– Пусть так, – упрямо помотала головой Касра. – Но почему бы нам не добиться, чтобы остальные не ненавидели нас, а стремились стать чище, лучше, добрее? Чтобы мы стали примером для других, а не пугалом!

Илар с Т’Садом понимающе переглянулись, Тина покачала головой и грустно улыбнулась. Наивная девочка хотела невозможного.

– Если ты думаешь, что мы не пытались, то ошибаешься… – вздохнул Илар, продолжая привычно потирать висок. – Бесчисленное число раз. И каждый раз – катастрофа. Увы, корысть и жажда власти слишком сильны в душах разумных. Нет тех преступлений и тех подлостей, на которые не пошел бы жаждущий богатства и власти. Тебе ли не знать.

Касра смущенно опустила голову, уши ее сморщились, на лице была написана детская обида. Девушка действительно не могла понять этого проклятого стремления урвать побольше для себя, не считаясь с чужой болью и чужой кровью и даже не задумываясь, что другому тоже больно. Точно так же больно, как и тебе самому! Помнила, как страшно и горько ей было жить среди таких, помнила, что они с ней сотворили. Но все равно не верила, что выхода нет. Да, орден необходим, чтобы спасать одиночек, не выносящих жизни во имя корысти, и давать им возможность творить новое. Но это ведь не все!

Неужели Мастер оставил попытки хоть как-то улучшить остальных? Даже если и так, то она, Касра, не оставит. Не стал бы Творец создавать мир зла, из которого нет выхода. А раз так, то выход будет найден. И неважна цена, которую придется за это уплатить!

– Цена как раз важна, девочка… – подошел к эльфийке услышавший ее мысли Илар. – Очень важна. Именно во имя великих идеалов проливалось больше всего крови, выплескивалось больше всего горя и боли. Типичный пример – социализм. Декларируемое социалистами будущее, – коммунизм, – прекрасно, но оно недостижимо. Недостижимо потому, что те потоки боли, которые они изливают в мир во время своих революций и последующих революционных терроров, порождают инферно, неизбежно уничтожающее все их начинания. Мы сами взяли для себя несколько принципов коммунизма, и они изумительны, но чужая боль и чужое горе никогда не дадут социалистам достичь чего-либо. Если бы хоть кто-нибудь из них понял это! Увы. За десятки тысяч лет ни одно из множества существовавших в галактике социалистических государств не сумело перешагнуть столетнего рубежа существования.

– А Сообщество Т'Он? – почесал когтем нос Т'Сад. – Типичный государственный социализм.

– Не напоминай… – поморщился Командор. – Сам ведь знаешь, что это моя неудача. И выжили они только благодаря нашей поддержке. Террора устраивать я им тоже не дал, иначе все равно погибли бы. Какой бы благородной ни была основная идея, но если во имя ее льются потоки крови, она никогда не будет реализована.

– Но почему?.. – простонала Касра, в ее огромных глазах стояли слезы.

– Повторяю еще раз – чужая боль. Социалисты слишком много выплескивают боли в окружающее пространство. Именно из этой боли возникает инферно, разрушающее со временем самое прекрасное и справедливое общество. Невозможно построить свое счастье на чужом горе, высшие законы Вселенной все равно потребуют заплатить за боль и отчаяние каждого разумного существа. Каждая цивилизация платит за это, и часто – страшную цену. Почему, как ты думаешь, мы почти не убиваем? Почему стараемся решать все проблемы минимальными воздействиями? Почему чаще всего наши легионы идут в бой только с парализаторами в руках? Как бы я мечтал вообще избавиться от этой роли полицейского галактики! Но, увы…

– Кстати, мне тоже интересно почему мы не оставляем пашу в покое? – впервые вмешался в разговор до того тихо сидевший в уголке Кер. – Пусть сами расхлебывают последствия своих действий. Зачем нам лезть в любую дыру, рисковать своими братьями и сестрами? Какое нам дело до них до всех?

– Оставить их в покое… – задумчиво протянул Илар. – А ты знаешь, что стоит нам пойти на это, и вся жизнь в галактике превратится в кошмар? А потом грянет такая катастрофа, что и мы в ней не уцелеем.

– Не понимаю! – раздраженно тряхнул головой эльф.

