Узкая извилистая улочка кишлака. Дувал слева, дувал справа, позади – стена.

Внезапно автомат заглох. Остановка. Отчаянные клацания затвором. Конец патронам.

И тут, как по команде, явились они. Враги, обуреваемые жаждой рукопашной.

Два вышедшие из глубины веков бородатых горца. Мальчишка-комсомолец перед ними. Учебный сценарий иссяк. Кто кого? Ответ мог дать только реальный бой.

Отринув страх, Олег воспользовался подствольным гранатомётом.

Выстрел.

Граната угодила в плечо душману, пробила плоть, свалила с ног и затаилась.

Атака бородачей смешалась. На мгновение.

Придя в себя, уцелевший второй демонстративно отбросил винтовку и с голыми руками двинулся навстречу.

Олег поднял приклад.

Душман рассмеялся.

Граната сдетонировала.

Взрыв.

Смерть обдала рядового своим дыханием. И отступила, щадя и унося с собой добычей жизни врагов.

Победа далась большой кровью. Кишлак перестал существовать. Рота поредела наполовину.

Мужское начало победителей торжествовало. Каменели опалённые огнём сердца. И лишь душа, крича ночью во сне, сопротивлялась боевому крещению. Уязвимая и беззащитная, она оставалась верна себе. Живой.

Лейтенант сдержал слово. Едва ночь вступила в свои права, он выскользнул из-под маскировочной сети, поднялся, размял мускулы и короткой командой отпустил группу на все четыре стороны.

– Файзуллаев, – напутствовал он уходящего прапорщика, – увольнительная на два часа. Вернуться в срок. Не вздумай заблудиться.

– Как можно, товарищ лейтенант? У меня локатор внутри. Я реагирую на живое тепло. Главное, чтобы вы ни в коем случае не сходили с этого места.

– Свободен, Архимед.

Довольный Файзуллаев с автоматом в руке исчез.

Куманёв и Свешников, получив свой наказ, отправились в противоположную сторону.

Дорога шла под уклон. Несмотря на определённые физические усилия движение было не просто отдыхом – полётом.

– Кум! – окликнул сержанта рядовой, еле сдерживая ноги, рвущиеся в бег.

– Что?

– Как думаешь, лейтенант уже отключился?

– Не знаю. Я бы на его месте воспользовался моментом.

– Интересно, а ты знаешь, что наш лейтенант всегда спит с открытыми глазами?

– Лейтенант?

– Ага.

– Ерунда. Не верю. Сон есть сон. Раз в сутки, но надо вырубиться.

– А ты когда-нибудь видел его закрытые глаза?

Вопрос привёл Кума в замешательство. В поисках ответа невольно он оглянулся назад. Кромешная тьма смотрела им вслед. Живая двумя горящими зрачками. Вздрогнув, он поспешил вернуться в исходное положение.

– Чего только не бывает на свете, – тихим голосом сказал он. – Если это правда, я не против – пусть спит зрячим.

Ночная свежесть и неутомимый шаг, оживляя, веселили кровь. Луна висела в небе, освещая краешек горного массива впереди. Серебро затмевало золото, прохлада сменяла жару, луна объявляла начало собственного пира, созывая на него всех избранных. Неистовое желание откликнуться и присоединиться к лунному празднику владело солдатами.

Путь преградил звук. Внезапный и неожиданный, он отозвался оглушительной сиреной в мозгу.

– Ш-ш-ш, – остановился сержант, снимая автомат с плеча.

Насторожившийся рядовой последовал его примеру.

– Забыл, где мы? – обратился старший к младшему. – Здесь каждый камень под ногами хранит след душмана.

– Я это помню.

– Хоронимся, – принял решение сержант.

Ночь, как известно, пора особая. Стирая многоликость и краски дня, она обостряет чувства и развивает воображение. Открой шире глаза, сосредоточься, напрягись и перед тобой явится всё, что только не пожелаешь.

Эхо, скатываясь с горных вершин, неслось во весь опор навстречу. Осыпалась каменная порода по пути. Всё ближе и явственнее был страшный топот.

– Пригнись, – шепнул сержант, оседая.

Увы, предосторожность была излишня. Миновать встречи не удалось. Ночной ужас, настигая, обрушился на них.

Борьба, шум, крики. Хаос. Силы были неравны. Пал сержант. Потерял опору под ногами рядовой. Одержав победу, стихия оставила их и бешеным порывом устремилась вверх по тропе.

