И хотя по известным соображениям мне не хотелось в данный момент открывать мешок, я все-таки сделал движение сбросить его с плеч. Но человек, усмехнувшись краями губ, удержал мою руку.
- Благодарю вас, направление моих мыслей изменилось. Хм... Я думаю, что достаточно положить кирпич за пазуху и поплотней застегнуться. Вовсе не обязательно привязывать кирпич себе на шею веревкой, не так ли?
- Что вы задумали?-с беспокойством прошептал я.
- Надеюсь, вы догадались? - скривил в усмешке губы человек. - Забраться на парапет, а потом броситься в эту клоаку. Кирпич может гарантировать мне более быстрое опускание на дно.
- Вот оно что... - изумился я подобной откровенности.
- Хм... А вы полагали, что перед вами гидролог и интересуется глубиной этого сооружения с научной целью?
Человек пробормотал это почти сердито, и я содрогнулся.
- Не делайте этого!
Но он посмотрел на меня с таким ужасающим презрением, что я отшатнулся. А он яростно заскрипел зубами.
- Хм... Вероятно, вы преподобный викарий из капеллы святого Духа. Вы учите людей удерживаться от зла и творить благо? Или, может быть, вы проповедник общества снабжения безработных патентованными зубочистками? Нет? Хм... догадываюсь. Вы сын миллионера и сегодня в поисках приключений сменили фрак и белые перчатки на эти лохмотья. Ах, дружище, если бы вы были в моей шкуре, то не отговаривали бы меня, а сняли бы с себя последние подтяжки, привязали ими к моей шее кирпич, пожелали мне непробудного сна и обещали бы выполнить и вторую мою просьбу...
В крайнем изумлении я не прерывал этой речи, исполненной едкого сарказма и ненависти, так знакомых мне в последнее время. А незнакомец энергичным движением решившегося на все человека засунул кирпич за пазуху и неожиданно тихим, простым голосом повторил:
- Да, вторую просьбу. Когда с глубины пятнадцати футов я начну пускать пузыри, могут явиться полисмены. Их дьявол носит тут по шоссе на мотоциклах. Будьте добры, скажите им, что ничего не случилось. А то они начнут шарить баграми. Вытащить меня они поленятся, но могут изуродовать мне глаза. С них это станется. А я хочу предстать на том свете в полном параде и отнюдь не кривоглазым. Обещаете? Благодарю. Итак...
- Погодите!-вскрикнул я.-Выслушайте!..
Но человек уже вцепился обеими руками в парапет, приготовившись перепрыгнуть через него в воду. Он уставился на меня.
- Говорите, только скорее. Мне некогда.
От волнения я задыхался. Мне ужасно не хотелось, чтобы этот малый начал пускать пузыри с глубины пятнадцати футов.
- О, сэр... - в тревоге забормотал я. - Уверяю вас, много раз я сам находился в ужасных положениях. Горькие разочарования подстерегали меня, как пули куропатку. Но я еще надеюсь...
Человек засмеялся.
- Вы комик. Вероятно, жизнь наделяла вас только легкими подзатыльниками. Она еще не удосужилась дать вам "круче" под нижнюю челюсть так, что пятнадцать зубов дробятся в мелкий порошок, а из глаз фейерверком летят бенгальские огни. Ну? Вы еще не задавали такой работы дантистам? Хм... Что скажете? Предлагаете подождать с последним прыжком?
Далекое воспоминание об арене нахлынуло на меня, и я произнес с великим упорством:
- Да.
Вероятно; говоря так, я пытался спастись от собственного отчаяния. Ведь я сам выбрал этот уединенный уголок канала вдали от шоссе с той же целью, что и мой странный собеседник. Мой мешок, наполненный здоровенными булыжниками, потянул бы меня ко дну быстрее, нежели кирпич, и я мог держать пари сто против одного, что на дистанции пятнадцать футов по вертикали я финишировал бы первым.
- А на что мы можем рассчитывать? - задумчиво произнес человек.
Цепляясь за жалкие обрывки надежды, я пробормотал!
- Доберемся до Уэслй и попытаемся устроиться в ночлежке Общества спасения грешных душ.
В ответ человек скрипнул зубами:
- Хм... Не придумаете ли, юноша, чего-нибудь более подходящего? - И прежний сарказм зазвучал в его голосе. - До двух часов ночи стоять на дворе в очереди с подобными нам "грешными душами"? Потом с боем прорваться в спасительную конуру, где старые леди заставят нас петь акафист Иисусу и слушать проповедь преподобного джентльмена на тему "Воздавайте за зло добром"? Нет, благодарю...
