Спустившись по лестнице, я быстро миновала последние ступени порога и оказалась на улице. Запрыгнув в машину и поцеловав своего симпатичного водителя, я стала рассказывать, как не задался с утра мой день и что я совсем не готова к проверке своих знаний, особенно, когда меня каждую минуту мучает жажда. Улыбнувшись, Дэн, протянул мне бутылку минералки.
– Неужели ты оставишь меня погибать без воды? – спросил он, когда я почти опустошила бутылку.
– Ну, вчера ты не сильно хотел делиться со мной, поэтому, – усмехнувшись, я сделала последний глоток и бросила пустую бутылку на заднее сидение.
Вспомнив, что последовало за вчерашней пустой бутылкой мартини, я резко замолчала. Дэн, видно, понял, о чем я подумала и тоже напрягся.
– Соф, – начал он, – я хотел извиниться за вчерашнее. Я немного перебрал и не особо контролировал свои действия.
– Да я тоже, как-то не совсем контролировала, – тихо ответила я.
– Я обещаю, что такого больше не повторится, – твердо сказал он. – Конечно, если ты сама, – тут он прервался и смущенно откашлялся.
Ситуация была неловкая. Краска полностью залила мое лицо, и я отвернулась в сторону, чтобы он не видел моего смущения.
– Ты не поверишь, что выкинул Влад, когда мы приехали ко мне вчера ночью, – едва сдерживая смех, сменил тему Дэн.
– И что же? – поинтересовалась я.
– Он был сильно уставшим после отработанной смены в кафе. Ты же в курсе, что он подрабатывает в «Сладкие кейки»?
Я утвердительно кивнула головой.
– Так вот, он ночь не спал перед дневной сменой, готовился к сегодняшнему тесту, а потом двенадцать часов работал и на вечеринку пришел уже вымотанным. А после пары глотков пива, его практически срубило, не знаю, как он вообще довез меня до дома, – удивлялся Дэн. – И вот, приезжаем мы домой, я предлагаю ему еще выпить по бутылочке. Мы идем в мою комнату и включаем спортивный канал, а там не поверишь, прямая трансляция игры Реал Мадрида и Валенсии. Через пару минут я отрубился, а проснувшись, первое, что увидел, это помятое лицо Влада, спящего рядом в моей кровати, – уже заливался смехом он.
– Ну, у тебя довольно большая кровать, между прочим. На ней легко могут поместиться четверо, – представляя себе описанную им картину, с улыбкой заметила я.
– Да, я-то не против, тут нет ничего такого, – продолжал смеяться он. – Но представь лицо моих родителей, когда после ночного перелета и долгой дороги домой, они зашли в мою спальню посмотреть на любимого сына и увидели рядом со мной незнакомого парня в кровати!
Мы оба рассмеялись. Я понимала, что его развеселило, так как хорошо была знакома с его родителями. Они были довольно прогрессивными сами по себе и в воспитании своего сына, особенно в плане отношений в юном возрасте. Мне сразу вспомнилась лекция мамы Дэна, когда мы с ним только начинали встречаться о том, что нам нужно научиться предохраняться и в случае, если у нас не окажется под рукой «нужного средства», как она выразилась, я могу взять его из шкафчика в ванной комнате на второй полке сверху. Это был самый неловкий разговор в моей жизни!
– Я уверен, что предки подумали о том, о чем я даже и в мыслях себе представить не смог бы, – все еще поражаясь своим родителям, произнес Дэн. – Видела бы ты, с каким выражением лица мама подавала тарелку с хлопьями Владу на завтрак!
– Даже не знаю, смеяться или сочувствовать тебе, – усмехнулась я.
И в таком расположении духа мы подъехали к гимназии. Она располагалась в пятнадцати минутах езды от моего дома, так что мы приехали почти вовремя. Попрощавшись с Дэном в холле, я направилась по ненавистному коридору в сторону своего класса математики. Как же она меня раздражала в этом году! Не столько сами алгебра и геометрия, сколько манера их преподавания нашей новой учительницей Викторией Петровной. Я не очень любила точные науки, но по воле случая была зачислена в физико-математический класс. А когда подружилась с Кати и другими одноклассниками, не стала менять направление, выбрав в дополнительные часы изучение творческих дисциплин, таких как живопись, класс фортепиано, пение и вступила в ряды корреспондентов школьной газеты. Я отсчитывала дни, когда поступлю в университет, и начну дышать яркими впечатлениями полной грудью. И вот, с этой мыслью, я зашла в кабинет, где Виктория Петровна, которой доверили проводить многообещающий тест, уже раздавала листы с заданиями. Я, стараясь быть незамеченной, тихонько проскользнула на свое место.
– Ну, ты как? – спросила я, сидящую рядом Кати.
– Дурно, как всегда, – угрюмо ответила она. – Я на грани паники. Как мы с тобой напишем на отлично? Я не повторила ни одного задания. Мне кажется, что и четверка нам не светит.
