— А ваша служанка тоже играет в эту игру? — спросил Дрю.
— Розамунда? Нет. Я пыталась ее научить, но она говорит, что правила чересчур сложные.
— Она тоже Ланнистер? — спросила леди Сильва.
— Да, только из Ланниспорта, не из Бобрового Утеса. Волосы у нее такого же цвета, как у меня, но прямые, а не кудрявые. Если по правде, она на меня не очень похожа, но когда она надевает мое платье, малознакомые люди могут принять ее за меня.
— Так вы и раньше это проделывали?
— Да. На «Быстрокрылом», на пути в Браавос. Септа Эглантина выкрасила мои волосы в коричневый цвет, будто бы в шутку, а в самом деле на случай, если мой дядя Станнис захватит корабль.
Видя, что девочка устала, Арианна скомандовала привал. Они опять напоили лошадей. Передохнули немного, поели сыра и фруктов. Мирцелла разделила апельсин с Крапинкой, Гаррин плевался в Дрю оливковыми косточками.
Арианна надеялась достичь реки до восхода солнца, но выехали они много позже, чем было задумано, и утренняя заря застала их в седлах.
— Принцесса, — сказал Темная Звезда, поравнявшись с ней, — если вы не намерены все-таки уморить это дитя, я советовал бы ехать быстрее. Шатров у нас нет, а пески днем губительны.
— Я это знаю не хуже вас, сир, — ответила Арианна, однако приняла его слова к сведению. Лошадям приходилось тяжело, но лучше уж потерять шестерых скакунов, чем одну принцессу.
С запада начал дуть горячий ветер, несущий песок. Арианна закрыла лицо. Бледно-зеленый шелк ее вуали внизу постепенно переходил в желтый. Зеленые жемчужинки, пришитые для утяжеления, постукивали одна о другую.
— Я знаю, почему моя принцесса носит вуаль, — сказал сир Арис, глядя, как Арианна прикрепляет ее к своему медному шлему. — В противном случае ее красота затмила бы само солнце.
— Ваша принцесса носит вуаль, чтобы солнце не слепило глаза и песок не набивался в рот, — принужденно засмеялась она. — Советую и вам поступить так же, сир. — Где он набрался этих тяжеловесных любезностей, ее белый рыцарь? В постели он хорош, но остроумие в число его талантов не входит.
Дорнийцы по ее примеру тоже закрыли лица, а Сильва помогла в этом маленькой принцессе, но сир Арис упорствовал. Вскоре по его лицу заструился пот, а щеки сильно порозовели. Еще немного, и он совсем испечется в своей парче, думала Арианна. Такое случалось уже не раз. Много войск с гордо развернутыми знаменами приходили сюда через Принцев перевал, чтобы бесславно сгинуть в красных дорнийских песках. «Солнце и копье, представленные в гербе дома Мартеллов, суть два рода оружия, излюбленные дорнийцами, — сказал Юный Дракон в своем хвастливом „Завоевании Дорна“, — но солнце из них наиболее смертоносно».
Они, к счастью, ехали по самому краю пустыни, не углубляясь в нее. Увидев кружащего в безоблачном небе ястреба, Арианна поняла, что худшее позади. Вскоре им встретилось дерево-песколюб — кривое, колючее, но извещающее о том, что вода где-то близко.
— Теперь уже скоро, ваше величество, — заверил Гаррин, увидев вдали, у сухого ручья, целую рощицу песколюбов. Солнце било сверху, как огненный молот, но теперь, в конце пути, это уже никого не пугало. Они остановились, чтобы еще раз напоить лошадей, напились сами, смочили свои покрывала и приготовились к последнему переходу. Еще через пол-лиги появилась тощая трава и оливы. За грядой каменистых холмов трава стала гуще и зеленее. Здесь росли лимонные рощи, орошаемые сетью старых каналов. Гаррин, первым разглядев впереди зеленые воды реки, заорал и помчался к ней.
Арианне, когда она ездила с тремя песчаными змейками навещать мать Тиены, случалось переправляться через Мандер. По сравнению с этим могучим потоком Зеленая Кровь едва ли могла называться рекой, однако она давала жизнь всему Дорну. Имя ей дали за мутно-зеленый цвет, но сейчас эта зелень горела на солнце золотом. Редко глазам Арианны представлялось столь отрадное зрелище. Дальше все просто: они пойдут на шестах вверх до Вервия и поднимутся по притоку, сколько будет возможно. Достаточно времени, чтобы подготовить Мирцеллу ко всему, что им предстоит. За Вервием снова начнутся пески. Чтобы преодолеть их, им понадобится помощь Песчаника и Адова Холма, но Арианна не сомневалась, что получит ее. В доме Уллеров воспитывался Красный Змей до своего посвящения в рыцари, а любовница Змея Эллария Сэнд — внебрачная дочь лорда Кворгила, то есть четверо песчаных змеек приходятся ему внучками. Арианна решила, что коронует Мирцеллу в Адовом Холме и там же поднимет свои знамена.
