– И я, как на зло, забыла пакет с едой на станции!

– Ничого, я всэ куплю. В нэйи дуже паганэ жыття, я ж бачу! Йыйы трэба пожалиты. Вона хороша жэнщына, я ж бачу!

– Та ты шо, Коля, ты шо, всех жалеешь? А чего же ты меня не пожалеешь?

– И тэбэ жалию, та ты така, шо за сэбэ постоишь, а вона нэ така, нэ вмие вона…

Их разговор, как журчащий ручеёк успокаивал нервы, а они всё говорили и говорили, и было так приятно, что о тебе, хоть кто-то в кои-то веки позаботился…

– Ну от и Львив. Пойызд стойыть двадцять мынут, то я пиду, шось куплю, – словно из пустой бочки, услышала я голос Николая. – Эй, Аля, шо ты хочэш пойысты? – спросил он у меня.

Но мне было так хорошо, так не хотелось просыпаться! Я бы так ехала и ехала, хоть на край Земли, хоть в небеса, неважно зачем, лишь бы все беды и тревоги не догнали в пути.

– Оставь её в покое, не видишь, устал человек. Купи что-нибудь вкусненькое, питательное, ну, ты сам знаешь, что. Иди, иди, а то останешься во Львове, в своих командирских спортивках и в драных тапочках. Ещё тот видок будет!

Николай ушёл. Леся занялась устройством своего места. Я опять провалилась в какую-то липучую мглу, из которой никак не могла выбраться уже пару часов…

– Аля, ты переоденься, пока Колюни нет, а то так в платье и доедешь, – услышала я сквозь липкую дрёму.

– Аля, ты слышишь? – меня уже тормошили Лесины руки, не давали мне укутаться своей дремотой. – Вставай, Львов проспишь!

В соседнем купе что-то громко стукнуло, послышались недовольные голоса. Кто-то громко ругался. Этот шум окончательно разбудил меня. Спать больше не хотелось, хмель больше не докучал, и состояние моё было прекрасным.

– Что, уже Львов? А где Николай? – спросила я.

– Опомнилась? Он пошёл что-нибудь купить поесть.

– А сколько поезд стоит?

– Двадцать минут. Ты не вопросы задавай, а переодевайся. Ты же всё достала и сидишь на этой куче. Давай, быстренько переодевайся.

Мы обе сменили одежду, прибрались, а Николая всё не было. Я начала волноваться. Всё-таки из-за меня человек пошёл в буфет за едой, хоть я его и не просила.

Я вышла в коридор и выглянула в окно в надежде увидеть знакомое лицо, но тщетно. Николая не было, а до отхода поезда оставалось семь минут.

Заходили новые пассажиры, искали свободные места, ругались, смеялись, тащили свой багаж, прощались.

Но вот по коридору в направлении нашего купе задвигалась какая-то процессия. Впереди шёл молодой человек с двумя внушительными чемоданами. Он заглядывал в каждое купе, ища свободное место. Все места были, очевидно, уже заняты, и лишь в нашем купе была свободна одна верхняя полка.

Молодой человек оценивающе осмотрел меня с ног до головы и спросил: – Вы из этого купе?

– Да.

– У вас что-нибудь свободное есть?

– Да, одна верхняя полка.

– Вот, чёрт, Фёдор Степанович, только верхняя полка, что делать? – сказал молодой человек, растерянно оборачиваясь к мужчине, идущему сзади.

– Саня, я же тебе сказал, что мне срочно надо ехать. Этажность уже не имеет значения. Надо было раньше чухаться. – Густым басом сердито сказал мужчина. – Очень жаль, что нет нижней полки, но что поделаешь, если обстоятельства против тебя! Поеду, уж как придётся. Ты, балбес, не взял билет на скорый, я тебе это ещё припомню. Ладно, давай, укладывай чемоданы и проваливай. Через неделю встретимся.

Молодой человек втащил чемоданы в купе, а мужчина остался в коридоре вместе со мной. Он уже собирался со мной заговорить, но…

– Фёдор Степанович! – Послышался из купе голос молодого человека, – Тут всё заставлено, некуда поставить ваши чемоданы!

– Ты не дури, Санёк, укладывай багаж и убирайся к чертям, чтоб я тебя неделю не видел и не слышал!

– Да я не дурю, Фёдор Степанович, тут действительно всё заставлено, некуда ваши чемоданы девать!

– Ну, что ж, если ты такой неуклюжий, то бери мои чемоданы и беги с ними за поездом.

– Фёдор Степанович, вы сами посмотрите, а потом говорите!

