Об авторе практически ничего не известно. Разве только то, что до недавнего времени он работал в основном в малом жанре, что не стало препятствием для написания авантюрного романа "Жара". Пожалуй, в этой загадочности есть свой шарм.

Автор живет в Киеве на правом, высоком берегу Днепра. Из своего окна он видит низкий, левый берег – удивительным есть то, что еще не так давно он к городу никоим образом не относился, это вообще была другая административно-территориальная единица.

По наблюдениям автора, птицы совершенно не придерживаются указаний Гоголя о том, что не каждая из них способна перелететь столь широкую водную гладь. Они запросто летают с одного берега на другой. Было бы глупым винить Николая Васильевича в этой «неточности». С реками всегда поэтизация случается, особенно с великими. Дунай тоже ведь никакой не голубой, а ведь звучит так, что дыхание спирает! Только в очень короткий промежуток времени – в апреле-мае, когда солнце расположено под определенным углом, а в воде еще не сформировалось критической концентрации микроорганизмов, – только в этот непродолжительный временной отрезок его и можно назвать голубым. Зато сравнение оказалось великолепным – на весь полный год приклеилось и навеки припечаталось!

А еще автор очень любит небольшие украинские города: Рахов, Коломыю, Жмеринку, Печенеги, Овидиополь и Александрию. А больше всего Черновцы – бывшую столицу коронной земли герцогство Буковина – но это уже средний по крупности город. Вообще-то край этот считался в Австро-Венгерской империи медвежьим углом, но вот сам город всегда вызывал восхищение императора Франца-Иосифа І. Всем своим многочисленным территориям он его ставил в пример – за терпимость. Даже специальный термин учредил Czernowitz Toleranz. В отличие от остальной Империи, тут худо-бедно, а все же уживались представители многочисленных национальностей. Сейчас с «толеранц» все более и более напряженно, что не может не волновать автора.

Автор считает, что в летний период нужно обязательно сплавляться по рекам. И если на отдельных участках Южного Буга это может быть небезопасным, то на байдарках вниз по Ворскле – подобный вид деятельности оказывает чрезвычайно расслабляющее терапевтическое воздействие на любой организм и приемлем даже для граждан пенсионного возраста. Приставать к берегу желательно поочередно – то к правому, то к левому. В таком случае нанести обиду окрестным селянам, выходящим навстречу с корзинами, полными натуральных качественных продуктов местного производства, будет невозможно. Автор считает, что предоставлять людям равные возможности является очень правильным жизненным подходом.

Получилась информация скорее не об авторе, а о реках и об их берегах, но это ровным счетом не имеет никакого значения…

Отзывы и пожелания можно отправлять по адресу: zhara45@yahoo. com

Умер человек, который одно время был в связи с моей женой. Теперь уже бывшей. Но на то время – время их связи – она была настоящая законная супруга со штампом в паспорте на какой-то там странице. И отношения у нас были превосходные в то время. Более того, после стольких лет совместной жизни я опять в нее был влюблен.

Современная молодежь сказала бы: ты был муж, и он тоже факал. У современной молодежи сейчас все гораздо проще. Они называют вещи своими именами. Наверное, так и должно быть. Хотя почему же? Ведь и раньше такие вещи называли своими именами, даже и в большей степени грубо. А сейчас говорят менее грубо, даже любовно. Транслитерацию дают из английского, и чудненько так звучит – прямо нежностью веет.

Логическое обоснование очерчиваемой проблемы несложное. Ведь как принято утверждать в женском сообществе? Мужу никто не изменяет, это святое. Это вам каждая приличная дама скажет. Даже и те скажут, которые просто дамы, обычные жены, женщины, в конце концов. Без всяких там возвышенных эпитетов. Ну, бывает так, случается иногда, кто ж виноват в том, что жизнь иногда поворачивается таким интересным боком и создает определенные возможности? Особенно когда некий красавец дефилирует мимо, слегка задевая вас плечом или бросая невинную фразу? Кстати, не обязательно «некий» и не обязательно на улице: сослуживец и на рабочем месте – такое гораздо чаще встречается. На улице – это так, условно…

So what? – ну, так и что с того, что иногда вот такое приключается? В общем, on records, для печати, так сказать, для публичного пользования – никогда не изменяем, так и запишите. А то, что иногда случается, это же не измена, сами понимаете. Это так – поверхностное, временное, преходящее, несущественное, одним словом, и не стоящее серьезного упоминания, а вот измена – это глубинное, очень глубинное, затрагивающее самые основы, устои семьи подрывающее, ну, и так далее по тексту…

И у нас тоже так оформилось с теперь уже бывшей, а на то время законной супругой. Негласно, конечно, никто специально ничего не оговаривал, но все же со временем консенсус выстроился: по умолчанию мы оба были не против того, чтоб каждый из нас иногда пользовался определенной свободой в рамках разумного и приемлемого. Подчеркиваю: в рамках разумного и приемлемого. Могут возразить, что вот это «разумное и приемлемое» – уж слишком расплывчатое толкование, но согласитесь, что его – определенного и фиксированного толкования – и быть не может. Предполагалось, что мы, как люди современные, но в то же время ответственные, выйдем на это толкование самостоятельно в каждом конкретно взятом случае. Если не усложнять, то можно так квалифицировать: если ты отправился в командировку на месяц, а брачный партнер тихо и дискретно воспользуется этим отсутствием, опять же на отдыхе, если отдыхаем по отдельности (ну, это просто классика жанра), да даже и в иных случаях, уж если они подворачиваются, главное, чтоб в этих самых рамках все удерживалось. Так вот это – одно дело. А вот когда, как говорится, под носом у другого что-то там закручивается – в непосредственной близости, да еще и на виду у всего честного народа – это совершенно другая петрушка.

Резюмируем. Итак, главное, чтоб дискретность соблюдалась, главное, все делать так, чтобы поменьше заметно-видно было – вот и все толкование. Толкование и изложение данной проблемы вкратце. Без фанатических углублений и экскурсов, без ненужных и бесполезных рассуждений. Простите за правдивое отступление, но без него трудно было бы идти дальше… Одним словом, мы же не ханжи, в конце концов, так что давайте уже прекращать обсуждение данной темы.

Ну вот… В данном случае с этой самой дискретностью и не сложилось. Я тогда не знал об этой их связи. Все знали, многие меня неоднократно ставили в известность, просто я не хотел этому верить и не верил. У меня в то время была к ней особая «вторая» влюбленность, а для того чтобы разобраться во всех этих, как по мне, сомнительной природы обвинениях, нужно было пойти на нарушение этого возвышенного состояния. Как раз этого мне совершенно не хотелось делать. Некоторые называют это ослеплением. Возможно…

Почему он покинул этот мир в относительно молодом еще возрасте? Это вообще никакого значения не имеет. Тысячи причин на это есть, мало ли что в жизни может случиться.

Не знаю, испытываю ли я в данный момент что-то такое особенное по отношению к нему. Может, какое-то легкое сожаление, как и о каждом человеке, которого знаешь и вдруг – бац! – его уже нет. Впрочем, я его не очень хорошо знал. Такое шапочное знакомство, считанные разы всего и пересекались, так чтоб основательно. Я только и знал о нем то, что он в родственной организации служил. И то еще, что он всегда при богатых дамах состоял, больше ничего. Ну и что с того – дело житейское…