– Эстарх! – обратился к дварху «Пути Тьмы» Командор. – Прошу тебя, дружище, свяжись с главным биоцентром и запроси социопрогноз по методу Альтера на случай нашего отстранения от дел. На ближайшие пятьдесят стандартных лет.

Стена напротив мигнула, и на ней возникли несколько трехмерных графиков. Жизнерадостный и слегка насмешливый голос дварха принялся комментировать их. Слушая эти довольно пространные комментарии, Кер только зубами скрипел. И было от чего. Через несколько лет после гипотетического ухода ордена каждое государство галактики, невзирая на затраты и жертвы, выстроит боевой флот и создаст оружие массового поражения. Причем, каждый станет говорить, что хочет только защититься от агрессоров. Но еще через два-три года люди и гварды в любом случае вцепятся друг другу в глотки. Слишком много противоречий между человеческими странами и Гнездами Гвард. Скорее всего, через пятнадцать-двадцать лет все четыре Гнезда окажутся полностью уничтоженными.

Возможно, на каких-то планетах останется сколько-то выживших, но вряд ли много. Сотни человеческих планет тоже станут непригодны для жизни. И это в случае, если арахны и драконы не станут вмешиваться в войну, что почти невероятно. Ненависть арахнов ко всем, кто отличается от них, столь велика, что достаточно адекватного термина для ее обозначения нет ни в одном из языков галактики. Да и огромное количество инферно, порожденного подобными войнами, только раскручивало бы хаос и кровавую вакханалию. К исходу пятидесятилетия по самым оптимистичным прогнозам межзвездная цивилизация в обитаемой галактике придет в полный упадок. Скорее всего, оставшиеся в живых разумные за два-три поколения скатятся к варварству.

– Теперь понимаешь, Кер? – горько спросил Илар. – Пусть лучше ненавидят нас, чем сотворят нечто, подобное этому прогнозу.

– Да уж… – покачал головой эльф. – Ты прав, Мастер. Пока у нас другого выхода нет, раз они такие, то предоставлять их самим себе нельзя.

– Но неужели вы не пытались поднять их мораль выше? – с отчаянием в голосе спросила Касра, в ее огромных глазах все еще поблескивали слезы. – Неужели не пытались доказать, что так нельзя?

– Пытались… – скривился Илар. – Попыток было много, очень много, только все они ни к чему не привели. Пашу закрыли глаза и заткнули уши, не желая понимать ничего из того, что выходит за рамки их ограниченного мировоззрения. По всей видимости, весь народ одновременно не способен подняться к переходу на следующий уровень. Хотя ваши древние сородичи сумели это сделать.

– Думаю, и до нас были народы, достигшие этого потолка, – сказал эльф. – Не могло их не быть.

– Были, – кивнул головой Т’Сад. – Орки, вэльтэ и гномы, например. Но каждый такой народ прошел свой собственный тяжелый и горький путь. К сожалению, подавляющее большинство древних разумных рас погибло, не оставив после себя ничего достойного внимания. Сумело уйти дальше не более десятой доли процента ото всех когда-либо живших народов.

– Тогда я совсем не понимаю, зачем мы нужны, – мрачно сказала Касра. – Зачем мы, раз не пытаемся поднять души существ наших народов выше?

– Мы поднимаем выше лучших из этих народов, уже не способных жить в мире зла и корысти, – понимающе улыбнулся Командор, посмотрев на девушку, как смотрят на сказавшего глупость маленького ребенка, и ее щеки заалели от этого взгляда. – Может, ты еще не знаешь, но по-настоящему умирают только те аарн, кто гибнет случайно. Как погибла Лана.

При этом воспоминании Илар помрачнел.

– А что происходит с остальными?

– Остальные в момент смерти физического тела переходят выше, в энергетическое существование, они уже не рождаются снова и не забывают прошлых жизней. А то и вообще не умирают, сразу становясь иными.

– Откуда вы можете это знать?! – Касра даже вскочила на ноги.

– Я – знаю! – твердо ответил Илар. – Как скоро будешь знать и ты. Ты – моя ученица, и мне часто придется водить тебя в высшие сферы, сферы Творения и Созидания. Многих из бывших аарн я встречал там, очень многих.