Однако вскоре под влиянием событий Яси отказался от этой идеи и в работе, вышедшей в 1918 году, незадолго до распада Австро-Венгрии, по собственному признанию, вернулся к замыслу Лайоша Кошута – Дунайской федерации.
По Оскару Яси, в Дунайскую федерацию вошли бы Венгрия (без Хорватии и Словении), из немецкой части Австрии Нижняя и Верхняя Австрия, Тироль, Штирия и Каринтия, а также историческая Чехия и Галиция, из Польши – Русско-Польское объединение; кроме того, Хорватия, Словения, Далмация, Истрия, Босния и Герцеговина, а также Сербия и Черногория и часть Иллирии, к которым со временем присоединились бы Балканские страны – Румыния, Болгария, Греция с Критом и греческими островами. Это было бы государство с территорией 1 193 305 кв. км. Оно строилось бы на основе широкой экономической и культурной автономии. В нем общими были бы оборона, пошлина, торговля, внешняя политика и транспорт. Армия предполагалась в каждом государстве отдельная, с общим командованием в федерации.[46]
По замыслу Яси, Венгрия была бы географическим центром, обеспечивающим связь со всеми землями. Без нее экономическая и культурная интеграция была бы немыслима. Раньше Венгрия была только посредником распространения немецкой культуры в восточном и южном направлениях. За Венгрией эта роль осталась бы и в будущем.[47]
Эти доктринерские замыслы Яси правительство Михая Каройи пыталось провести в жизнь, с этой целью он был включен в состав правительства. Об этом будет сказано ниже.
Каким же было положение национальных меньшинств в Австро-Венгрии в период Первой мировой войны? В Австрийской империи национальная политика строилась на супромате одной нации – австро-немцев, насчитывавшей 36,4 % населения.[48] В то время национальные меньшинства в Венгерском королевстве составляли 58,8 % населения.
Недовольство австро-венгерской системой зрело не только в среде эксплуатируемых слоев угнетенных национальностей, но и части господствующих кругов как Австрии, так и Венгрии. Однако последние предпочитали союз друг с другом ради сохранения власти над другими народами монархии. Пользуясь такой ситуацией, правители Венгрии проводили политику открытого террора, особенно в отношении сербов и украинцев. В Закарпатье и Восточной Галиции, прифронтовой полосе, применялись военные законы, свирепствовали военные трибуналы.[49]
Уже в конце первого года войны началось активное действие чешской эмиграции во главе с Т.Г. Масариком и Э. Бенешем, которые были депутатами австрийского райхсрата и эмигрировали. В странах Антанты опекали политических деятелей, эмигрировавших из Австро-Венгрии, прежде всего потому, что они желали ее поражения в войне. Но эмигранты имели и другие цели: они добивались слома государственной системы монархии, чтобы на ее развалинах образовать в Средней и Юго-Восточной Европе новые государства. Но в этом отношении тогда еще цели эмигрантов и правительств стран Антанты не совпадали. Последние рассчитывали на ослабленную Австро-Венгрию в качестве противовеса России в послевоенный период.[50]
Сторонники Масарика в эмиграции вели пропаганду за создание самостоятельной Чехословакии. В феврале 1916 года в Париже был создан Чешский национальный совет во главе с Масариком.[51] Но тогда правительства Англии и Франции еще открыто не одобряли эти далекоидущие цели эмиграции. Правительство России поддерживало идею объединения Чехии и Словакии, но предпочтительнее считало остаться им в составе преобразованной на триалистической основе Австро-Венгерской монархии, полагая осуществлять свое влияние через славянский элемент, составлявший третью часть ее населения.
Югославянское население тоже поднялось на борьбу. Эмигранты-славяне из Австро-Венгрии обосновались сначала в Италии. Но после вступления в войну этой страны переместились в Лондон, где под руководством депутата австрийского райхсрата Анте Трумбича в мае 1915 года был создан Югославянский совет.[52] Сербские политические деятели позже, с конца 1915 года, когда после оккупации Сербии вынуждены были и сами эмигрировать, склонились к созданию югославянского государства.
В это время движения национальных меньшинств, проживавших в монархии, еще придерживались мнения о необходимости добиваться расширения своих прав, оставаясь в составе Австро-Венгрии. Но в 1917 году эта позиция все более оттеснялась на задний план, и доминирующей становилась идея создания новых самостоятельных государств.
Влияние на изменение позиции оказывали как становившееся безвыходным положение Австро-Венгрии в результате поражения на фронтах, внутренних неурядиц, сопровождавшихся антивоенными, революционными движениями, так и усиливавшаяся зависимость от Германии, а также революции в России.
Чешские депутаты австрийского райхсрата 29 мая 1917 года уже требовали преобразования Австрии в равноправную федерацию на такой основе, чтобы Чехия и Словакия составляли отдельное государственное объединение.[53] В те дни украинские депутаты высказали пожелание образовать украинское единство внутри монархии.
Создание чехословацкого и югославянского государств было краеугольной политикой и эмигрантских кругов этих народов. Но тогда еще не было единства между целями и взглядами эмиграции и движения внутри монархии, но в 1917 году они стали сближаться.
Значительным шагом югославянской эмиграции было заключение 20 июля 1917 года на Корфу пакта между сербским лидером Н. Пашичем и руководителем лондонского югославянского совета Анте Трумбичем о создании в будущем сербо-словенского федеративного государства.[54]
13 мая 1918 года в Питсбурге (США) Масарик подписал с руководителями словацких организаций соглашение о вхождении Словакии на правах автономии в состав чехословацкого государства.
Венгерские правительство и парламент не шли на уступки требованиям национальных меньшинств и беспощадно подавляли их выступления. Решение этих вопросов, как и претензии венгров на руководящую роль в Дунайском бассейне, зависело от исхода войны. Массы национальных меньшинств возлагали надежды только на победу стран Антанты. В первой половине 1918 года в руководящих кругах угнетенных национальностей созрело понимание перехода к политике, проводившейся эмигрантскими кругами с начала войны: национальный вопрос в Австро-Венгрии необходимо решать путем отделения от монархии. Конкретно это проявилось 8 апреля 1918 года в Риме на конгрессе представителей военнопленных из Австро-Венгрии.[55]
Венгерское большинство в парламенте оставалось глухим к любым требованиям представителей угнетенных национальных меньшинств.[56]
В 1918 году и страны Антанты, и США стали менять свои позиции в отношении судьбы Австро-Венгрии. Франция с весны 1918 года, а США позже пришли к выводу о необходимости ликвидации Австро-Венгерской монархии. 29 мая 1918 года Р. Лансинг заявил, что правительство США знакомо с решениями, принятыми в Риме в апреле, и с большой симпатией относится к стремлениям чехов и югославян к независимости.[57] 3 июля на шестом заседании Верховного военного совета в Версале главы правительств Франции, Англии и Италии (Клемансо, Ллойд Джордж и Орландо) присоединились к заявлению правительства США. Они приняли также решение о восстановлении независимого польского государства.[58] С тех пор целью Антанты и США стало создание чехословацкого, югославянского и польского государств.
