Сергей увлекся воспоминаниями и вовсе забыл, где он и чем занята его собеседница. Лишь время от времени замечал, как щурит, что-то одобряя, зеленые глаза Юля. Сначала она слушала его молча, потом стала задавать вопросы. Она вникала во все детали, все понимала, и ему было интересно ей рассказывать.

– Чем же закончилась ваша беседа? – неожиданно прервала она его рассказ.

– Извини меня, но, по-моему, шеф малость обалдел, – не стал скрывать Сергей своего впечатления.

Юля на минуту задумалась.

– Боюсь, ты неправильно его понял, – решила она.

– Но он сам сказал, что не готов ответить мне сразу, – отстаивал свое мнение Сергей.

– И все же, думаю, ты его недооцениваешь.

– Но я говорю правду.

– Не сомневаюсь. И допускаю: он не был готов. Но к чему? Удивить его чем-нибудь трудно. Врасплох застать можно. А это разные вещи.

– Тогда не знаю, как ответить на твой вопрос.

– Я сама отвечу! – усмехнулась Юля. – Ты сделал самое оригинальное в своей жизни изобретение: и по замыслу, и по конструкции. Ты один стоишь половины нашего КБ.

– Не говори ерунды, – даже смутился Сергей. – Мы работали вчетвером:

– А Владимира ты еще не посчитал, – подсказала Юля.

– Да, и Владимир.

– И Занда.

Сергей ничего не ответил и только отмахнулся рукой.

– Ладно, ладно. Я не стану сравнивать тебя с Леонардо или Эдисоном, – пообещала она. – И никому не скажу, что ты лишь всего-навсего самый обыкновенный гений.

– Тебе весело? – принял он ее шутливый тон.

– Весело! Мне всегда весело, когда ты делаешь умные вещи! – искренне сказала она. – А вообще я не русалка и не собираюсь тут ночевать.

– Так вылезай.

– Так давай тогу, сари или что ты там обещал?

– Простыню, – уточнил он.

– Какая проза! И это после такой пены! – вздохнула Юля. – Я уверена, такая пена Афродите даже не снилась.

– Но и простыня не халам-балам – накрахмаленная!

– Покарает тебя небо за такое кощунство, – подняла из воды руку Юля и погрозила ему пальцем. – Давай свою накрахмаленную. И встречай меня шампанским.

Шампанское он купил. Он знал, она его любит, и купил две бутылки полусладкого. Быстро достал одну из них из холодильника, открыл и стал разливать по фужерам. Он также знал: теперь уже она не заставит себя ждать. И действительно, один фужер еще был не полон, а Юля уже подошла к столу.

– Я не шутила, ты сделал очень интересную работу. Я за тебя рада и, если хочешь, даже горжусь тобой, – сказала она.

– Ее еще надо доделывать, эту работу, – ответил он.

– Знаю, – согласилась Юля. – Но это уже другой этап. И он зависит уже не от тебя. А то, что должен был сделать ты, сделано великолепно. Так у нас не сделает больше никто. Я пью за тебя. – Она выпила и попросила: – Налей еще.

Он налил.

– Но ты не понял отца. Того, другого этапа, может и не быть, – продолжала она. – Я знаю отца. Хотя в последнее время, откровенно говоря, перестала его понимать.

– Почему может не быть? – насторожился Сергей.

– Ты должен знать: что дозволено Юпитеру, то не дозволено быку.

– Ну, это мы еще посмотрим, – усмехнулся Сергей.

– Хорошо, посмотрим, – не стала спорить Юля. – Ты прав. Добивайся. Пробивай.

– Но если что-нибудь знаешь – скажи, – попросил Сергей.

– Я не знаю ничего конкретного. Но знаю обстановку и о ней говорю. Каждый раз, когда ты что-либо предлагаешь КБ, ты взбираешься на ступеньку выше. Тебе, естественно, завидуют. Но дело даже не в этом. Просто каждый раз ты непременно кого-то теснишь.

– Неправда. Никого я не тесню.

– Правда. И это видят и знают все. – Юля подумала и добавила: – Все, кроме тебя.

– Тогда я тут ни при чем, – решил Сергей.

– И это правда, – согласилась Юля. – Ты не выскочка и не карьерист, и поэтому друзей у тебя гораздо больше, чем недоброжелателей.

– А ты меня любишь? – спросил Сергей.

– Конечно. Я настолько к тебе привыкла, что без тебя уже не смогу.

