К щекам прилила кровь. Карина подняла взгляд на штабс-капитана. Тот на секунду замешкался.

– Не торопитесь с выводами, Карина. Может быть, он ничего такого и не говорил. Но это очень близко к действительности, – попробовал он ее успокоить.

– Это ложь! – она брезгливо отшвырнула от себя донос. – Он не мог этого сделать!

Аббасов следил, как лист медленно планирует на пол. Затем вышел из-за стола, кряхтя, наклонился, чтобы поднять документ. Выпрямившись, он удрученно покачал головой.

– Как же не сделал! Почему он тогда скрывается, а? – офицер уговаривал ее, как малого ребенка. – Если он ни в чем не виноват, пришел бы к нам, все объяснил. Что ж мы, звери какие, не понимаем ничего. А он прячется. Может, подскажите, где его искать?

Очень хотелось плюнуть в его притворно доброжелательное лицо, но у Карины опять пересохло в горле, да и выглядело бы это слишком театрально.

– Даже если бы знала, все равно не сказала!

– Я так и думал, – печально сказал штабс-капитан. – Вы должны понять, что у вас есть только два варианта: либо вы пойдете по делу как свидетель, либо – как обвиняемая в соучастии. Третьего не дано, барышня.

Для убедительности он потряс в воздухе протоколом.

– Нечего меня шантажировать! – разозлилась Карина. – Ничего у вас на меня нет!

Штабс-капитан продемонстрировал недобрый оскал.

– Вы заблуждаетесь, Карина. Что каждый из нас знает о себе? Так, пшик!.. Сегодня ты – законопослушный гражданин – учитель в школе, а назавтра признаешься в незаконной деятельности, направленной на подрыв существующего конституционного строя.

– Вы… вы… вы… – задыхаясь от гнева, она стала заикаться.

– Вам лучше успокоиться. Кажется, вы все еще не до конца осознаете, где находитесь. Доказательства – всего лишь информация. Вчера их не было, а сегодня – есть. Вам повезло, что я рано пришел в эту комнату. А то Максимка у нас большой специалист в добывании доказательств. Как он виртуозно обращается с черенком от швабры… Одно загляденье! – штабс-капитан мечтательно прикрыл глаза. – Слава аллаху, не успел вас покалечить. Он деликатничать не умеет. А я отнесся к вам с пониманием. Вижу, наивная девушка, сама не понимает, по какому краю ходит. Предлагаю выгодное сотрудничество. Жест доброй воли. Соглашайтесь, Карина, и мы расстанемся, как старые приятели. Но если нет… В следующий раз ваше общение с Максимкой может изрядно затянуться. Неужели вас радует такая перспектива?

Он меня просто запугивает, убеждала себя Карина. Они с самого начала устроили представление, потому что у них нет доказательств.

– Я устала. Верните меня в камеру и делайте, что хотите.

В глазах штабс-капитан блеснул зловещий огонек.

– Я понимаю, вам нужно подумать, – подозрительно жизнерадостно отозвался он. – Взвесить все «за» и «против». Только не тяните – можете опоздать. До скорой встречи, Карина!

Три проститутки напряженно наблюдали из своего угла, пока она устраивалась на шконке. Деревянное полотно, с двух сторон прицепленное к стене, откидывалось в горизонтальное положение и заменяло спальное место. Ни матраса, ни одеяла, ни подушки. Стоило подумать о том, что на этом прокрустовом ложе предстоит провести целую ночь, и Карине вновь захотелось заплакать от жалости к себе. Ей самой было непонятно, откуда у нее нашлись силы, чтобы сдержаться. Она забралась с ногами на нары, обхватила колени руками и оперлась на них подбородком. Где же Игорь?

Проститутки о чем-то шептались. Наверное, замышляли новую подлянку. Придумывали, как еще довести ее до истерического состояния.

От компании отделилась самая невзрачная из девиц. В руках у нее была железная миска.

– Пока тебя не было, ужин принесли. Вот, – негромко сказала она и поставила миску на нары.

Ужин представлял собой сероватую бурду, в которой угадывались волокна измочаленного мяса и полупрозрачные круглые дольки моркови. Карина с подозрением посмотрела на девушку.

– С чего такая милость?

