Мои дни остались такими же размеренными и подвластными своеобразному графику, принятому

мной. Утро, холодная вода на голову, физические нагрузки, скудная еда, снова физические нагрузки,

тихий вечер, бессонная ночь…Только теперь я был под взором бесконечно синих глаз, слышал ночью

тревожное дыхание и иногда был удостоен тихого голоса. И моя жизнь уже не казалась такой пустой.

Я встряхнул головой, вернувшись в реальность. Почему сегодня за стеной так тихо? Время обеда

уже давно прошло. Но не через час, не через два еду нам так и дали. Я был очень обескуражен этим

фактом. Что ещё придумал Хасан своим мозгом маньяка? Не может же он нас просто убить здесь

голодной смертью. В этом нет смысла. Во всех действиях Хасана должен быть смысл. Я нашёл его даже

в появлении Евы. Не сразу, но нашёл. Хасан ждал, что я растерзаю её, я понял это. Именно поэтому она

была раздета. Чтобы подтолкнуть меня к насилию. Вызвать во мне животные инстинкты. Я понял это по

тому, как дёргалась от меня Ева. Она боялась именно этого. И тем самым открыла мне глаза. Но Хасан

не угадал. У меня даже мысли не было причинять боль ей.

Меня отвлёк от раздумий скрежет ключа в двери подвала. Дверь с грохотом распахнулась, и по

лестнице медленно спустился Хасан. Он пришёл один, без охраны. Взгляд его был хитрым и подлым, не

сулящим ничего хорошего. Ева сзади меня моментально вжалась в стену. Она не видела его с того дня,

как попала сюда, но, думаю, что помнила его прекрасно. Тот взгляд, которым он оценивал её в тот вечер,

не возможно было забыть.

Хасан не смотрел на меня. Он встал напротив Евы и, молча, стал осматривать её. Я услышал с её

стороны испуганный шёпот и причитания, а обернувшись, увидел её глаза, наполненные слезами. Ей

было страшно, крайне страшно.

И тогда я встал между Хасаном и Евой, загородив её спиной. Мне хотелось спрятать её от его

жестокости, хотелось, чтобы сейчас она была не здесь, а где-то далеко в безопасности. Я понимал, что

ничем хорошим это не кончится, что это очень разозлит Хасана. Но видеть её страх было невыносимо.

Несколько секунд Хасан поражённо смотрел на меня, не ожидая, что я могу оказать хоть какое-то,

но всё же сопротивление ему. Потом он зло усмехнулся.

- Она нравится тебе, Макс? Зачем ты её защищаешь? Героем хочешь выглядеть? Она - баба, она не

оценит, - Хасан произносил свой монолог неспешно, упиваясь своим превосходством.- Тебя никто не

ищет, Макс. Никто не вспомнил о тебе за это время. Ты никому не нужен. Ты будешь отдавать ей свою

еду, а сам умирать с голоду? Нужна ли она тебе? Сейчас она не просто баба, она – конкурент. Слабый

конкурент. Покажи свою силу! Ты же хочешь жить? Подумай об этом, Макс…

- Что ты хочешь от меня, Хасан? Тебе надо, чтобы я работал на тебя? Тебе нужны деньги? Что-то

ещё? Тебе ведь я нужен, не она. Отпусти девушку. Со мной ты можешь делать всё, что хочешь. Но не

трогай её.

Хасан долго не отвечал мне, пристально смотря в тишине, а на его лице отражалось глубокое

раздумье. И в какой-то момент тень надежды промелькнула в моём сознании, вдруг он наконец-то

выскажет все свои условия, вдруг освободит Еву. Я затаил дыхание от напряжения. Вокруг было так

тихо, что почти неслышимый звук воды казался мне в тот момент шумом водопада.

- Хочешь сделку, Макс? Избавься от неё… и я отпущу тебя, - он развернулся и пошёл к выходу.

14

По моей спине прошёл леденящий холод. Я стоял словно парализованный, глядя в спину

уходящего Хасана. Ярость от бессилия, копившаяся во мне на протяжении стольких дней, вскипала с

каждым его шагом. Мне хотелось броситься и разорвать его с той же жестокостью, с какой он предлагал

мне сделать это с ней. Неужели он не остановится в своей злобе? Неужели будет доводить свой план до

конца?