- Зато мы получим по тарелке похлебки и место под крышей,-возразил я из странного упрямства. Оно уводило мои мысли от неизбежного, казалось, жребия нырять с мешком булыжников.
Разглядывая меня с ног до головы, человек прищурился с горькой гримасой.
- А может быть, мы отправимся вместо Уэсли к прекрасному замку Олдмаунт? Мы подойдем к окнам спальни доброго владельца и крикнем: "Эй, достопочтенный джентльмен! Пожалуйте на два слова!" Владелец замка выйдет на балкон или откроет форточку и высунет голову в ночном колпаке. "Добрый вечер, джентльмены, - скажет он. -Чему обязан я вашим визитом?" Тогда мы отвесим низкий великосветский поклон и доложим: "Мы не кушали со вчерашнего утра и не имеем угла, где бы выспаться". Конечно, владелец замка может заметить: "При чем же тут я?" А мы попробуем настаивать; "Все-таки не найдете ли вы для нас чего-нибудь подходящего? Мы слышали о вашей исключительной доброте. На первый раз мы удовольствовались бы остатками от вашего скромного ужина. Пригодилась бы и ваша старая парадная мантия. Она послужила бы нам одеялом. А завтра утром мы продали бы ее старьевщику и неделю жили бы блаженствуя..."
- Добрый владелец Олдмаунта?-спросил я с изумлением. - Разве он вернулся?
- О ком вы говорите?-махнул рукой человек.-Все они одинаковы... Смешно... Да раньше чем мы разинули бы рот, сторожа замка надавали бы нам таких тумаков...-И человек крикнул, как будто его ужалила кобра:-А я не хочу этого! Прощайте!
Он начал пролезать через парапет.
- Погодите! - нервно задыхаясь, прошептал я. Мне было страшно оставаться одному на свете, я тоже решился. Дрожащими руками я стал тоже затягивать ремни мешка, готовясь в последнее путешествие. -Одну секунду,- чуть не плакал я. Мы вместе... Я с вами...
Человек раскрыл рот от изумления и поставил занесенную было на парапет ногу обратно на сырые выбоины набережной.
- Об этом уговора не было, - мрачно улыбнулся он. - Знаете, это вышло бы очень плохо и даже совсем нехорошо. Ну, я понимаю, пусть утоплюсь я один. А вы так молоды и уже покидаете поле сражения? Нет, разрешите мне одному.
Он опять перекинул ногу за парапет.
- Не разрешаю, - захлебываясь слезами, в волнении бормотал я. - Не позволю одному!..
Человек сел на парапет спиной к воде и задумчиво почесал переносицу.
- Хм... У вас такой властный вид сейчас, как будто вы раньше были хранителем королевской печати. Что ж, если я не могу позволить вам сопутствовать мне туда, он показал на черную воду, - следовательно, должея оставаться с вами здесь.-Он вытащил из-за пазухи кирпич и положил его на парапет. - Теперь ваш черед. Мне не нравится содержимое вашего мешка, юноша, добавил он дружелюбно.
Я покраснел, бормоча что-то маловразумительное.
Но человек ободрил меня:
- Не стесняйтесь. Всякое бывает в жизни. - Он прищурил глаза и добродушно усмехнулся. - Итак, юноша? Камни в воду, а мы остаемся?
Он помог мне побросать булыжники в воду и, наконец, ухнул свой кирпич туда же.
- Вместе? - спросил я снова, забрасывая теперь уже пустой мешок за плечи.
- Если вы этого желаете.
Очевидно, я неимоверно устал от одиночества, потому что эта странная встреча отвлекла меня от ужасных дум и вселила какую-то смутную надежду.
- Чего иного может желать неудачник?
Тогда человек дружески протянул руку;
- Познакомимся... Добби. Так зовут меня.
- А меня зовите просто Сэм.
- Очень рад. Я сам почетный неудачник. Но сегодня меня побаловала судьба.
- Вернула вам жизнь? - наивно спросил я.
- О нет, простите, Сэм, за историю с кирпичом. Я не собирался кончать с собой, но у вас был такой отчаянный и беспомощный вид, и вы так решительно склонялись над этой отвратительной клоакой, что я... Вы понимаете?
