– А чего ты вдруг заинтересовался старым музеем и его планами? И что мешает Интерполу осмотреть все на месте?

– Коллеги из департамента контроля за древностями попросили помочь кое в чем разобраться. Сейчас после этого нашумевшего процесса шорох пошел по всем службам. Ну, это как у нас в России-матушке, ты же помнишь, пока гром не грянет – мужик не перекрестится. За все музеи взялись, комплексные проверки идут. А по археологическому на Наксосе путаница полная. То у них не хватает чего-то, то наоборот, какие-то излишки. С отчетностью бардак, причем, я думаю, что сознательный. Старый директор музея умер полгода назад, место до сих пор вакантно. А тут еще выясняется, что главный смотритель у вас такой загадочный. А официально осматривать – вдруг кого вспугнем? Больше потеряем.

– Понятно. Так что с подвалами? Хочешь, чтобы я осмотрел? Кто меня пустит без ордера?

– С ордером, капитан, любой дурак зайдет. А ты без ордера сходи, покрути носом. Мне тебя учить – только портить! – весело рассмеялся полковник Интерпола. – А вообще, может быть, восстановиться тебе на службе? Не жалеешь, что ушел из разведки? А то – давай к нам! Я похлопочу. Ведомство, конечно, другое, но свои преимущества есть.

– Нет, спасибо. Я пятнадцать лет в запасе. Как выражался покойный месье Мартен: «Это, знаете ли, затягивает!». А потом, сам говоришь, у вас там бардак и сплошная толерантность. Попадется начальник нетрадиционной ориентации – куда бежать: топиться или стреляться? Ты же знаешь, «стерпится – слюбится» – не мой случай, – отшутился Алекс.

Друзья посмеялись и отложили разговор до следующего утра.

Завтрак, как всегда, был великолепен.

Сегодня Ирини с Марией предложили гостям «традиционный кикладский завтрак», объединивший в себе кухню нескольких островов.

Алекс немного задержался из-за телефонного разговора, поэтому, когда он поднялся на верхнюю террасу к ресторану – там уже царило радостное оживление.

Джеймс и Лили радостно помахали ему, при этом у Джеймса в каждой руке было по бутерброду.

Итальянское семейство шумно завтракало в дальнем углу террасы; видимо, Фабрицио снова в чем-то провинился. Он то и дело срывался с места и приносил супруге, что сидела с высоко поднятой головой, то еще чашечку кофе, то тарелку со сластями.

Еще пара столиков была занята гостями, приехавшими накануне. Алекс их не знал.

Луиджи и Лука уже позавтракали и покинули ресторан – за их столом все тарелки и блюда были девственно чисты.

Пожилая греческая чета завтракала неторопливо, но обстоятельно и размеренно, подходя к этому важному делу со всей ответственностью.

Мария, выглянув из кухни, послала Смолеву воздушный поцелуй и показала ему рукой на столик, где его уже поджидал ее муж.

– Алекс, кали мера! – весело поприветствовал друга Димитрос, наливая Алексу дымящийся кофе и пододвигая серебряный молочник в форме коровы. – Ну что, едем? Спанидисы нас ждут, да и еще в пару винных хозяйств заедем.

– Безусловно, я готов! – подтвердил Смолев, усаживаясь и беспомощно глядя на стол, пытаясь сориентироваться в многообразии блюд с кушаньями.

Глаза у него разбегались. Сегодня опять кухня не повторилась.

– Димитрос, выручайте меня!

– Отлично, тогда надо плотно позавтракать, нас ждет длинный и трудный день! – весело потер руки молодой грек. – Это типичный кикладский завтрак, скажем так, микс лучшего из островной кухни. Смотрите, это традиционные хлебные палочки, булочки и различная выпечка. Они свежие, только испекли. К ним местное сливочное масло и островной апельсиновый джем. – Димитрос пододвинул к Алексу две круглые глиняные плошки. – Вот здесь йогурт и кислое молоко. В тех блюдцах тимьяновый мед, кунжутная паста тахини. Вот это попробуйте обязательно – это местное традиционное варенье, потом скажете, из чего. – Димитрос весело подмигнул. – На этом блюде очень вкусные слоеные пироги с сыром и зеленью, это – хорта из Андроса.

– А здесь? – поинтересовался Алекс. – Таких сыров я еще не видел.