Несколько минут солдаты лежали молча, приходя в себя.

– Возвращаемся, Свешников, – сказал, наконец, Куманёв. – А ну её, эту луну.

– Ага.

– Я бил насквозь, – оправдываясь, продолжил сержант. – Ты мой удар знаешь. Я всё-таки чемпион роты.

– Знаю, – подтвердил рядовой. – Только в таких случаях бокс бесполезен. У него преимущество. Стрелять надо.

– Душман обкуренный! Свалился прямо на голову. Вокруг тьма – хоть глаз коли, а ему в самый раз.

– Мы первые на его пути, – заметил Свешников. – Если он не свернёт, лейтенант – следующий.

Представив командира на своём месте, оба встрепенулись.

– Ходу, Свеча! – крикнул Куманёв, поднимаясь.

Рядовой оказался прав. Секретная позиция открылась перед ночным призраком. И здесь они встретились. Неутомимый воин анаши и спящий лейтенант.

Когда, одолев подъём, запыхавшиеся солдаты подоспели на подмогу командиру, всё было кончено. Завороженные потрясающим зрелищем, оба остановились и замерли. Вселенская идиллия торжествовала. Лицом в небо, добычей хищника, в объятиях мёртвого удушающего захвата, душман лежал на лейтенанте, храня безмолвный покой.

Послышался шорох сзади. Они оглянулись. С тропы на площадку шагнул Архимед.

– Расступись, бойцы!

Пройдя вперёд, прапорщик сделал несколько шагов, остановился и уставился на лежачих.

– Твоя работа, прапорщик? – прохрипел из-под душманского тела лейтенант.

– Виноват, командир! – склонился над ним прапорщик. – Вспугнул зайца. Этот зверь в ваших руках – моя реализованная эмоция.

– Вставь ему кляп в рот. Зубастый очень.

– Есть!

Отпущенный, с кляпом во рту, душман вытянулся перед Архимедом. Смирительная рубашка лейтенанта временно вывела его из строя. Лишённый возможности соображать что-либо, он жаждал одного – продолжения движения.

– Туда, – сказал ему на языке пушту Архимед. И указал дорогу.

Душман рванулся во тьму, пробежал десяток шагов и пропал.

Неприкаянных душ бездны прибыло.

Ночной призрак, угомонившись, обрёл тьму и неволю последнего приюта.

– Бойцы, – обратился командир к солдатам, поднимаясь. – Оправиться, отдохнуть…

– Не надо отдыха, – запротестовал сержант.

– Так точно, – поддержал товарища рядовой.

Лейтенант кивнул.

– Идите к перевалу, – сказал он. – Забейтесь в щель, замаскируйтесь и ждите. Караван близко. Нельзя допустить маху. Мы должны увидеть его первыми.

Остаток ночи прошёл в относительном затишье. Как ни ждали разведчики встречи с караваном, усилия оказались напрасны – тот не появился.

Небо светлело. Луна, постепенно теряя свою силу и влияние, гасла. Близился рассвет. Время завтрака. Обретя покой под маскировочной сетью, группа делила нехитрый солдатский харч. Банка гуляша, чёрствые сухари и фляжка воды на всех. Во рту сухо, желудок сжался до величины напёрстка, лишние калории не нужны. Питает электричество. Удары сердца, работающего неутомимым пламенным мотором.

– Товарищ лейтенант, как ваше самочувствие? – спросил прапорщик, встречая новый день.

– Спасибо, ничего, – ответил лейтенант.

– Рад слышать. По итогам суточного противостояния с «духами» счёт один – ноль в нашу пользу.

– Рано подводить итоги. Твой ночной зверь не последний. Наверняка неместный – из разведки. Как ты пересёкся с ним?

– Темно было. Столкнулись с ним лоб в лоб. Поначалу он брататься полез, потом чего-то раздумал, взбрыкнул и побежал. Догнал я его уже здесь.

– Он налетел на меня как полоумный, – сказал Дёмин. – Рвал и метал, хотел навсегда заикой сделать.

– Знатно вы его обезвредили, товарищ лейтенант. Лишили всех степеней свободы. Точь-в точь, как муравей муравья своими мандибулями.

– Переживал очень, боялся – упущу, шум поднимет, бойцов напугает, лишнее внимание привлечёт. А нам это ни к чему.