Информация из курса по новейшей истории второго поколения Новой Цивилизации.
Читая эти книги и трактаты, научные работы и научно-социологические исследования. Складывая по кирпичику воедино фрагменты всей картины, произошедшего в то время, из которого я прибыл. (А я уже понял, что я попал в будущее). Сопоставляя те знания, которыми я обладал с полученными вновь фактами, я потихоньку приходил к выводу, что путь выбранный человечеством, в принципе, и не мог привести ни к чему иному, кроме как к тотальному уничтожению всей цивилизации. И что меня поражало и ранило до глубины души, что вся заварушка, началась именно тогда, когда человечество оказалось на пороге новой эры. Я еще тогда понимал, что человечество должно быть уничтожено и на руинах этого пепелища возродиться заново, но уже с новым опытом и новой целью. Иначе для людей было все обречено, как в физическом смысле, так и в духовном. Также я понимал, что это уж слишком радикальные меры, и надеялся на благоразумия мировых лидеров, но как я понял — благоразумие проиграло эту битву. Они сначала разграбили все, а потом и уничтожили, но только править на костях уже было некому. Так и закончилась эра, в которой я успел пожить всего двадцать шесть лет.
Все это меня сильно потрясло и думаю, даже в чем-то поменяло. Когда я попал в этот мир, а точнее в будущее моего старого мира, я за неимением информации, воспринимал все как отличное приключение, которое спасло меня от скучной, рутинной жизни, и я впервые стал счастливым. Четкая цель — разобраться в устройстве нового мира, мне дала стимул и силы изучать и получать все новые более полезные навыки, и вот два месяца спустя я стал другим человеком. Даже если бы встретил себя в прошлой жизни, то, наверное, не узнал бы. Нет, сказать, что здесь прошел сквозь огонь и воду, я не могу, но то что новая обстановка закалила мой характер, сделала из мягкой души, огрубевшую, но не зачерствевшую корку — это факт.
Вся эта информация была в открытом доступе, а много даже преподавалось в школах, и было обязательным к изучению, как незаменимый опыт того, как не надо делать.
Много всяческой литературы было мною перечитано и впитано как губкой. Я взахлеб поглощал все прочитанное и искал постоянно новые источники получения информации. Поиски велись также в направлении любого рода знаний, связанных с появлением в мире будущего таких «переселенцев» вроде меня, но упоминаний или даже мифов с легендами я так и не обнаружил, но я знал, что таких по меньше мере трое — я с Настей и несомненно мой брат Кадим. Мы могли быть некой природной аномалией, совершенно случайными гостями, попавшими сюда без всяких на то причин. Но могли быть и одними из десятков и сотен других, таких же переселенцев, которые предпочитают скрываться. Тоже, что решил делать и я с момента попадания в будущее. Эти поиски ответов на вопросы были для меня не только очень важными, но и самыми сложными, и быть может, найдя ответы на них, я смогу понять смысл всего происходящего со мной и моей жизнью.
Таким образом, кроме того, чтобы наблюдать и изучать этот мир, потихоньку растворяясь в нем, ничего больше и не оставалось. С устройством и военно-политическим балансом я уже был знаком, причем знакомство это началось уже с первых дней моего здесь пребывания. Поэтому вопросов о нынешней внешнеполитической обстановке было меньше. Хотя вопросов, связанных с простым бытовым укладом, было значительно больше. Чтобы не вводить никого в заблуждение оговорюсь сразу, что все знания, описанные выше, я накапливал постепенно, а не так, как их изложил ранее, одним махом.
Обычной, размеренной жизни, простого рабочего фабрики, я тоже с лихвой отпил и вкусил уже можно сказать сполна. Имелось даже пару стабильных товарищей, с которыми удавалось иногда проводить время за шумными посиделками. Они тоже служили своего рода источниками знаний, но уже более субъективного характера и, несомненно, добавляли колорита в мои собственные суждения и выводы.
Одним из таких товарищей был веселый парнишка моего возраста — Васька. Точнее Барсов Василий Викторович или как его все знали — Васька Барс. Он был типичным оптимистом и гулякой, который больше хорошей пьянки, любил только хорошую драку. По этому поводу у него были неоднократные скандалы и ссоры с женой, а женился Васька лет в двадцать и уже имел троих детишек. В связи с таким положением вещей в семье Васьки, жена не могла ничего с этим поделать. Кормилец в этих краях значил многое, да и рассчитывать, что ее уже не молодую, считай, девушку двадцати пяти лет, да еще и с тремя детьми, вряд ли бы кто-то позвал бы замуж еще раз. Наверно из-за этого Барс не брезговал и прелюбодеянием, так как был падок на всяческих смазливых кокеток и вертихвосток. Для него это было сродни спорту. Пусть не ангельский у него был характер, но человеком он был положительным и крайне интересным, что и помогало нам с ним часто и продуктивно, так сказать, проводить время.
