Это была любовь.
Голдман резко встал и принялся ходить по кабинету в полном отчаянии.
"Но почему я должен думать об этом именно сегодня? - с горечью спрашивал он себя. - Сегодня, когда я должен увидеть ее. Сегодня, когда я должен объявить ей, что она уволена".
***
Холодный ветер пробирал до костей, Джой Дюваль дрожал, плотнее кутаясь в ворсистое пальто из верблюжьей шерсти, когда входил в вестибюль элегантного кирпичного здания на Восточной Семьдесят четвертой улице. Еще один неласковый осенний день на Манхэттене. Не та погода, чтобы таскаться по улицам. Но Джой не жаловался. Это было весьма доходное утро.
- Мистер Дюваль? - спросила девушка за стойкой.
Джой кивнул.
- Миссис Франсен ждет вас, сэр. Можете подняться в лифте на четвертый этаж, а я позвоню и дам знать, что вы здесь.
Джой снова кивнул. С кейсом в руке он вошел в лифт, нажал кнопку и окинул оценивающим взглядом кабину, с мягким шипением поехавшую вверх. Все медные и мраморные детали были до блеска отполированы. Миссис Дэвид Франсен сумела достичь высот в этом мире, подумал Джой.
Как и большинство ее старых коллег. В особенности одна.
Лифт остановился на четвертом этаже, и Дюваль вышел в длинный коридор, устланный ковром из дорогой на вид шерсти. Беловато-голубые стены были увешаны картинами, изображающими сцены скачек и охоты на лис. Обстановка здесь была больше похожа на английскую, чем в Букингемском дворце. Дверь миссис Франсен была одной из двух на этаже. На ней красовалась скромная пластинка с надписью: "Миссис Дэвид Франсен". Джой удивился. Откуда Бабетт Делорз могла знать о таких тонкостях обычаев чужого класса? Очевидно, научилась.
Интересно, как ей удалось совершить такой бросок из прошлого, подумалось ему.
Он нажал на звонок, прислушиваясь к мягкому музыкальному звуку, раздавшемуся внутри квартиры.
Дверь медленно открылась. Молодая женщина, типичная нью-йоркская жена, стояла перед ним, одетая в красивый темно-зеленый костюм, с тонким изумрудным ожерельем на шее. Ей можно было дать двадцать семь или двадцать восемь, и она выглядела очень привлекательно.
Густые аккуратно подстриженные рыжие волосы, яркие голубые глаза, длинные стройные ноги. Вся ее внешность кричала о деньгах и комфорте - от мягкой ткани костюма до огромного темно-синего сапфира на обручальном кольце. Но молодая женщина смотрела на него с ненавистью, и страх, исходивший от нее, был таким сильным, что он почувствовал его запах.
- Мадемуазель Делорз? - спросил он.
- Меня зовут Барбара Франсен, - прошипела она. - Что вы хотите?
Дюваль поднял свой кейс.
- Информацию, мисс. Больше ничего. Могу я войти?
Молча она придержала дверь. Дюваль вошел в очень красивую гостиную. Она была обставлена мебелью мягкого кремового и бежевого цветов, из окон открывался прекрасный вид на город. Мебель была старинная, красного дерева; он заметил китайскую вазу на камине и переговорное устройство. Его взгляд упал на стаканы баккара - цена каждого равнялась его месячной зарплате еще год назад, когда он был вынужден выпрашивать сверхурочную работу. В частном бизнесе дела пошли иначе. И он встал на ноги. Он всегда знал цену вещам и знал, как меняют деньги личную жизнь. Ты должен быть человеком, который сам сделал свою судьбу, чтобы по-настоящему ценить благополучие и достаток. Этому он научился. Поэтому Джой так хорошо делал свою работу. Поэтому он был уверен, что миссис Дэвид Франсен откроет свой красиво накрашенный рот и запоет, как канарейка. Потому что в этом поднебесном мире нет причины - и Дюваль себя с этим поздравил, - которая заставит леди добровольно расстаться со своим хрусталем баккара и вернуться на улицу. Она стояла посреди персидского ковра, нервно сцепив пальцы, и ничего не говорила.
- Могу я сесть, мадам? - спросил Джой, кивнув на эбонитовые стулья с черными высокими спинками, окружавшие кофейный столик с орнаментом, покрытый стеклом.
- Если вам так удобнее, - сказала она не слишком вежливо и добавила:
- Я не знаю, чего вы хотите. Если денег, я не могу слишком много снять со счета Дэвида, чтобы он не заметил. У меня самой очень мало, я имею в виду - собственных...
- Сомневаюсь, - спокойно перебил ее Дюваль. Он не хотел, чтобы она впала в истерику и выкинула что-нибудь экстраординарное. - Как я вам уже сказал, миссис Франсен, дело не в шантаже. Мы вами абсолютно не интересуемся, мадам. А только тем, что вы можете рассказать нам.
Он положил кейс на блестящую стеклянную поверхность столика и, щелкнув замками, открыл. Внутри лежали листы с вопросами, на которые он должен был получить ответы, разъезжая по всему миру. Парижская хозяйка. Любимая жена шейха, которую надежно прятали в шикарном каирском пентхаузе в течение десяти лет. Обедневший полицейский из Канзас-Сити, который уже не был таким бедным. Ушедший на пенсию социальный работник - та же история.
Судебная стенографистка. Несколько экс-моделей - все они сейчас, кстати, жены благополучных, влиятельных мужчин.
Весьма занимательная компания, но из деталей надо создать ясную картину, верно сложив все части. Джой Дюваль уже сумел найти три части головоломки - больше, чем другие агенты. А мадемуазель Делорз должна стать четвертой.
Он улыбнулся, вынув черно-белые фотографии, выбрал нужную и подал ей. Если он правильно понял еще в штаб-квартире, то вознаграждение за эту дамочку будет самое большое за всю его карьеру.
- Вы узнаете эту женщину?
Она посмотрела на него и кивнула:
- Да.
- И вы имели с ней какие-то дела в Париже восемь лет назад?
Ответ был таким тихим, он едва его расслышал.
- Да. - Женщина кусала губы, слезы скопились в уголках глаз.
- Не волнуйтесь, миссис Франсен, моя фирма действует очень осторожно, - сказал ей ласково Дюваль. - Я только задам вам несколько вопросов, на которые вы мне ответите. И все, я ухожу из вашей жизни. Вы никогда меня не увидите и никогда обо мне не услышите. Понятно?
- Понятно, - сказала она нервно, но с благодарностью.
Дюваль вынул из кармана пиджака шелковый носовой 1 платок и подал ей с улыбкой.
- Все будет просто замечательно, миссис Франсен. - Потом по-французски добавил:
