебя или изобьют до полусмерти, или ты кончишь свои дни в инвалидной коляске. Оставь это дело, старина, говорит он, дружески кладя руку на плечо своему товарищу.

- А ты, - спрашивает он Надю, поворачиваясь в её сторону, - тебе не надоело сохнуть по этому слабаку?

Надя опускает глаза. В её двадцать четыре года высокомерие Петра одновременно раздражает и впечатляет. Она не испытывает к нему никаких чувств, но что-то подспудно её привлекает, то ли его животное начало, то ли его самоуверенность.

- Надя, ну один раз с настоящим мужиком, не хочешь? Ну, Надя... Скажи "да". Один раз. Ну, давай.

- Брось, - говорит Олег. - Это никому не смешно, ты видишь, что ты её смущаешь...

- Смутить Надю? Поставить в неловкое положение? - взрывается Петр. Это не в её стиле. Она не только красивая, она сильная... как я, - бросает он, сладострастно разглядывая девушку.

- Хватит, я тебе говорю! Прекрати ей надоедать.

- Нет, это ты заткнись. Можем вернуться на ковер, если ты чем-то недоволен...

Надя его перебивает:

- Я уже тебе говорила, что ты меня не интересуешь, Петя.

Потом, уже мягким тоном, она добавляет:

- Я люблю Олега! Что делать? Интеллектуалов я предпочитаю спортсменам. И даже наверное я предпочитаю тех, кто выигрывает в шахматы, тем, кто выигрывает в самбо! Диплодоки были самые сильные, но они так и остались в юрском периоде.

- Ты права! - перебивает Петр насмешливо. - Сама увидишь через пять лет. Ты думаешь, твой чемпион сумеет заработать себе на хлеб? Ты думаешь, он будет хорошо зарабатывать, если как каторжный вызубрит то, что написано в книжках? А я очень скоро начну заниматься бизнесом по-крупному.

- Как каторжный! - возмущается Надя. - Но он тоже занимается спортом, как и ты.

- Только я всегда его побеждаю. Вот в этом разница.

- Почему тебе нужно всегда сравнивать себя с другими, ты хочешь превзойти сразу всех? - спрашивает Олег. - Ты не в Соединенных Штатах.

Петр зловеще ухмыляется.

- Это жизнь. Сильные побеждают слабых, исключая некоторые случаи из доисторического периода. И так происходит везде, во всем мире, даже в нашем социалистическом рае, - говорит он презрительно. - У кого власть? Самые красивые дома? Самые красивые женщины? Самое лучшее образование? Только у маленькой группки людей. Здесь или там. Единственная разница между Советским Союзом и Западом заключается в том, что здесь богатые не на виду. Они не демонстрируют себя по телевизору. Они сидят в своих комфортабельных госдачах... Но это скоро изменится. Богатые очень рассчитывают на то, чтобы их известность вошла в закон.

Олег возмущается:

- Ты несешь ерунду! У тебя нет желания построить мир более справедливый, где будет равенство, где будут у всех одинаковые возможности?

- Мне в нем нечего будет делать. Я не интересуюсь тем, что буксует.

- Но почему ты вступил в комсомол? Зачем тебе это?

- Затем же, зачем и тебе. Поверь, старик: в жизни всегда лучше быть на плаву.

- Ты мне отвратителен.

Петр наклоняется к Олегу:

- Только не говори мне, что ты веришь во все эти бредни, Маркса, Ленина и иже с ними. Открой глаза, Олег. Ты что, не понимаешь, что экономика обескровлена? Теперь только кретины верят в коммунизм. Запад не познал этого счастья, и там все живут как нормальные люди!

Цинизм Петра сильно подействовал на Надю. Что это - смелые речи или он действительно ничего не боится? Она склоняется ко второму, потом задумывается: а если это правда?

- Ну, может быть, - уступает Олег, - я не знаю, но это не причина, чтобы...

- Видишь, - перебивает Петр, - ты признаешь, что я прав, господин моралист.

- Ваши политические дискуссии мне надоели, - вмешивается Надя, прячась в объятиях Олега. - Вот так я чувствую себя хорошо, - говорит она, обращаясь к Петру с улыбкой и без тени неприязни.

18

- Олег, это ты? Это ты... Боже, как я испугалась.

- С тобой все в порядке?

