Хельга сняла очки и, помассировав глаза, тяжело вздохнула.

– Какая помолвка? О чем ты вообще говоришь? – Хладнокровно рассуждала Хельга. – Он сбежал из института, приехал к тебе, а ты отдал ему Мерседес и сейчас придумываешь всякую чушь. Послушай, мы посоветовались и решили, что чрезмерная власть в конец развратила тебя. Ты стал неуправляемым и непредсказуемым.

– Этот особняк и все твои прихоти сильно бьют по нашему карману, – вмешался в разговор Калип. – Ты тратишь деньги на ненужных рабочих, содержание автопарка, а перед самым началом сбора винограда выгоняешь всех. Так больше не может продолжаться. Мы решили продать эту винодельню и особняк.

Ганц вскочил с трона и схватил Калипа за шиворот.

– Да кто ты такой? Чтобы продавать мои земли?! Это мои деньги!

Хельга позвала Лэнса, и здоровяк тут же оттащил Ганца от Калипа.

– Твои деньги? – поправляя пиджак, ответил Калип багровому немцу. – Ты уже три года живешь на мои деньги. Я содержу тебя и имею право делать все, что мне вздумается. Твои деньги закончились после покупки этого убыточного особняка и найма восьмидесяти человек, которые просто получали зарплату и ничего не делали. Тебе нравилось командовать? А за твои прихоти платил я.

– Все хватит! – решила вмешаться тихая до этого момента Грета. – Прекратите этот балаган. Видно же: ему нужна специализированная помощь. Давайте закончим с этим.

Лэнс уложил Ганца на пол и одел на него смирительную рубашку, в эту секунду Ганц замер. Его рассудок в ужасе понял, что ждет пожилого старика дальше.

– Постойте, вы хотите запихать меня в психушку?

– Нет, что ты! В престарелый дом, – Калип позвал второго санитара. – А когда ты образумишься, может, мы купим тебе маленькую квартиру. Увидите его.

Лэнс с помощником потащили Ганца в приготовленный заранее автомобиль. Ганц в последний раз в жизни смотрел на такие привычные раньше комнаты, а перед тем, как его запихали в машину, взглянул на потрепанный Порше. Больше никогда в жизни ему не сидеть за рулем такого мощного автомобиля.

Грета обняла своего мужа. Ей казалось, что они поступили неправильно.

– Калип. Он наш отец. Может, нужно было помягче?

Хельга прервала колебания своей сестры словами:

– Зачем ты сейчас начинаешь паниковать? – Хельга прервала своим звучным голосом колебания сестры. Он выжил из ума, и сейчас моего сына разыскивает полиция! Как можно было заявить на собственного внука? Ему давно нужен надлежащий надзор.

– Я уже нашел покупателя, – Калип поддержал сестру жены. – Завтра мы продадим этот особняк и, наконец, перестанем так много тратить.

Стэфан выехал на главную магистраль. Жером и Кристин, притупив свой разум монотонной дорогой, дремали, прислонившись к стеклу. Мерседес уверенно приближал вынужденных путников к месту встречи с покупателем. Через пару километров движение резко замедлилось, автомобили, скопившись в одну большую пробку, пытались ускорить процесс движения, сигналя друг другу, водители все время перестраивались из ряда в ряд. Мучительные минуты простоя выводили из себя Жерома. Он начинал браниться на всех окружающих водителей и постоянно давал советы Стэфану. Кристин старалась не обращать внимания на перепалку двух сводных братьев. Устремив свой взгляд вдаль, девушка заметила блокпост и полицейских, пристально всматривающихся в проезжающие автомобили. Кристин тут же обратилась к Стэфану:

– Стой, там полиция. Видимо, Ганц все-таки заявил на нас.

Жером, увидев полицейских, ударил кулаком по бардачку.

– Вот же старый маразматик! И дался ему этот Мерседес.

Стэфан посмотрел по сторонам и не смог остановить автомобиль, потому что все вокруг продолжали двигаться.

– Я не смогу развернуться, слишком мало места. – Пришел в ужас Стэфан.

Движение продолжалось, и заставляло троицу двигаться к своему неминуемому разоблачению. Жером увидел проселочную дорогу как раз перед самим блокпостом и тут же показал его Стэфану. Мерседес, увидев путь к спасению, вероломно перестроился в ближайший к дороге ряд. Полицейский Норман, который держал в руках распечатку угнанного раритетного авто, заметил его вираж к спасению и, тут же сев в полицейскую машину, включил сирену.