Лодка, укрытая ветвями плакучей ивы, ждала их в лиге вниз по течению. Эти суденышки, низкие и широкие, Юный Дракон презрительно именовал «хижинами на плотах», но здесь он был явно несправедлив. Все сиротские лодки, кроме совсем уж бедных, ярко раскрашены и покрыты искусной резьбой. Эта, с деревянным рулем в виде русалки и рыбьими головами по бортам, являла взору все оттенки зеленого. На палубе шесты, канаты и сосуды с оливковым маслом, на носу и корме — железные фонари. Но где же команда? — подумала Арианна, не видя ни одного человека.
— Эй вы, лежебоки, рыбьи глаза, просыпайтесь, — закричал Гаррин, спрыгнув с коня. — Принимайте свою королеву! Вылезайте и несите вино. У меня во рту…
Дверь палубной надстройки открылась, и на солнце вышел Арео Хотах со своей секирой.
Гаррин замер на месте, Арианне же показалось, будто секира перерубила ее пополам. Не может быть. Не может быть, чтобы все кончилось этим.
— Ты последний, кого я ожидал здесь увидеть, — сказал Дрю, и принцесса поняла, что пора действовать.
— Прочь! — крикнула она, соскочив наземь. — Арис, защищайте принцессу…
Хотах стукнул древком о палубу, и над резными бортами поднялась дюжина гвардейцев с метательными копьями и арбалетами. Еще несколько появились на крыше каюты.
— Сдавайтесь, моя принцесса, — сказал капитан, — иначе нам придется перебить всех, кроме вас и ребенка, как приказал ваш отец.
Мирцелла, не шевелясь, сидела в седле, Гаррин медленно пятился с поднятыми руками.
— Сдаться будет всего разумнее, — сказал Дрю, отстегнул пояс с мечом и бросил его на землю.
— Нет! — Сир Арис поставил коня между Арианной и солдатами. Клинок в его правой руке сверкнул серебром, левую он успел продеть в лямку щита. — Вы не возьмете ее, покуда я жив.
Дурак ты безмозглый, промелькнуло в голове Арианны.
— Ты что, Окхарт, слеп или глуп? — хохотнул Темная Звезда. — Их слишком много. Убери меч.
— Делайте, как он говорит, сир Арис, — посоветовал Дрю.
Мы попались, сир, хотела сказать Арианна. Ваша смерть ничего не решит. Сдавайтесь, если любите вашу принцессу. Но слова эти так и остались непроизнесенными.
Сир Арис Окхарт, взглянув на нее с тоской и любовью, вонзил золотые шпоры в бока своего коня и пошел в атаку.
Он мчался к лодке, и белый плащ трепетал у него за плечами. Ничего столь рыцарственного и столь сумасбродного Арианне на своем веку видеть не доводилось.
— Неееееет! — закричала она, но дар речи вернулся к ней слишком поздно. Загудел один арбалет, за ним другой. Хотах выкрикнул что-то. Тяжелый дубовый щит на таком расстоянии защищал не лучше пергамента. Первый болт пригвоздил его к плечу рыцаря, второй оцарапал Арису висок. Брошенное кем-то копье угодило коню в бок, но скакун, шатаясь, продолжал бежать вверх по сходням. — Нет, — кричал кто-то, какая-то маленькая дурочка, — нет, не надо, я этого совсем не хотела. — Мирцелла тоже пронзительно кричала от страха.
Меч сира Ариса махнул вправо и влево, сразив двух копейщиков. Конь, став на дыбы, ударил в лицо гвардейца, перезаряжавшего арбалет, но другие продолжали стрелять. Скакун, утыканный болтами, рухнул на палубу. Арис успел свалиться с него и даже удержал меч. Он привстал на колени рядом с поверженным конем… и над ним вырос Арео Хотах.
Белый рыцарь слишком медленно поднял свой меч. Секира Хотаха отделила от плеча его правую руку, взмыла, брызгая кровью, вверх, опустилась снова в страшном двуручном размахе. Голова Ариса Окхарта хлопнулась в тростники, и Зеленая Кровь, тихо плеснув, смыла красную.