– Но почему тогда так мало берешь?

– Есть и другие привычки. А вот ты, кажется, ко мне уже охладеваешь.

– Не выдумывай, – сказал Сергей и поймал себя на мысли, что сказал, пожалуй, тоже по привычке.

– Тогда в чем же дело? – лукаво улыбнулась Юля. – Или тебе не нравится мой загар? – Она открыла плечо и показала ему каштанового отлива тело.

Загар очень ей шел. Он был не слишком темным и не слишком светлым, как патина на старинных бронзовых скульптурах, которые всегда стоят дома, никогда не попадали под дождь, не обжигались солнцем и не обдувались ветром и потому не огрубели, а светились откуда-то изнутри.

– Или ты стал настолько современным мужчиной, что мне уже самой во всем и до конца проявлять инициативу? – продолжала Юля. – Ну что ж, тогда хоть слушайся меня. Иди ко мне, мой большой и ершистый ребенок. – Она взяла его за руку и потянула к себе. – Я право же очень тебя люблю. Даже не предполагала, что способна так полюбить. Тоскую, когда тебя не вижу. И всегда хочу быть с тобой.

– Так что же тебе мешает? – невольно вырвалось у Сергея.

– Наверно, трусость, – усмехнулась Юля. – И то, о чем я тебе говорила. И трусость. Столько нужно всего ворошить. Но люблю! Ей-богу, люблю!

Сергей хотел что-то ей ответить, но не нашел никаких слов. Он посмотрел в ее зеленые глаза и шагнул ей навстречу.

Глава 20

В назначенное время Сергей появился в приемной Александра Петровича. Увидел Ирину и обрадовался. Но еще больше обрадовалась она. Она прямо вся просияла.

– Где вы пропадаете? – спросила Ирина. – Вас нет ни в КБ, ни дома.

– Аудиенция назначена на двенадцать, – сказал Сергей и взглянул на часы.

– Я знаю. Шеф просил вас обождать.

– Буду ждать, – ответил Сергей. – Когда вы вернулись?

– Сегодня утром.

– Как там личный состав? Справился с заданием?

– Отлично справился. Все карточки я еще утром передала шефу.

– Что же он с ними делает?

– Разложил на столе и изучает. Я заходила к нему раза три – просматривал не отрываясь. А вчера я весь вечер гуляла с Зандой. Мы ходили с ней в лес. Она нашла трех белок. Это так интересно!

Ирина с увлечением начала рассказывать, как собака облаивала зверьков, как они сначала таились, а потом удирали от нее по деревьям и как она преследовала их. Сергей слушал ее с улыбкой, но думал совсем о другом. Ему почему-то вдруг вспомнилось то, что Ирина говорила ему об их взаимоотношениях с Юлей: вся жизнь ради нескольких встреч. Хотел он соглашаться с ее словами или нет, но именно так оно и было. Вчерашняя его встреча с Юлей лишь лишний раз подтвердила это. На предложения и просьбы Сергея сделать их взаимоотношения более определенными Юля довольно твердо ответила, что разговор на эту тему у них уже был, она высказала тогда ему свои доводы и повторять все вновь нет смысла. Все было как и обычно. Однако появилось и нечто новое: вчера они не поссорились. Она уехала, а он вроде бы даже не обиделся, и не рассердился, и вообще на протяжении всего вечера был удивительно спокоен и уравновешен. И сегодня утром ни за что не корил себя, как бывало, ни в чем ни себя, ни ее не упрекал. А думал о том, как будет защищать свою позицию перед Александром Петровичем, если тот, ознакомившись с его записями, начнет против чего-нибудь возражать.

– Вы меня не слушаете, Сережа? – заметила его отсутствующий взгляд Ирина.

– Могу повторить каждое ваше слово! – поклялся Сергей. – И Володька ходил вместе с вами?

– Да. Мы гуляли втроем! – довольно ответила Ирина. И уже совсем другим тоном добавила: – Он все-таки замечательный человек. Вот настоящий мужчина.

Сергей кивнул:

– Вы правы, Ирочка. Что-то в нем есть…

Дверь кабинета открылась, из кабинета вышел небезызвестный «кадр» с неизменной папкой под мышкой и, улыбнувшись Ирине и лишь слегка кивнув Сергею, не останавливаясь, проследовал к себею. И сейчас же раздался звонок. Александр Петрович вызвал Ирину. Она впорхнула в кабинет, тотчас вернулась и пригласила Сергея: