Латыши в центральном аппарате ВЧК в основном занимали оперативные должности. Так, если сред 42 следователей и заместителей следователей, было 12 латышей и вполне сравнимых с ними по численности русских и евреев, то из 79 человек оперативных работников ВЧК – комиссаров и разведчиков – латышей было 42, русских – 18, а евреев – 79.
Работавшие в центральном аппарате ВЧК латыши с самого начала проявили склонность к мафиозности, или как принято сейчас говорить, к командному стилю работы. Стоило Якову Петерсу стать заместителям председателя ВЧК, как он тут же привлек для работы в центральном аппарате своих земляков, а те, в свою очередь – своих. Вот что об этом пишет Олег Капчинский:
«При анализе анкет переписи служащих ВЧК обращает на себя внимание высокий процент латышей среди курьеров, горничных, посудомоек, сапожников и другого обслуживающего персонала. Из 203 служащих этой категории примерно четверть приходилась на латышей, тогда как на долю поляков немногим более 10 человек, а среди евреев работников обслуживающего персонала, за исключением врачей из Санотдела, практически не было. Здесь сыграло роль стремление чекистов-латышей устроить своих родственников на получение приличных по тем временам пайка и жалованья. Так, у комиссара Отдела по борьбе с контрреволюцией С. В. Вайсберта родители работали в хозяйственном подотделе: отец – сапожником, а мать – судомойкой; а разведчик этого же отдела Н. А. Гравин устроил на службу в хозяйственный подотдел жену и сестру. В итоге в ВЧК образовывались целые латышские семейные кланы. Вполне справедливым выглядит утверждение С. М. Мельгунова, что, занимая особое положение в учреждениях ВЧК, «латыши служат здесь целыми семьями»… Другой причиной высокого процента латышей среди обслуживающего персонала было то, что большинство латышей, поступивших в хозяйственный подотдел, так же как и в другие, являлись членами партии, причем многие из них с дореволюционным стажем. Это давало возможность увеличить его коммунистическую прослойку, поскольку обслуживающие работники других национальностей почти все были беспартийными.
Многие латыши, поступившие в ВЧК в качестве работников канцелярского, хозяйственного и обслуживающего персонала, стремились к занятию более высоких должностей. Так, на вопрос анкеты переписи «Удовлетворяет ли Вас работа в идейном отношении?» приемщица отделения хранилищ Контрреволюционного отдела М. А. Траукман, состоящая в партии с 1916 года, ответила: «Мною занимаемая должность не удовлетворяет, а идейное направление удовлетворяет». Конторщица Финхозотдела О. Ю. Зведре, член партии с 1918 года, в этом пункте анкеты написала: «Желаю активную работу для пользы идей нашей партии». Эти ответы наглядно свидетельствуют о том, что многие чекисты-латыши не только были довольны службой в советском карательном органе, но и стремились сделать в нем карьеру»10.
Ситуация изменилась осенью 1919 года. Среди 158 управленцев и специалистов ВЧК (не считая военных контрразведчиков) было 33 еврея (20,9%), 23 латыша (14,6%), 7 поляков и литовцев (4,4%). Такое резкое увеличение числа евреев объясняется территориальными причинами. Из занятых белогвардейцами областей Украины спешно эвакуировали сотрудников местных органов советской власти, в т.ч. и чрезвычайных комиссий. А учитывая высокую потребность в оперативных и следственных кадрах, эвакуированных сразу же направили на работу в ВЧК.
К концу 1921 года в центральном аппарате и региональных органах ВЧК служило: 77% – русских, 9% – евреев, 3,5% – латышей и 3,1% – украинцев11. При этом среди руководителей региональных подразделений госбезопасности и военной контрразведки высокий процент был прибалтов.
Так в годы Гражданской войны прибалты возглавляли Особые отделы (военная контрразведка):
Восточного фронта – М. Я. Лацис и В. П. Даубэ;
Каспийско-Кавказского фронта – К. И. Грасис и Л. М. Заковский (Штубис);
Южного фронта – О. П. Хинценбергис;
Кавказского фронта – И. И. Теннис и К.И.Ландер;
Прибалты – начальниками Особых отделов армий в годы Гражданской войны:
Туркенстанской армии – В.П.Даубэ;
4-й армии – А. И. Михельсон;
10-й армии – А. М. Дижбит;
12-й армии – П. П. Грюнвальд и И. А. Апетер;
15-й армии – Я. М. Беленкович и Я. К. Берзин;
16-й армии – А. М. Дижбит;
1-й конной армии – Р. Зведерис, затем – А. М. Дижбит;
2-й конной армии – С. С. Турло.