Девушка оглянулась в поисках поддержки, но ее приятельницы усиленно делали вид, что разговор их нисколько не интересует. Тогда она попросила Карину подвинуться и присела рядом.

– Ты не обижайся на Галку, – девушка мотнула головой в сторону костистой дылды. – Так-то она не злая, но лучше ее не трогать.

Карина хмыкнула и поковыряла ложкой в миске.

– Да я, вроде, и не лезла ни к кому.

– Это да, это ты права. Просто тут такое дело… В общем, нас попросили на тебя надавить.

Нельзя сказать, что сказанное сильно удивило ее.

– Кто попросил?

– Ясно кто – мусора. Офицер у них, из этих, – девушка пальцами оттянула уголки глаз к вискам и стала похожа на китаянку. – Аббасов его фамилия. Сказал, ты девчонка слабая, тебя только тронь – сразу скиснешь. А ему того и надо. Так-то мы его послали бы, куда подальше. Но он сказал, что если мы тебя хорошо обработаем, он не только обвинения снимет. Обещал в правительственную сауну перевести.

– Куда? – не поняла Карина.

– Не, ну так-то у нас работа нормальная. Но правительственная сауна… – девушка явно испытывала восхищение при одной мысли о правительственной сауне. – Клиентура, понятно, только чинуши. Но самое главное – пенсионные начисления большие и премии. Кто хорошо обслуживает, тем даже каждый год! Ну, сыворотка, сечешь?

Карина показала, что еще как сечет.

– Вот мы и согласились. Ты уж прости, если что не так. Так-то мы видим, что ты девка – своя, боевая, даром что из богатеньких. Короче, не будем больше тебя травить. И шубку твою вернем, не сомневайся.

– Видимо, я должна вас поблагодарить.

Они замолчали. В углу сопела дылда Галка. Карина не представляла, что еще можно сказать. Она еще раз помешала размазню в миске. Нужно было заставить себя поесть, но вид тюремной баланды не способствовал возвращению аппетита.

– А чего им от тебя нужно-то?

– Лучше вам не знать.

– Ну и ладно, – согласилась девушка. – Конечно, дело твое, но лучше с ними не ссорься. Для жандармов испортить кому-нибудь жизнь – только в радость. Знают толк в этом деле. Так что ты хорошо подумай, подруга.

По доброте душевной или по просьбе жандармов она разговорилась? Вряд ли Карина когда-нибудь узнает ответ на этот вопрос. Еще немного, и она не сможет верить никому. Возможно, такой вариант их тоже устраивает. Любые средства хороши, если в итоге они получат показания против Арчи. А раз им столь сильно понадобилось ее признание, значит, ничего конкретного против него у них нет. Не мог Арчи убить человека!

Всю ночь она вертелась на жестких досках, временами проваливаясь в липкий, беспокойный сон, в котором мелькали тревожные тени, не успевая материализоваться во что-то конкретное. К утру ей казалось, что тело несколько раз прокрутили через мясорубку. Поэтому когда принесли миски с ледяной клейкой кашей, которая считалась завтраком, Карина вздохнула с облегчением, что больше не нужно считать минуты до подъема.

Заниматься в камере было абсолютно нечем. Единственное развлечение, если можно так выразиться, – прислушиваться к разговору проституток. Они больше не приставали и шубу, как и обещали, вернули. Однако все равно держали дистанцию и беседовали вполголоса.

Первые сутки в заточении подошли к концу. Ничего не происходило, и Карина предполагала, что это лишь передышка перед новыми испытаниями. Известно же, что ожидание в неизвестности – самая изощренная пытка.

Миновал полдень, прежде чем за Кариной снова пришли. Угрюмый конвоир привел ее к тому же кабинету, что и накануне. Он снял с нее наручники и втолкнул внутрь.

Она зажала рот ладонью, чтобы не вскрикнуть. Перед столом следователя стояли два стула, на одном из которых сидел Игорь. Больше в комнате никого не было.

Муж вскочил навстречу и обнял ее за плечи, прижимая к груди. Она сразу обмякла, зашмыгала носом, а из глаз полилось в три ручья. Если бы он не держал ее, Карина, наверное, повалилась бы на пол. Она чувствовала себя маленькой девочкой, которой нужно только одно – чтобы о ней заботились.