– А над дверью ты смотрел?

– Нет, – нерешительно сказал молодой человек. – Да, тут можно пристроить оба чемодана.

– Ну вот, а ты говоришь, нет места! Ты должен всё проверить, а потом имеешь право голоса, понял?

В дверном проёме купе появился глупо улыбающийся Саня.

– Всё, давай, улепётывай, завтра созвонимся. Давай, давай, шевелись, а то поедешь со мной и за меня будешь ответ держать.

– До свиданья, Фёдор Степанович!

– Ты ещё здесь? А ну, давай отсюда, быстро! Отчёт готовь! – скомандовал Сане новый наш «сокупник».

Саня убежал, мужчина зашёл в купе.

– Вы не уступите мне нижнюю полку? – Услышала я его голос.

– А я на верхней еду, не ко мне обращайтесь. – Это уже Леся.

– А кто на нижней, эта молодая леди в коридоре?

– Да.

Я перестала прислушиваться к разговорам в нашем купе. Поезд вот-вот тронется, а Николая нет и нет. Я очень переживала, что он не успеет, отстанет, поезд уедет без него…

Состав легонько качнулся и пошёл, дернулся, остановился и опять медленно двинулся вперёд, постепенно набирая скорость. И в этот момент я увидела Николая, выходящего из здания вокзала. Он увидел, что поезд пошёл, смешно подпрыгнул и помчался догонять наш вагон. Я не ожидала от такого тучного мужчины, как Николай, такой прыти. В несколько прыжков он догнал ускоряющийся поезд, вскочил на подножку вагона, и, вот, он уже идёт по коридору с пакетом в руке, отдуваясь, но весёлый, счастливый.

– Ну шо, пойыхалы? – весело сказал мне Николай. – Пишлы у купе, я запывачку прынис. Дужэ вкусно будэ. Пишлы.

С этими словами он вошёл в наше купе.

– О, у нас гости? – спросил Николай нового пассажира.

– Нет, это новый пассажир. – мрачно сказала Леся.

Николай прошёл к столику и положил на него пакет с едой прямо на бумаги, ничуть не беспокоясь об их сохранности. Из пакета выпало несколько пирожков. Они медленно покатились по бумагам, оставляя за собой жирные следы, на что Николай не обратил никакого внимания.

– Ну шо вы вси повставалы? Давайтэ сидайтэ, спробуйтэ, шо я прынис. Дужэ вкусно. Давайтэ, давайтэ. Сядэмо, выпьемо, пэрижэчкамы закусымо, поговорымо.

Я ужом прошмыгнула на своё место, Николай тоже занял свою изначальную позицию. Леся бесцеремонно подвинула нового пассажира и села рядом с Николаем. А новый пассажир стоял в нерешительности. Ему нужна была нижняя полка, но обе полки уже имели своих хозяев, и никто не собирался идти этому самовлюблённому типу на уступки.

Новый пассажир был довольно крупным мужчиной, но его полноту скрадывали высокий рост и великолепная осанка, даже можно сказать, военная выправка. Одет он был с иголочки. И часы… Золотой «РОЛЕКС», это не наша «ЧАЙКА». Он, как кот переступал в своих дорогущих мягких модельных туфлях и не знал, куда ему сесть. Оставалось одно свободное место, на моей полке.

А Николай уже копошился у своего бутыля, наполнял пустые пластиковые стаканы домашним вином.

– Давай, сидай з намы до столу. На, выпый! – сказал Николай новому пассажиру.

– Извините, но я не пью в дороге. – подчёркнуто вежливо отрезал мужчина, садясь в угол возле двери купе на мою полку. Он не обратил внимания на то, что моя постель расстелена, просто сел, и всё.

– Як нэ пьеш? Такого нэ бувае. Ты шо, форый? – Удивлённо спросил Николай. Он просто не понимал, как можно не пить такое волшебное вино.

– Нет, всё нормально. – сказал мужчина, откинулся к стене и закрыл глаза, давая нам понять, что разговор окончен. Мы все его нисколько не интересовали. Он отгородился от нас стеной отчуждения до небес и не позволял никаких поползновений с нашей стороны с ним ближе познакомиться. Всем своим напыщенным видом он убеждал нас, что он не такой, как мы.

– Ну шо ты такой неродной, у тебя шо, завтра распродажа со скидками?! – воскликнула Леся, загнув витиеватый базарный оборот.

Мужчина открыл глаза, всем телом подался к Лесе и уставился на неё холодным немигающим взглядом.