По традиции моего прошлого мира основным временем встреч с Василием был пятничный вечер. Мы захаживали в разные бары, вкусно ели, немало выпивали и шумно развлекались всяческими способами. В один из таких вечеров, в очередной раз, повторяя, с точностью до неприличия, весь наш стандартный увеселительный маршрут от бара к бару, от стола к столу и от компании к компании, Васька, опять же, по традиции, сильно перебрал. Едва стоя на ногах, он шумно дышал, икал периодически и требовал, естественно, продолжения гуляний. На что получил мой однозначный ответ, что это очень плохая идея. Я, понимая, что Барса уже не спасти, и он вряд ли в скором времени протрезвеет, а моё состояние было приближенно к его состоянию, но на уровень ниже. Я решил, что на сегодня хватит и пора по домам. Не обращая внимания на протесты и проклятия напарника по работе и по бутылке, я решил тащить его домой. В городе исправно работал извоз, в самых разнообразных своих видах, от повозок и тильбюри до карет и фаэтонов. В общем, дождались мы свободный экипаж, и я, погрузив тело товарища и примащиваясь рядом на сиденье, сказал ему, что нам пора в путь, навстречу приключениям. Судя по внешнему виду Барса, (а был он не только пьян, но еще и грязен) приключения ему дома были обеспечены серьезные, но это было уже не мое дело. Загрузились и помчались. Васька горланил песни, выкрикивал матерщину и всякого рода неприличности, а в какой-то момент даже попытался снять штаны и пригрозить кому-то голой задницей. Ехали с задором, который Орасмар, редко видывал.
Дом Барсовых находился на окраине, почти возле оружейной фабрики, на которой мы с Василием трудились. Ему это обстоятельство доставляло большое удовольствие, потому что он, почти не напрягаясь, мог с утреца, даже после серьезного похмелья, хорошенько выспаться и дойти до работы пешком. Кстати ситуации, когда он приходил на работу после перепоя, были довольно нередки, за что Васька получал неоднократные выговоры от нашего начальника, строгого и гнусного Игоря Николаевича Никитина. Это был лицемерный, алчный и завистливый человечишка, который всеми усилиями пытался самоутвердиться за счет своих подчиненных, за что был пожизненно ими раскритикован. Признаться, я тоже неоднократно попадал под его гонения и служебные репрессии, в основном конечно из-за дружбы с Василием, чем за свои собственные огрехи, но это только добавляло перца в картину общей ненависти и неприязни к этому человеку.
Подъезжая к подворью Василия, а оно оказалось не малых размеров, я постарался максимально быстро и эффективно его успокоить, хотя пыл у Барса, с приближением к дому, сам по себе как-то поутих, что не могло не радовать. Перед самым подъездом, когда ничего не предвещало беды, (а я уже как-то сам по себе дошел до такой же кондиции, как и мой напарник) Василия начало рвать. Знакомая история и ничего здесь смешного быть не могло, но, то ли алкоголь на меня так подействовал, толи просто аналогия, пришедшая внезапно в голову, но меня разразило истеричным пьяным смехом, прерываемым редким иканием. А смешно мне стало потому, что во время процесса освобождения желудка от всего выпитого и съеденного Барс начал производить очень забавные звуки по типу пиратского клича: «Аарррр! Врааар вар арррр!». Васька спрыгнул с тильбюри и, пританцовывая, сгибаясь и разгибаясь, повторял своё заклинание как мантры, что вызывало у меня повторные взрывы смеха. Я расплатился с извозчиком и тот поспешил ретироваться, дабы не попасть в неприятную историю с таким же финалом, как и у Васьки, но уже отвозя меня домой. Барс закончил своё выступление и, обтерев рот рукавом, предложил мне переночевать у него. Я, понимая весь масштаб трагедии предстоящей семейной драмы, в срочном порядке отказался, мотивируя тем, что до фабрики рукой подать, а переночевать я и там смогу. Впереди грядут два выходных, на фабрике кроме охраны никого не будет, а с ними я был в хороших отношениях, так что не прогонят, приютят. Тем более, что мне часто доводилось работать по ночам вне урочное время, чтобы успевать доделывать план по «левым» патронам. Хотя, в это я, по правде не верил, потому что знал, как все боятся Игоря Николаевича — главную занозу в известном месте у всех работников фабрики, но так было проще всего убедить Барса отступить. Сам же я решил в тихую пробраться в нашу подсобку и завалится там спать, не вмешивая в это охрану. Васька, разочаровавшись в настоящей мужской дружбе, о чем он мне сразу и объявил, грустной походкой приговоренного, но очень пьяного человека побрел домой, а я, продышавшись, поплёл в сторону фабрики, наслаждаясь бесподобным звездным небом и бодрящим своей прохладой, ночным воздухом.