– Извини меня Кати, если бы я знала, что этот тест будет сегодня, то, правда, не стала бы тебя упрашивать идти со мной. Да я и сама бы не пошла, мне это так же важно, как и тебе! – извинялась я.
– Девушки, если вы не наболтались, то я могу вам выделить целый коридор, для того, чтобы обсудить все ваши новости. Надеюсь, вам хватит одного часа? – грозно произнесла учительница.
– Извините, Виктория Петровна, мы обсуждали оформление работы, – деловитым тоном ответила я. – Я считаю, что фамилию нужно написать в начале задания, а Кати, что в конце. Так как же нам поступить?
– Конечно же, в начале! Вы что, первый раз пишите подобные задания?
– Вообще-то да, – еле слышно ответила я.
– Спасибо! – прошипела Кати. – Очень любезно с твоей стороны выставить нас еще и идиотками!
– Первое, что пришло в голову, – виновато прошептала я, пока наша надзирательница стояла спиной к классу. – Надо что-нибудь придумать, иначе все лето мы проведем в обществе учебников!
– Да уж, хорошая перспектива, – поникла подруга.
Мы стали осматриваться по сторонам, в надежде найти спасение. Казалось, весь класс погрузился в оцепенение, все усердно делали вид, что читают задание, хотя добрая половина класса уже прочла его два раза. Каждый ждал какого-то сигнала, по которому можно было бы начать использовать свое тайное оружие – шпаргалки. Но учительница очень зорко всматривалась в каждое лицо, каждый шорох привлекал ее внимание. Обстановка в классе накалилась до предела, когда на часах стукнуло 9.00 – прошла первая половина урока. Мы с Кати все также озирались по сторонам в надежде найти спасательный круг. Я в очередной раз повернулась и заметила пристальный взгляд совершенно спокойного Вика. Он был у нас новенький, и вряд ли мог претендовать на попадание в спецгруппу, так как еще не закрыл пробелы в разнице программ прошлой и теперешней гимназий. А насколько мне было известно, тест включал в себя одну треть вопросов из недавно пройденных материалов разных дисциплин. И пусть Вик был ассом в алгебре и физике, мне сложно было поверить, что он напишет тест на отлично. Возможно, еще и потому, что его идеальная внешность никак не ассоциировалась у меня с таким же идеальным умом. Ведь не может же быть человек настолько совершенен! В безысходности я снова уставилась в листок с заданиями. За половину урока я смогла решить только треть теста. Остальные задания вызывали у меня вопросы, и я не осмеливалась проставить галочки наугад.
– Кати, как твои успехи? – позвала я соседку.
– Я застопорилась на 17 задании, – в негодовании прошептала она.
– Вик еще сидит со спокойным видом? – поинтересовалась я.
– Посмотри сама, – фыркнула Кати.
– Я уже смотрела. Давай ты, – упрашивала я.
– Ох, хорошо. Пригнись! – со вздохом прошептала она и через несколько секунд вернулась в исходное положение. – Да, он все еще сидит и скучает. Думаю, он давно все решил.
– Этого не может быть! – не могла поверить я.
– А я вот не сомневаюсь. Стас говорит, что его брат занимал первые места на всех олимпиадах, в которых участвовал.
Я снова бросила на Вика быстрый взгляд. На этот раз он отстраненно смотрел в окно. В его руке даже не было ручки! И здесь было только два варианта: либо он написал все, что знал и оставил попытки дорешать незнакомые задания, либо уже все сделал и не беспокоится о положительной оценке по данной работе. Терзаемая догадками я отвернулась и обреченно ожидала контрольного звонка. До конца урока оставалось пятнадцать минут и непрерывное щелканье автоматической ручки соседки почти довело меня до нервного тика. Прошло еще две минуты. Внезапно до меня донесся призыв из дальнего угла класса, с того самого места, куда я упорно старалась больше не смотреть. Звук повторился и я, пересилив себя, обернулась. Вик что-то мне показывал, но я не могла ничего разобрать. Делал он это очень осторожно, так как Виктория Петровна все еще поддерживала порядок в классе. Когда учительница в очередной раз отвернулась, Вик достал что-то из кармана и кинул в мою сторону. Я не очень-то была ловка и пропустила «посылку» между пальцев рук. В это самое время наша надзирательница обернулась и пошла в моем направлении. Пот выступил у меня на лбу, и я заерзала на стуле, предательски опустив глаза вниз, чтобы найти свою записку. Учительница, проследив мой взгляд, сделала вид, будто уличила меня в чем-то ужасно-падком и попросила подняться со своего места. Кати пыталась всем видом отвлечь ее внимание на себя. Она бы уже закашлялась до припадка, если бы это было в действительности вызвано простудой, но Виктория Петровна не сводила с меня своих зорких глаз.
