В офис он вернулся около двух часов дня, слегка сонный от выпитого вина. Керси оставил ему на столе записку, чтобы он позвонил в борнмутский полицейский участок.

В офисе было прохладно и невероятно сыро. Чертов кондиционер! Человека выращивают как овощ в теплице! Вот гадость-то! Уайклифф часто с ностальгической тоской вспоминал свой старый кабинет в старом здании, где был потолок с лепниной и камин с настоящими поленьями. По его мнению, большинство изменений, произошедших за последние двадцать лет в бытовой жизни, были только к худшему. А теперь его еще вдобавок хотят поместить в "золотую клетку", из которой он уже не вырвется до конца жизни...

Он набрал номер.

- Керси?

- О, это вы, сэр? Спасибо, что перезвонили. У меня тут кой-какие новости. Теперь нет сомнений, что Дэвид Клемент и Алан Пейдж - одно и то же лицо. Консьерж и двое из трех соседей опознали на снимках Пейджа, когда я им показал фотографии Клемента... У него была такая легенда, будто бы он коммивояжер и все время разъезжает по провинции, продавая дешевую бижутерию. Дома он проводит всего несколько дней в месяц и почти не получает корреспонденции. Гостей у него тоже практически не бывает. Несколько раз бывала девушка, пару раз вместе с Пейдже, а иногда одна. Один из соседей и консьерж опознали Молли Стоукс... Далее, я обнаружил, что у него был счет в банке "Лондон и графства". Там меня приняли довольно холодно, но когда я сообщил, что Пейдж был самозванцем, менеджер банка стал более разговорчивым. Оказывается, Пейдж открыл свой счет два с половиной года назад на адрес фирмы, торгующей бижутерией и ювелирными изделиями. Изменения на этом счету весьма частые. Пейдж то и дело покупал драгоценности и попросту депонировал их в этом банке. Вот что мне удалось узнать.

Этого было вполне достаточно, в образовавшейся картине не было неожиданностей, но тем не менее оставался критический вопрос: что же сталось с Дэвидом Клементом или - Аланом Пейджем?

Уайклиффу пришлось провести брифинг для прессы и средств массовой информации. Сперва это дело привлекло мало внимания, а теперь вдруг понаехали корреспонденты со всех телеканалов и еще с радио...Видимо, связь с серийными ограблениями коллекционеров в Лондоне была слишком уж соблазнительна. И Уайклифф выложил кой-какие свои карты на стол в надежде, что в данном случае публичность может помочь делу больше, чем закрытость.

- Думаете ли вы, что Дэвид Клемент мог высадиться на лодке на берег, мистер Уайклифф?

- Понятия не имею. Но очень хотел бы знать.

- Вы продолжаете искать его?

- Конечно. Мы продолжаем искать и Клемента и яхту.

- Если Клемент будет найден, вы его арестуете?

- Если Клемент будет найден, его попросят дать показания по делу.

- Ходят слухи, что он забрал с собой большую сумму денег...

- Об этом мне ничего неизвестно.

- Почему его автомобиль был брошен в карьере?

- Вероятно, его хотели спрятать, чтобы отсрочить расследование.

- Вы согласны с тем, что Уоддингтон непричастен к смерти Джозефа Клемента?

- Мы не собираемся выдвигать против Уоддингтона никаких обвинений.

- Что вы можете сказать о серийных ограблениях коллекций?

- Это не наше дело. Уоддингтон сейчас находится в следственном изоляторе лондонской полиции.

- Что же выходит, полиция Западной Англии - и в частности, вы лично теперь может хвастаться тем, что здесь раскрыты преступления, которые два года безуспешно пытался расследовать Скотланд-Ярд?

- Ну, я бы так не сказал. Огромное число расследований проводится в сотрудничестве разных служб и подразделений, и успех или неудача результат совместных усилий. А нам помог слепой случай.

Чуть позже примерно то же самое он проговорил перед объективом телекамер.

Вернувшись в свой офис, он выругался про себя - полдня потеряно даром, и ведь ничего не поделаешь. На часах было пять. А ведь сегодня приезжает Рут!

- Дайан, я еду домой.

- Но, сэр...

- Никаких "но"! До завтра.

