единственную цель, к которой им следует стремиться. Мой долг – показать, каковы должны быть

взаимоотношения между людьми, и продемонстрировать, что Божественное скрыто в каждом

человеке. Нельзя стать великим оттого, что повторяешь Веды и произносишь яркие, напыщенные

речи, и именно потому, что Я не делаю этого, Я не становлюсь маленьким и незначительным. Я

способен решать самые сложные и запутанные проблемы, но если Я делаю вид, что не способен на

это, и говорю о том, что не могу их решить, это еще не причина, чтобы считать Меня

обыкновенным чудотворцем, и тот, кто так думает, проявляет неразумие. Я отношусь к чудесам

так же, как слон к укусам москитов. Эти чудеса – ничтожная часть Моей сущности. Иногда Я

посмеиваюсь над невежеством тех, кто придает этим чудесам первостепенное значение. Люди

говорят о пустяках, забывая о самом важном. Самое священное Мое качество – это према. Эту

прему нельзя измерить. Каким бы значительным ни был человек, он не сможет измерить Мою

прему, потому что она безмерна и непостижима. Только тот, кто почувствует во Мне эту прему, получит некоторое представление о том, кто такой Саи.

Ученики! Поймите раз и навсегда, что царская дорога к Богу – это путь премы. Только у

Лотосных стоп Господа вы сможете вкусить упоительный нектар премы. Вы всегда найдете в

цветке лотоса сладкий медовый нектар, так и Стопы Господа всегда источают аромат премы. В

этом слове – “лотос” – есть и другой важный смысл. Лотос зарождается в илистой мутной воде. Он

вырастает из вязкого ила. Но сам он не имеет ничего общего ни с водой, ни с илом. Без воды лотос

не проживет ни минуты. Примечательно то, что лотос живет только в воде, но не приобретает ее

свойств. Так же и человеческая жизнь зарождается из чего-то ей чуждого и несвойственного –

подобного илу – и расцветает в материальном мире, сравнимом с водой. Рождение и жизнь в

мутной воде, но непричастность к ней – это свойство лотоса, то есть аспект Лотосных стоп Бога.

Вот почему все части тела Господа мы уподобляем лотосу – Его стопы, Его глаза, Его руки и так

далее. Таким образом, все действия Параматмана свободны от привязанности и никак не влияют

на Него. Его путь таков, что ничто на этом пути не оставляет на Нем следа. Он всегда чист и

незапятнан. Его ум всегда безоблачен, а в идение – ясно. Чистота в идения и безмятежность ума –

качества, присущие Богу.

Если взять в руки что-нибудь маслянистое или жирное, то руки потом придется тщательно

мыть мылом. Но, когда вы едите какую-то жирную пищу, этот жир не остается на языке и не

прилипает к нему, как к руке. Язык остается чистым, с чем бы он ни соприкоснулся, и поэтому

всегда считался священным органом, предназначенным для произнесения только священных слов, таких как Говинда и Мадхава. Язык – единственный орган, свободный от нечистоты, поэтому ему

дано право произносить святые слова.

Женщины красят брови и подводят глаза, чтобы стать красивее. Но никому не придет в голову

наносить краску на глазное яблоко, ибо всем известно, что оно не приемлет краску. Поэтому в

Шастрах говорится о том, что наше в идение мира должно быть чистым и незамутненным и не

оскверняться ложными и темными картинами. Одно из значений слова джняна – в идение. Шрути

учат нас, что истинное в идение – это осознание аспекта нон-дуализма – недвойственности. Слово

“зрение” мы обычно связываем только с глазами – теми единственными органами, что наделены

способностью видеть, но наше в идение на самом деле – это джняна дришти (в идение мудрости) и

должно идти изнутри. Кроме этого, наше зрение учит нас и другому. Если кто-нибудь стоит прямо

перед нами, мы видим свое отражение в глазах этого человека, и он видит свое отражение в

наших глазах, то есть глаза являются своего рода зеркалом. Если мы хотим увидеть Бога, то

зеркалом для этого должно послужить око мудрости. Когда хотим рассмотреть что-нибудь в

окружающем мире, то широко открываем глаза. Если плохо видим, то используем очки. Но когда

входим в храм, чтобы лицезреть Бога, мы закрываем глаза и склоняемся в почтении. Что это

значит? Наш обычный глаз как простой физический орган не поможет нам увидеть Бога. Для

этого нам понадобится око мудрости – джняна нетра. Вы закрываете глаза, и это означает ваше

понимание того, что обыкновенные глаза неспособны увидеть Бога. Из этого следует, что все, что

видно простым глазом, иллюзорно и призрачно, и только те, кто смотрит на Меня оком мудрости, могут увидеть Мой истинный облик.

109

При дворе царя Джанаки было заведено приглашать ученых мужей и устраивать между ними

диспуты. По установленным правилам беседу можно было вести тремя способами. Первый из них

– это спор, или обмен репликами, второй – джальпа (цитирование), третий – тарка, или логика.

Первый заключался в том, что говорящий должен был тщательно взвесить то, что он собирался

сказать, и имел право использовать все свое красноречие, чтобы в споре выявить истину. Во

время джальпы, второго типа дискуссии, разрешалось цитировать Шастры и другие священные

книги, подкрепляя таким образом свои мысли. Третий способ, тарка, подразумевал глубокие

логические рассуждения, основанные на знании Вед. Тарка требовала от говорящих всестороннего

анализа и логических доказательств, имеющих в основе авторитет Вед. Итак, были сделаны все

приготовления к очередному диспуту. Ко двору Джанаки обычно съезжались именитые и

прославленные ученые мужи. Их мудрость была отмечена высокими званиями и титулами, и они

носили особый знак – рудракшу, символ учености и компетентности. Среди гостей был некий

Аштавакра (букв. – “кривой в восьми местах”), он был молод и уверен в себе. Он явился ко двору с

намерением участвовать в состязании, и, увидев его, знаменитые мудрецы подумали, что им не

пристало унижать свое достоинство спором со столь юным участником. Их поведение говорило о

высокомерии и гордыне. Всеми способами они пытались не допустить Аштавакру к участию в

диспуте. Но молодой человек был очень упрям. Он обратился прямо к самому царю Джанаке, и тот

удовлетворил его просьбу. Как только Аштавакра появился в зале, все пандиты в один голос

начали громко смеяться. Но Аштавакра так же громко расхохотался в ответ. Мудрецы очень

удивились, ведь они считали, что у них есть веская причина для смеха, но никак не могли понять, почему это делает Аштавакра. Тогда один из мудрецов остановил его и спросил, почему он

смеется, – ведь сами они смеются потому, что никто не в силах сдержать смеха при виде кривой и

скособоченной фигуры Аштавакры . Юноша ответил, что если присутствующие пожелают, он готов

объяснить причину своего смеха. Он сказал, что пришел ко двору Джанаки, чтобы участвовать в

диспуте, на котором, как он узнал, должны присутствовать очень умные и образованные люди; но

увидев, как ошибся царь Джанака, пригласив вместо истинных мудрецов глупцов и невежд, не

смог удержаться от смеха. Когда Аштавакра употребил сильное слово мала, означающее, помимо

прочего, “сапожник”, мудрецами овладела ярость. Тогда молодой человек объяснил, что только

сапожники знают истинный толк в коже, из которой мастерят обувь, а собравшиеся здесь ведут

себя как сапожники, обращая внимание лишь на внешнюю оболочку.

Мудрецом можно назвать того, кто внутренним зрением смотрит в самую глубину сердца. Если

же люди обращают внимание на внешние черты и считают их главными, то они принадлежат к