– Гони! – испуганно взвизгнула Кристин.

Стэфан был в одном корпусе от спасительной дороги. Полицейский автомобиль быстро пробирался сквозь пробку к Мерседесу, рассекая пространство звонкой сиреной. Стэфан больше не мог ждать, он ударил передний автомобиль и получил долгожданное пространство для побега. Мерседес, набрав скорость, рванул по извилистой проселочной дороге, спасаясь от воя сирен.

Лэнс остановил свой старенький Пежо и отдал своему подельнику половину денег, заплаченных Калипом этим двоим за грязную работу ссылки Ганца в престарелый дом. После чего санитары вновь тронулись с места. Дорога на престарелый дом была далеко позади, поздно ночью Пежо вновь остановился. Лэнс разбудил Ганца сильным ударом по лицу. После чего снял с него смирительную рубашку и, приставив к горлу нож, произнес:

– Ты думал, что можешь безнаказанно насиловать девушек, а после бить их, кидая с крыльца за волосы?

Ганц не успел оправдаться. Лэнс ударил его по голове, и пожилой немец потерял сознание. Лэнс после возвращения Тришы домой долго не мог вытянуть из нее, что произошло в особняке и почему у нее большие синяки на теле. Молодой человек очень беспокоился о своей будущей жене, а, когда Триша все-таки рассказала о «злодеяниях» Ганца, Лэнс поклялся отомстить за многочисленные акты насилия. Калип знал Лэнса очень хорошо. Они дружили и иногда даже рыбачили вместе. Так что Калип доверил ему такое щепетильное задание, но Калип не знал, что в планах у Лэнса и близко не было довозить старика до места назначения.

Лэнс усадил Ганца за руль и, включив первую передачу, положил булыжник на педаль газа. Расчет оскорбленного мужчины был прост. Впереди была извилистая дорога с резким спуском с двух сторон и очень узким разъездом посредине поворота. Так что Пежо должен был слететь с утеса прямо в глубокую пропасть, имеющую в своем начале небольшую горную речку. Лэнс все подготовил заранее, убрав загородительные шпалы, отделяющие дорогу от бесконечности.

Пежо рванул навстречу смертельному пике. Лэнс сам себя ударил в челюсть, имитируя борьбу с выжившим из ума стариком. С другой стороны дороги послышался вой сирен. Лэнс, подчиняясь инстинктам, тут же растворился в кустах. Мерседес, осилив крутой поворот, зашел в узкую дорогу с сильным заносом. Уже более часа за испуганной троицей гнался дорожный патруль. Полицейская машина, словно бульдог, вгрызлась в угонщиков, не отпуская их на большое расстояние от себя. Стэфан слишком поздно увидел Пежо, летевший прямо в раритетный автомобиль. Машинально руки напряженного мальчика попытались избежать столкновения. Резко повернув влево, Стэфану удалось не врезаться лоб в лоб с Ганцом. Пежо, пролетев мимо юных преступников, с оглушительным звуком врезался в полицейский патруль. От такого удара два автомобиля тут же превратились в груду метала. Мерседес сильно понесло, и молодой мальчик никак не мог обуздать уставшую машину. Еще несколько метров молодые люди ехали по обочине, а после Мерседес доложен был, получив поддержку заграждения, отскочить и вновь вернуться на дорогу, но заграждения не было, и грузная немецкая красавица с тремя молодыми людьми в салоне встретилась с пустотой и огромным пространством до земли. Кристин попыталась обнять Жерома, но между вечностью и автомобилем появилось столетние дерево в форме большой рогатки. Мерседес попал ровно посередине этого пространства и, зацепившись, замер. Резкая остановка выбила лобовое стекло и вытряхнула из салона двух братьев, не пристегнувшихся до этого. Телу Кристин повезло больше: передние сиденья спасли молодую девушку от участи двоих влюбленных в нее мальчиков.

Природа постаралась сгладить страшное происшествие, тут же укутав всех пострадавших непробиваемой тишиной, и лишь изредка позволяла нарушить покой каплями масла из пробитого бачка полицейской машины, которые чередовались с каплями крови из раны выжавшего Норманна. Дерево крепко держало доверенный кусок железа в своих объятьях. Кристин продолжала дышать, вторя только одному сердцу из пяти ранее участвовавших в этой страшной трагедии.