Дома были несказанно удивлены его ранним возвращением с работы. Уайклифф был приятно удивлен, какой элегантной и умной молодой женщиной стала его дочь. Новая работа и новый босс очень ее изменили... Уайклифф даже почувствовал странную робость, но Рут бросилась ему на шею и поцеловала его так знакомо...

- Ох, Рут, боюсь, что попозже мне придется снова ненадолго отъехать...

- Когда именно?

Стыдясь, он пробормотал:

- Ну, часиков в восемь или чуть раньше...

- Тогда нам просто нужно пораньше пообедать, - вмешалась Хелен, и голос ее был далеко не таким суровым, как опасался Уайклифф.

За ужином он сказал:

- Олдройды приглашают нас к себе вечером в среду.

- Но ведь мы уже у них были недели три назад, а они еще не нанесли нам ответного визита...

- Ну и что? Нет, нам лучше пойти.

- А в чем дело? Что-то происходит особенное?

- Пока что это секрет, но я скажу. Беллингс собирается уходить, и Олдройд хочет, чтобы я занял его место.

- Но это же чудесно! - воскликнула Рут. - Если сам мистер Олдройд выбрал тебя, какие проблемы?!

- Если я решусь, проблем никаких.

- Если? А почему...

Ему на выручку пришла Хелен:

- Все не так просто, дочка, как тебе кажется. Там ведь совсем другая работа, и папе такие перемены могут быть совсем ни к чему.

- Слушай, па, но ведь это же повлияет и на твою зарплату и потом - на пенсию? В наше время о таких деньгах стоит задуматься - если это и не капитал, то кое-что...

Уайклифф был удивлен энтузиазмом дочери. Кажется, еще вчера ты кормил ее с ложечки кашкой, а сегодня она уже объясняет тебе, как тебе следует устроить твою старость.

- Надеюсь, ты не считаешь, что надо поставить в известность Дэвида?

Рут непонимающе глянула на него:

- Брата? Почему?

- Ну, если мы создаем семейный комитет для принятия решения по вопросу...

До нее не сразу дошло, потом она расхохоталась:

- Папа, извини! Ричард мне часто говорит, что я вечно суюсь со своими советами.

- Ричард? Что еще за Ричард?

- Ричард Локсли, мой шеф.

Без четверти восемь Уайклифф выехал из дому припарковался на Бир-стрит у старой таможни. Это прямо-таки стало доброй традицией в этом расследовании - оставлять машину именно здесь. Вечер был тихим. Уайклифф пешком прошелся до коттеджа Лэйна и постучал в дверь. В коридоре послышались шаги, ключ повернулся в замке, дверь распахнулась, и широкий силуэт Зайчика Лэйна возник в дверном проеме.

- Мистер Уайклифф?! Я вас не ждал... Ну что ж, проходите...

Не слишком воодушевленный прием. Ну и ладно.

Лэйн помог суперинтенданту выпутаться из плаща. На вешалке висела шинель майора и торчали две-три матерчатых шапочки...

- У меня сегодня гости, но это не беда. Вы ведь знаете майора Паркина?

Уайклифф не стал кокетничать:

- Да-да, поскольку сегодня четверг, и так и думал - застать его у вас.

Картина была именно такой, как и представлял себе Уайклифф. Паркин расслабленно развалился в одном из кресел у камина, вытянув ноги к огню; таким уютом он, конечно же, не смог бы наслаждаться на Гаррисон-Драйв. Майор как раз раскуривал свою трубку. Трубка Лэйна еще дымилась, опущенная в большую пепельницу, поставленную на табуретку между двумя креслами.

Лэйн вытащил третье кресло.

- Присаживайтесь, мистер Уайклифф. Я думаю, вы курите трубку, так что можете смело закуривать.

Майор приветствовал Уайклиффа кивком, который не был ни особенно сердечным, ни презрительным. В комнате было жарковато, но уютно. Лэйн задернул куртину у дверей, чтобы не было сквозняка. Коробка с домино уже ждала своей очереди на столе. "Если бы я был Джозефом Клементом..." подумалось Уайклиффу

Он набил свою трубку, действуя медленно, чтобы это выглядело позначительнее. Так было нужно сейчас. Напольные часы издавали металлическое эхо от тиканья механизма...

Зайчик Лэйн тоже уселся в кресло и взял свою трубку.