Любой, прочитавший название, может упрекнуть меня в том, что настоящая тема более уместна на каком-нибудь оружейном форуме, нежели на сайте современной русской прозы.

Я не буду спорить, ибо полностью с этим согласен.

Данный очерк является даже не военной публицистикой, а узкоспециализированным техническим материалом, и реальное место ему – в соответствующем профессиональном журнале, буде такой существовал бы в нынешней России.

Но я привык обитать именно здесь; тут мои читатели, друзья и недруги. Поэтому естественным для меня кажется размещение и этого материала среди прочих своих произведений.

Кому не интересно, может просто не читать.

Хотя уверен, найдется немало читателей, которые почерпнут для себя что-то неожиданно интересное.

С точки зрения мною же введенной градации функций литературы данный очерк глубже прочих реализует третью, информативную.

Кстати, особенно для тех писателей, которые любят строчить детективы, но имеют серьезные пробелы в знаниях, касающихся огнестрельного оружия.

Я – коллекционер оружия.

В настоящее время быть им нетрудно, единственным условием является наличие денег.

Поскольку сейчас можно свободно купить в оружейном магазине или заказать по Интернету ММГ любого образца – от «Маузера» времен гражданской войны до современных пистолет-пулеметов.

Для людей, не понявших аббревиатуру (а таких наверняка большинство) поясняю, что ММГ означает «макет массо-габаритный». То есть изделие, по размерам, и весу повторяющее реальное оружие. И внешне от него неотличимое. Этим ММГ отличается от дешевых металлических моделей, которые истинный коллекционер никогда не возьмет в руки.

ММГ делается из настоящего оружия путем его деактирования (лишения возможности боевого применения) – внесения необратимых изменений конструкции типа фрезеровки затвора или пропила ствола, исключающих возможность стрельбы.

Я же совершенно законно – на что требуется лицензия – собираю не ММГ, а стреляющие гражданские варианты пистолетов. Сейчас у меня в наличии весь ряд личного оружия, применявшегося в РККА/СА.

(Для людей, далеких от военной темы, опять-таки поясняю: РККА обозначает «Рабоче-Крестьянская Красная Армия», СА – «Советская Армия»; они обозначали армию первого в мире государства победившего социализма. Нынешний Путинско-Медведевский полууголовный, насквозь коррумпированный сброд, называется, кажется РА. То есть «Российская Армия». Отмечу, что в этой ублюдочной аббревиатуре не хватает лишь одной буквы, чтобы превратиться в РОА – «Русскую Освободительную Армию», созданную перешедшим на сторону Гитлера советским генералом Власовым для поддержки Вермахта. Замечу правда, в незримых скобках, что я, боевой офицер, старший лейтенант ракетных войск и артиллерии, сейчас предпочел бы служить Гитлеру, нежели коротконогому уродцу Медведеву. Впрочем, это политика, которой не должно быть места в моем чисто техническом очерке.)

Вернемся к моей оружейной страсти: с детства я хотел обладать оружием, и наконец смог осуществить эту мечту.

Разумеется, при таком увлечении у меня есть друг – оружейный мастер. Не просто мастер, а именно друг, который понимает меня и которому я всегда могу доверить любую свою машинку, если мне кажется, что она функционирует ненадлежащим образом. Единственный человек, которому я доверяю поверку, починку и тюнинг своего оружия.

Причем последнее особенно важно. Гражданское оружие изготовлено путем промышленного «перестволивания» – то есть замены оригинального стального ствола на тонкостенную непрочную трубку, разрывающуюся при попытках стрельбы чем-то более твердым, нежели круглая резиновая пуля – из хранящихся в необъятных арсеналах старых боевых пистолетов.

Например, мой «Наган-М» – револьвер первоначально появившийся в 1895 году и производившийся с малыми изменения до начала пятидесятых, имеет заводской год выпуска 1941. Плюс ремонтное клеймо – стандартный знак в виде четырехугольника, разделенного пополам. Скорее всего, этот револьвер успел повоевать по крайней мере в начале войны в руках какого-нибудь ротного или батальонного командира. Кстати, благодаря своей безотказности, «Наганы» до последнего времени состояли на вооружении в ряде невоенных охранных служб.

А «Лидер» – то есть перестволенный «ТТ» («Тульский Токарева», личное оружие командиров Великой Отечественной войны) – выпущен в 1950, за 3 года до смерти Сталина. Это пистолет из последних партий перед сменой штатного оружия на «ПМ» – пистолет Макарова.

Но я отвлекся, рассказывая о своих любимых машинках.

А хотел лишь подчеркнуть, что процесс «перестволивания» обычно включает в себя еще и некоторые изменения в УСМ, то есть ударно-спусковом механизме. Однако главная проблема состоит в том, что гражданские образцы собираются из разрозненных, не подогнанных друг к другу деталей разных пистолетов – в свое время разобранных в процессе списания и разложенных по деталям – где совпадают лишь номера основных частей: затвора-кожуха и рамки. Занимается этим Вятско-Полянский машиностроительный завод «Молот», причем качество изготовления является рекордно низким даже на уровне общего упадка российской технологической культуры.

Впрочем, собрать без подгонки нормальное оружие из разрозненных деталей, выпущенных в советское время просто невозможно.

Ведь сам советский строй с первых дней своего существования означил отказ от качества в угоду быстроте и количеству.

Между тем если бы гражданское оружие собиралось подобным образом при царском режиме, то оно было бы пригодным к использованию сразу после покупки.

Дело в том, что во времена прогнившего царизма существовал особый, безотказный метод «госприемки» армейского оружия у фабрикантов.

Уверен, такие тонкости известны не каждому. Но они столь любопытны, что я иногда привожу их даже своим студентам на лекции по теории вероятностей и математической статистике.

Например, знаете ли вы, как проверялось качество основного оружия российской армии – трехлинейной (7,62-мм; по устаревшей системе мер 1 «линия» равна 1/10 дюйма) винтовки Мосина/ Нагана образца 1891?

Пока я не прочитал в специальной книге, мне бы в голову не пришло столь простое и в то же время объективное решение.

Из предлагаемой партии наудачу отбирали сто винтовок. И разбирали – причем не оговоренным в наставлениях способом «неполной разборки», а до последнего винтика. Все детали тщательно перемешивались, после чего сто винтовок собирались заново. Но это были уже не те винтовки, что пришли в заводских ящиках – подогнанные, пристрелянные и доведенные до качества – а нечто подобное гражданской продукции ставшего синонимом некачественного оружия завода «Молот».

Уверен, в нынешние времена у таких винтовок затвор заклинивался бы с первой попытки досыла патрона. Но при царизме, как ни странно, допуски при массовом производстве все-таки были столь строгими, что даже такие винтовки, сооруженные по типу Франкенштейна, оказывались боеспособными. И речь шла не о заклинивании затвора, а о боевом качестве оружия. Разномастная сотня проходила контрольный отстрел на кучность. И если хоть одна из собранных наугад винтовок не укладывалась в норматив, вся партия – где могло было быть несколько тысяч единиц – возвращалась на доработку.

Сейчас другие времена.

Свежее гражданское оружие практически всегда грозит неприятностями владельцу: заклиниванием механизма, невыбросом гильзы, раздутием и даже разрывом ствола из-за чрезмерно выступающих внутренних ограничительных штифтов.