- Что тебе надо, Хасан? Что я тебе сделал? – мой крик заставил остановиться его на последней

ступени. Хасан обернулся через плечо, демонстрируя мне свой волчий оскал.

- В тебе слишком много человека, Макс. Ничего личного!

Я кричал так громко, что не слышал грохота закрывающейся двери. Я бил кулаками прутья

решётки с такой яростью, с таким отчаяньем, что в какой-то момент мне показалось, что я способен

сломать их. Я был в таком состоянии в первый раз в жизни. И мне действительно было страшно от того,

что может отчаянье сделать с человеком.

Я остановился лишь тогда, когда стал задыхаться, из моей груди раздавались хрипы, руки были

разбиты в кровь. В бессилии я сел на пол, закрыв лицо руками. Сердце колотилось с бешеной

скоростью, в голове звучал монотонный шум, разрывавший мозг напополам.

Я не знаю, сколько бы я пробыл в этом состоянии, если бы звуки рыданий Евы не вернули меня к

реальности. Я открыл глаза, посмотрев перед собой – Евы на матрасе не было. Я перевел взгляд на угол

и нашёл её там в привычной позе. Чёрт… Чёрт…Чёрт… Опять?

Плечи её сотрясались от плача и страха. Руки вцепились в волосы. Глаза были безумными от горя и

ужаса.

Я рванул к ней через камеру. Моё приближение вызвало панику ещё большую, чем в первый день.

Ева отчаянно кричала и вырывалась, когда я попытался поднять её. Мне стоило больших усилий

удерживать её, прижатой к моему телу.

- Всё, Ева… Успокойся! Не надо, пожалуйста…- шептал я ей в волосы.

- Я не хочу умирать! – она лишь выкрикивала сквозь рыдания одну единственную фразу колотила

меня кулаками со всей силы.

- Ты не умрёшь! Я не дам тебе умереть! Пожалуйста, не плачь, не надо!

Я взял её на руки, словно рёбенка, и понёс на матрас. Сел вместе с ней, прижав к своей груди так

крепко, насколько смог. Она уже не вырывалась, лишь плакала бессильно. Я держал её долго, прижимая

к себе, пока Ева не успокоилась. Она перестала рыдать, лишь только дрожь тела выдавала её

напряжение.

Эту ночь я спал, прижимая к своей груди хрупкое тело Евы, то проваливаясь в небытие, то

просыпаясь от её вздрагиваний. Это была чертовски странная ночь, одновременно наполненная теплом

и страхом!

***

Ева лежала и думала лишь о том, что её сосед по клетке в итоге оказался прав – есть хотелось

жутко. Когда она болела, голод не ощущался так интенсивно, но сейчас, выздоравливающий организм

начал брать своё. В животе требовательно урчало, и Ева замирала каждый раз при этом звуке, мысленно

молясь, чтобы Макс его не услышал.

Макс тоже был голоден, и Ева отчётливо осознавала это по тому, как вёл себя её сосед. Время

«обеда» приближалось, и он нервно ходил по клетке, нетерпеливо поглядывая в ту сторону, откуда

приходила женщина с едой.

Ева пыталась понять, что за мысли сейчас роятся в его голове. Наверняка, он очень зол из-за того,

что его положение ухудшилось в связи с её появлением. Она стала слабым звеном для него, стала

15

орудием манипулирования в руках Хасана. Оставалось лишь ждать, что же возьмёт верх – человечность

её сокамерника или его инстинкты.

Наконец, сбоку промелькнула тень, и Макс резко подошёл к прутьям клетки. Он присел перед

миской и тихо выругался, ударив по решётке. Когда он протянул миску Еве, она сразу поняла, чем была

вызвана его агрессия – миска была наполнена лишь на треть.

Макс был хмурым и настороженным. Он тихо присел рядом, запустив руки в волосы, и напряженно

растирая виски.

- Они специально это делают, да? Стравливают нас?

- Нет, Ева, всё нормально, ешь…

Макс старался быть спокойным и убедительным, но Ева прекрасно почувствовала его обман. Он не

смотрел на неё, но его голос был слишком неуверенным для правды.

- Зачем вы мне врёте? Думаете, я не понимаю, что происходит.

- Ну а если понимаешь, то зачем спрашиваешь? – Макс раздражённо шаркнул ногой по полу, - Они