Не меньше прибалтов руководило органами госбезопасности в регионах нашей многострадальной страны, да и не только ее. Например, на Украине. Здесь, как известно, председателем Всеукраинской ЧК с апреля по август 1919 года был латыш Мартен Иванович Лацис, настоящее имя которого, как известно, Ян Пидрикович Судрабс.
В украинских губерниях местные ЧК возглавляли прибалты:
Киевскую – Ж. Ф. Девингталь;
Екатеринославскую – Д. Ф. Маздревич, Г. Ф. Рудаков (латыш Линдеман);
Донецкую – Г. Я. Магон, И. М. Биксон, К. М. Карлсон;
Полтавскую – Г. Я. Магон и Г. Ф. Рудаков (Линдеман);
Александровскую – И. Т. Леппик (эстонец);
Кременчугскую – Г. Я. Магон;
Запорожскую – Г. Ф. Рудаков (Линдеман);
Черниговскую – Д. Ф. Маздревич.
Множество прибалтов возглавляли органы ВЧК-ГПУ на юге России и Кавказе. Как известно, первым полпредом ВЧК являлся здесь К. И. Ландер. Перечислим теперь прибалтов – руководителей рангом ниже:
Председателем Терской обл. ЧК, а затем Терского губотдела ГПУ являлись прибалты – Ж. Ф. Девингталь, И. Я. Пурнис, Н. И. Авотин, М. И. Витолин;
Горский облотдел ГПУ возглавлял А. К. Рудэн;
Донскую обл. ЧК – С. С. Турло;
Кабардино-Балкарский облотдел ГПУ – М. И. Витолин, А. К. Рудэн, А. И. Михельсон;
Карачаевский облотдел ГПУ – К. М. Лацис;
Черкесский облотдел ГПУ – П. П. Лепин;
Ставропольский губотдел ГПУ – О. Я. Нодев;
Армавирский окротдел ГПУ – Х. П. Щербак (латыш);
Новочерскасский окротдел ГПУ – И. М. Гайлис;
Сальский окротдел ГПУ – А. И. Михельсон;
Таганрогский окротдел ГПУ – М. И. Витолин и М. И. Михельсон;
Черноморский окротдел ГПУ – О. Я. Нодев;
Шахтинский окротдел ГПУ – В. П. Аболь.
Прибалты возглавляли органы ВЧ-ГПУ и в губерниях центральной России:
Белгородскую губ. ЧК возглавлял Г. Я. Магон;
Казанскую губ. ЧК – К. М. Карлсон и Ж. Ф. Девенгталь;
Самарскую губ. ЧК возглавлял И.И.Бирн;
В Саратовской губ. ЧК запредом был К.К.Блукис;
Смоленскую губ. ЧК возглавляли И.В.Тарашкевич (литовец), его замом был латыш Ян Кронберг;
Пензенскую губ. ЧК возглавляли Г. Я. Мерэн и Г. П. Матсон, Р. И. Аустрин;
Воронежскую губ. ЧК – О.П.Хинценбергис;
Царицынскую губ. ЧК – А. К. Борман и К. К. Пога.
На Севере России подвязались латыши:
во главе Архангельской губ. ЧК – Г. Ф. Рудаков (Линдеман);
в Петрозаводске – А. К. Озолин и О. К. Кантер.
в Вологде – Кясперт.
в Коми крае – Витол.
В Средней Азии полпредом ВЧК являлся Я. Х. Петерс, а Семиреченскую обл. ЧК возглавлял Ф. И. Эйхманс.
В Сибири – Л. М. Заковский, Э. П. Салынь, Я. П. Зирнис, А. К. Залпетер, А. К. Рудэн, А. Я. Сиекс, М.И.Янкевич, Я. М. Краузе, Ф. В. Бебрекарле, Ж. В. Бебрекарле, Я. Я. Веверс, П. Ю. Берзин, Я. П. Пакалн, Т. М. Бошкин, О. С. Стильве, Р. М. Озолин, К. А. Лунт, А. Я. Карклис, Ф. М. Крумин и др. (по Сибири латышей работало не больше, если не меньше, чем в других регионах, однако деятельность сибирских чекистов более изучена, см. например прекрасная работа новосибирского историка Алексея Георгиевича Теплякова «„Непроницаемые недра“. ВЧК-ОГПУ в Сибири. 1918—1929 годах»12).
На Дальнем востоке в местном аналоге ЧК – Госполитохране (ГПО) начальником Прибайкальского облотдела, а затем начальником Забайкальского облотдела являлся Ю. М. Букау (Я. Я. Смуйкас). А начальником Камчатского губотдела ОГПУ – эстонец И. Я. Ломбак.