- Со мной все в порядке.

- Я хотел тебе позвонить сегодня утром. Но твой телефон молчал. Я заезжал к тебе. Я видел, что твоя дверь взломана. Я очень испугался за тебя, ты знаешь. Я начал тебя искать. Подумал, что ты, может быть, здесь у мамы.

Она слегка улыбнулась:

- И ты вспомнил дорогу?

- Как видишь... О господи! - Олег увидел труп Валентины.

- Это соседка, она зашла сюда, видимо, случайно, и её убили... Поехали скорей отсюда...

- Поехали, - молниеносно решил Олег.

Он буквально тащил Надю к своей машине по заснеженной улице. Ее слегка качало. Открыв дверцу автомобиля, он усадил её на переднее сиденье.

- Ну поехали. По дороге ты мне все расскажешь.

Она кивнула головой, вытирая слезы.

- Кто это сделал?

- Но, Олег, правда, я не знаю, кто это сделал. Не знаю.

Он протянул ей платок:

- Соберись. Все вспомни и расскажи с самого начала.

Олег вел машину быстро, время от времени поглядывая в зеркало.

- Ты думаешь, за нами следят?

- Трудно сказать. Стоит проверить...

Прошло минуты три, прежде чем Надя начала говорить:

- Все началось с убийства Сергея... Мне захотелось понять, что же произошло... Из любопытства, ну и, наверное, чтобы понять, что происходит. Я решила удостовериться, права ли я?

- В чем?

- Видишь ли, все, что у него было на столе, сгребли эти люди в камуфляже. Я знала, что он некоторую приходящую к нему информацию сбрасывал на свой компьютер, и потому решила посмотреть...

- Где ты это сделала?

- Сначала на работе. Но у меня ничего не вышло. Потом я попробовала дома. Мне подсказали как. Я зашла в электронную почту и обнаружила там кучу досье. Интерес представлял лишь один документ. Страшный документ. Это жуткий компромат. Урабанк получил разрешение на дополнительный экспорт сырья в обмен на индексацию счетов пострадавших во время кризиса клиентов банка. Индексацию не провели с помощью вмешательства Баратина.

- Советника премьер-министра...

- Да, ты уже понял, в чем дело. Сергей собрал компромат. А я его скопировала себе на ноутбук, который взяла на дачу. За мной и мамой следили. Я этого сначала не заметила. Потом ночью мне показалось, что кто-то стоит возле калитки у леса. Но я постаралась об этом не думать... Заволновалась я лишь тогда, когда в Алалабаде случайно услышала, как Петр разговаривает по телефону обо мне. Органы безопасности банка его предупредили, что я пыталась войти в компьютер Сергея.

- Хм... Думаю, у вас в банке Windows NT... Все операции могут прослеживаться. Они могли узнать, что ты ходила на сайт, чтобы открыть почтовый ящик Сергея.

- Я не знала, что это можно проверить. Но в банке я не сумела его открыть. Я сделала это у себя дома.

- Все равно, раз ты его уже пробовала открыть в офисе, спецслужбы банка начали следить за тобой. Их действия правомерны. Они должны были предупредить Петра.

- Но, Олег, ты не понимаешь. Я видела Петра сразу после его разговора с Москвой. Он ничем себя не выдал. Он разговаривал со мной так, будто ничего не знает, будто ничего не произошло. Он мог бы сразу спросить, почему я это сделала? Ведь я его любовница.

Олег не ответил, продолжая смотреть, нет ли кого-нибудь на хвосте. Они уже были на Ярославском шоссе.

- Вернувшись из Алалабада, я сразу поехала к тебе. Ну а потом нашла взломанную дверь к себе в квартиру.

- Они искали твой компьютер...

- И нашли его на даче.

Машина ехала мимо статуи рабочего и колхозницы, за которой начинался ВВЦ, бывшая ВДНХ - Выставка достижений народного хозяйства. Олег подумал, что достижения в народном хозяйстве безусловно имеются. Быстро же накрыли Надю.

- Это ужасно, что убили Валентину. Но я все же рада, что это не мама. Я её уговорила уехать к дяде Феде в Рязань. Она там будет у него под защитой. Знаешь, она должна была бы к этому времени доехать. Можно я попробую ей позвонить? Она набрала номер и, услышав мамин голос, просияла.