– Это копанисти из Миконоса, очень пряный аромат и слегка перченый привкус; местную гравьеру вы пробовали, а вот новый твердый сыр Сан-Михалис. Он из Сироса, вот он лежит, рядом с манурой из Сифноса, – продолжал перечислять без устали сын хозяйки. – У последнего интересный винный вкус. А вот здесь и мягкие сыры, к ним оливки и томаты.

– Все местное? – уже зная ответ, уточнил Смолев.

– Именно! – кивнул грек. – Так, пойдем дальше! Луза из Миконоса и местный ямбон – сушеная и вяленая свинина. Это фруталия из Андроса: традиционный омлет с копченой колбасой и капелькой аниса. А это сладкая тарелка: лукумия, кунжутные палочки, воздушное миндальное печенье амигдалота из Миконоса, мелитини из Санторини – внутри сливочная мизитра.

– А это что за кастрюльки? – поинтересовался Смолев, указывая на стоявшую рядом со столом тележку, уставленную посудой.

– Это традиционные каши на молоке с корицей, сладкие и пресные, суп из лущеного зеленого горошка. Ну и местные фрукты: виноград, гранаты, сливы и инжир, – пояснил Димитрос.

Смолев какое-то время растерянно блуждал взглядом по столу, не зная, с чего начать.

– Начните с выпечки, островитяне всегда так делают! Приятного аппетита! – добродушно рассмеялся грек, видя выражение лица Смолева, пододвинул к себе миску с йогуртом, добавил в него мед, окунул хлебную палочку и с довольным видом ей захрустел, лукаво посматривая на будущего хозяина виллы.

– С ума можно сойти! Я, конечно, постараюсь попробовать все, что смогу… А почему трудный день, Димитрос? Я рассчитывал насладиться поездкой по острову, – заметил Алекс, щедро намазывая сливочным маслом и апельсиновым джемом еще теплый хлеб с хрустящей корочкой. Он взял в одну руку бутерброд, в другую – чашку ароматного кофе с молоком и вопросительно посмотрел на грека. – Что такого трудного нас ждет?

– Виноделы, – пожав плечами, лаконично пояснил Димитрос. – Нам придется собраться с духом и выдержать натиск островного гостеприимства. Мы начнем с хозяйства Спанидисов, потом доедем до нашего виноградника. Так сказать, на свежую голову! Посмотрим ближайшие земельные участки. А потом уже – в два винных хозяйства. Больше нам за день не осилить, поверьте моему опыту.

Алекс очень старался, но попробовать все, что стояло на столе, было не в его силах.

Уже заканчивая завтрак, Димитрос придвинул к нему настойчивым жестом блюдечко с тем самым загадочным вареньем и что-то крикнул в сторону кухни.

– Это называется по-гречески «глико ту куталью», что дословно переводится как «сладость в ложке», – пояснил грек, хитро улыбаясь. – Попробуйте, Алекс! Скажу честно: мы поспорили с Марией, узнаете ли вы все ингредиенты. На каждом острове его варят по-своему: из лимонов и апельсинов, инжира и клубники, вишни и черешни. Даже из арбуза, бергамота и грейпфрута. Сотни рецептов и тысячи вариаций. Что вы скажете? Только сосредоточьтесь, Алекс, имейте в виду, я поставил на вас!

Мария и Ирини вышли из кухни и подошли к их столику, широко и загадочно улыбаясь. Ирини качнула головой и что-то произнесла по-гречески, ласково похлопав Алекса по плечу.

– Мама говорит, откуда вам знать, что здесь: ведь это – рецепт варенья, которое варит жена своему мужу на греческих островах, чтобы он ее крепче любил, – перевел Димитрос и добавил, рассмеявшись: – Похоже, в недрах нашей кухни против вашего одиночества зреет заговор, Алекс. Я краем уха слышал, как они составляли список самых красивых невест острова! Если что, бегите, я вас прикрою. Но сначала – попробуйте варенье!

Алекс хмыкнул, пожал плечами. Попробуем, чем они хотят меня удивить! Он зачерпнул небольшую ложечку буровато-красного джема и отправил себе в рот.

Смолев закрыл глаза и попытался отрешиться от всего, разогнать все мысли, сосредоточив все свои чувства на капельке сладкой массы, что лежала у него на языке, постепенно тая и растворяясь. Первое восприятие – всегда самое верное, он это знал. Главное, не перебить его и успеть уловить.